Открыв дверь, я увидела огромный букет цветов, настолько большой, что закрывал лицо курьера.

– Вот это да! Позвольте, я поищу чаевые. Подождите секундочку…

Я повернулась, чтобы взять кошелек, но, услышав голос из-за букета, застыла на месте.

– Могу ли я выбрать, какого рода чаевые вы мне дадите?

Широко открыв глаза, я быстро повернулась.

– Ты сказала, в любое время. Надеюсь, сейчас – самое время.

Казалось, сердце вот-вот вырвется у меня из груди.

– Не могу поверить!

– Поверь. Я здесь и весь твой на следующие несколько дней.

Мне хотелось плакать от счастья. В кожаном пиджаке и стильных рваных джинсах Гриффин выглядел так сексуально… Его волосы были растрепаны с дороги, но, честно говоря, небрежным он казался еще привлекательнее. С другой стороны, я выглядела в данный момент такой же небрежной.

Он вручил мне цветы.

Показывая на свое лицо, я сказала:

– Посмотри на меня. Это катастрофа.

– Ты снова валялась в грязи с Гортензией, а?

– Это косметическая маска, для красоты, что звучит довольно смешно, потому что это совсем непривлекательно.

– Даже с грязью на лице ты все равно самая красивая девушка на свете. – Он раскинул руки. – Иди ко мне.

– Я испачкаю тебя. Я…

Не дослушав, он притянул меня к себе и смачно поцеловал в губы, несмотря на липкую маску. Теперь его лицо тоже стало грязным.

Впрочем, через несколько секунд, вдохнув его запах и ощутив вкус его языка, я забыла о том, как выгляжу. Главное, что Гриффин проделал весь этот путь, чтобы увидеть меня, и на некоторое время он принадлежал только мне.

В комнату вбежала Гортензия и принялась хрюкать. Только тогда Гриффин оторвался от меня.

Потерев распухшие губы, он сказал:

– Ах, знаменитая Гортензия.

Он наклонился и заговорил с ней.

– Рад познакомиться с вами, милая леди. Знаете, на днях я видел кое-кого из ваших собратьев. Они передавали вам привет.

Ворчанье.

Смеясь, я сказала:

– Давай я быстренько умоюсь и дам тебе полотенце, чтобы ты вытер лицо.

Я положила цветы на стол, и Гриффин последовал за мной в ванную комнату.

Заметив, что ванна наполнена, он сказал:

– Мне очень жаль, что я вытащил тебя из ванны. – Он улыбнулся. – Честно говоря… мне не жаль.

– Я выбрала белье и собиралась надеть его к твоему звонку. Но сначала я решила принять ванну. Понятно, что ты, подойдя к двери, все мои планы нарушил.

– Ну, пожалуйста, позволь, я не стану нарушать твои планы.

Я потерла подбородок.

– Ты, должно быть, устал после перелета.

Он сжал мои ладони в своих.

– Неважно, оно того стоит. Мне до смерти хотелось увидеть тебя.

– Судя по фото, которые я видела, ты был очень занят. Тебе едва ли удалось передохнуть за прошедшую неделю. То, что ты приехал, очень много значит для меня.

– Я делал все это ради того, чтобы приехать сюда, поверь. Хочу, чтобы эти три дня прошли как нельзя лучше.

Мне действительно пора было стереть грязь с лица.

– Позволь, я быстренько приму ванну, оденусь, а потом присоединюсь к тебе. Почему бы тебе немного не расслабиться? Будь как дома. В холодильнике есть чай со льдом, а на столешнице стоит бутылка красного вина, ты мог бы открыть ее.

Он вздохнул.

– Хорошо. Не задерживайся слишком долго.

Не желая терять ни минуты отведенного нам времени, я смыла остатки маски и быстро оттерла губкой тело, затем надела приготовленное белье и пошла в гостиную. Гриффин лежал на диване с закрытыми глазами. Должно быть, бедный парень очень устал.

– Я вернулась.

Он моргнул, открыл глаза и сел. Он потерял дар речи, взглянув на меня, едва прикрытую фиолетовым боди с кружевом шантильи. Я распустила волосы, прикрыв ими грудь, которая в противном случае оказалась бы слишком открытой, просвечивая сквозь кружева. Я чувствовала себя немного неловко, стоя перед ним почти голой, но это казалось мне меньшим из того, что я могла сделать, учитывая, что при встрече с ним я смахивала на невесту Франкенштейна.

– Лука… ты… Господи. – Он потер глаза. – Я сплю?

– Ты не возражаешь, если я проведу в этом сегодняшний вечер, нет?

– Если ты не возражаешь против того, что я постоянно буду на взводе и мне придется время от времени убегать в ванную и мастурбировать… то нет.

Я рассмеялась.

– Это я смогу пережить.

– Тогда порядок, договорились.

Встав, он подошел ко мне. Боже, от него чертовски приятно пахло, чем-то вроде сладких специй. У меня затвердели соски.

Я взяла его за руку. Он провел большим пальцем по моей ладони.

– Могу я показать тебе дом?

Он опустил глаза на мою грудь.

– Хм?

Чувствуя, что у меня горят щеки, я засмеялась.

– Хочешь, проведу экскурсию?

– Экскурсию?

– По дому…

– О… да. Да. Покажи мне все.

Едва мы сделали пару шагов, как он положил руку мне на спину, отчего по моему позвоночнику пробежала ощутимая дрожь.

– Прости… – сказал он. – Я все еще немного смущен.

Гриффин не отходил от меня, пока мы шли по дому. Я показала ему игровую зону Гортензии и, наконец, комнату, где я работала.

– Это моя студия. Здесь написано большинство моих книг. – Я показала на стену. – Эти полки достались мне вместе с домом. На самом деле они открываются, и за ними находится скрытая кладовая. По-моему, очень практично.

– Великолепно, – сказал он, не глядя на полки. Он смотрел на меня… пронизывая меня насквозь, его глаза потемнели от желания.

Гриффин умирал от желания. Он старался проявлять терпение и уважение ко мне, но я бы сказала, что в этот момент сдержанность убивала его. Черт, я тоже умирала от желания.

Господи Иисусе, Лука. Что ты делаешь?

Этот мужчина дошел до точки. Несколько недель он прожил монахом. И ты думаешь, что ему интересно, насколько практичны твои книжные полки? Он смотрел на меня так, словно хотел проглотить меня, и, откровенно говоря, я и сама не желала ничего другого.

Экскурсия по дому могла подождать. Да и вообще все могло подождать.

Я бросилась к нему на шею.

От его горячего дыхания у меня пошли мурашки по коже.