Фрея продолжала сверлить его гневным взглядом.

– Это не ваше дело! – выпалила она.

– Но я ваш жених, – напомнил Джошуа.

– Никакой вы мне не жених! – презрительно бросила Фрея. – И нечего разыгрывать из себя ревнивого любовника, Джош! Выдумали тоже! Вас не касается, кого я любила и кого люблю, если вообще испытываю к кому-либо это чувство. И не трогайте Кита!

– Он знал, что вы его любили? – спросил Джошуа.

– Конечно, знал, – ответила Фрея. Она снова повернулась к камину и, закрыв глаза, откинулась на спинку кресла-качалки. – Он очень хотел, чтобы я вышла за него замуж. Чтобы бросила все, разбила надежды моих и его родственников и отправилась вместе с ним в его полк. Я была для него всем в этом мире, и он был для меня всем. Но я понимала, что Вулф никогда не даст согласия на наш брак. Правда, мне уже был двадцать один год, и я не нуждалась в его согласии. Да он, собственно, и не запрещал мне выходить замуж за Кита – Вулф вообще редко что-то запрещает, прекрасно понимая, что, если он это сделает, я буду бороться не на жизнь, а на смерть, отстаивая свои права. Однако он поступил хитрее. Он произнес пламенную речь о семейном долге, и в результате уговорил меня разрешить ему объявить о моей помолвке с Джеромом. Узнав об этом, Кит примчался в Линдсей-Холл, а когда Рэнналф отказался его впустить, избил. После этого он вернулся в свой полк, расквартированный на Пиренейском полуострове. А в прошлом году, когда Джером умер, так и не успев жениться на мне, возвратился домой. Отец и Вулф наконец-то дали согласие на наш брак. Но Кит меня, не простил. И отомстил мне, привезя домой Лорен Эджуорт, даму, идеальную во всех отношениях, но необыкновенно занудную.

Интересно, подумал Джошуа, неужели она до сих пор не поняла, что если даже Кит женился из мести, то теперь любит свою жену? А вот любит ли его Фрея, неизвестно. Скорее ненавидит.

– Бедняжка Фрея, – прошептал Джошуа. Стремительно вскочив, Фрея в три прыжка преодолела разделявшее их расстояние и взмахнула рукой. Джошуа успел перехватить ее правую руку, когда она была всего в двух дюймах от его носа, а левую едва она коснулась его подбородка. Поднявшись, он завел ей руки за спину. Глаза Фреи горели недобрым огнем.

– Не смейте меня жалеть! – заявила она холодным надменным тоном. – Моя история и мои чувства касаются только меня и никого больше. И уж явно не вас. Мы с вами не жених с невестой. Мы чужие люди, которых свели друг с другом обстоятельства. Вы мне никто. Слышите? Никто!

Опустив голову, Джошуа прильнул губами к ее губам. Он понимал, что смертельно рискует: Фрея вполне могла укусить его за губу, – но нужно было ее как-то успокоить. Впрочем, что греха таить, причина, по которой он ее поцеловал, была не столь уж бескорыстна. Фрея Бедвин в гневе была чудо как хороша.

– Совсем никто, дорогуша? – прошептал он. – Обижаете.

– Если вы меня сейчас же не отпустите, я вам голову оторву! – выкрикнула Фрея. – Вы что, опасаетесь остаться лицом к лицу с разгневанной женщиной?

Ухмыльнувшись, Джошуа отпустил ее. И в тот же миг Фрея набросилась на него с кулаками.

– Ой! – взвизгнул он, получив удар в ухо.

Она не успокоится, пока не измочалит его до полусмерти, мелькнула в голове мысль, а потом швырнет на пол и припечатает каблуком. Хорошо еще, что на ней не сапоги для верховой езды. Впрочем, следует отдать ей должное: ни ногти, ни зубы она в ход не пускала. Сражалась честно.

Для защиты оставалось всего два варианта: либо самому задать ей хорошую взбучку, либо… И Джошуа, обхватив ее одной рукой за талию, а другой за плечи, крепко прижал к себе и, чувствуя, как Фрея беспомощно молотит его кулаками по спине, прильнул губами к ее губам.

– Я вас ненавижу! – холодно бросила она, когда по прошествии нескольких минут он наконец поднял голову. В глазах ее уже не полыхала ярость, а в голосе не звучала злость. – И вы мне абсолютно никто. Даже меньше чем никто.

– Я знаю, дорогуша, – проговорил Джошуа и вновь приник к ее губам.

Через несколько секунд он понял, что гнев окончательно ее покинул, уступив место страсти. Губы Фреи приоткрылись, ей каким-то непостижимым образом удалось высвободить руки, и она прижалась к нему всем телом.

– Не останавливайся! – порывисто проговорила она, когда он поднял голову, тщетно пытаясь призвать на помощь здравый смысл. – Не останавливайся!

– Фрея…

– Не останавливайся!!!

Кто кого подтолкнул к кровати, Джошуа так и не понял, но через несколько секунд они уже лежали на узком ложе, тяжело дыша и срывая друг с друга одежду. Фрея стянула с него сюртук и жилет, вытащила из панталон рубашку, обняла его обеими руками, наслаждаясь теплом его тела. Джошуа отогнул большими пальцами декольте парадного муслинового платья Фреи и, взяв в руки ее груди, принялся массировать соски. Потянувшись к ней, он заметил бешено пульсирующую жилку и жадно прильнул к ней губами.

Внезапно в голову ему пришла одна мысль, моментально отрезвившая его. Подняв голову, он взглянул Фрее прямо в глаза.

– Дорогуша, – прошептал он, – ты девушка?

Очень может быть, что она уже успела потерять невинность в то время, когда воспылала страстью к Киту. Если же нет… Додумать Джошуа не успел.

– Подними руки, – приказала Фрея.

Джошуа послушно выполнил приказание, и его рубашка полетела на пол, присоединившись к валявшимся там сюртуку и жилету.

– Так ты девушка?

– Не смей останавливаться! – И Фрея одной рукой притянула его голову к себе, а другой принялась нащупывать пуговицы панталон.

И Джошуа понял, что ответ на его вопрос – да. В противном случае Фрея прямо сказала бы ему, да и дело с концом. Но в этот момент его грудь прижалась к ее груди, а язык скользнул ей в рот.

– Дай я тебе помогу, – прошептал он несколько секунд спустя и, слегка отстранившись, сам расстегнул пуговицы.

Однако Фрея все-таки сделала то, что задумала: стащила с него высокие сапоги, чулки, а потом и панталоны. Джошуа стянул с нее платье прямо вместе с сорочкой, а потом и шелковые чулки, чувствуя, что чем меньше на ней остается одежды, тем меньше в его голове остается здравого смысла.

Охваченные пламенем страсти, они вновь жадно приникли друг к другу. Если Фрея и была девушкой – а Джошуа мог побиться об заклад, что так оно и есть, – она абсолютно не стеснялась ни своей наготы, ни его. Впрочем, Джошуа всегда подозревал, что у этой девицы неуемный темперамент и что она единственная в своем роде.

Когда он коснулся маленького бугорка у нее между ног, она с готовностью раздвинула ноги. Джошуа почувствовал, что она уже влажная и готова его принять. Страсть захлестнула его. Приподнявшись на локтях, он еще шире раздвинул ей ноги и, обхватив за ягодицы, вошел в нее.

И тотчас же понял, что она и самом деле девушка: вскоре его плоть наткнулась на преграду. В то же время он чувствовал, что Фрея объята яростным огнем желания, что она горячая и влажная, и, не в силах сдерживаться, рванулся вперед. Как сквозь сон, услышал он, как Фрея непроизвольно вскрикнула, и подумал, что не следовало спешить, что нужно было взять ее медленно и осторожно.