коленями назад, как у местной охраны, и слишком много пальцев на руках.

Но как эта не излучающая тепла, бесплотная хрень производит звуки?

— Вчера все было мертвое, — подал голос Фернандо. — Но зато ловушки и те трупаки… Сегодня ожило, но опасности пока нет! Почему?

— Если бы знал, сидел с умными головами в теплой лаборатории, — ответил Ричардсон, — а не тут с вами маялся, засранцами. Ладно, поехали дальше!

Следующая комната тоже открылась лишь после взрыва, и предъявила нам похожий аквариум. Только вот опознать то, что крылось в нем, я не смог, а особо всматриваться времени не было, поскольку комотделения погнал нас дальше.

В третьем помещении вовсю шла работа, по груде «покрышек» в рост человека ползали многочисленные штуковины вроде игрушечных машинок или жуков на колесиках, сталкивались и разъезжались. Доносился визг крохотных пил и сверл, постукивание и глухие удары, словно в недрах этой конструкции забивали сваи.

На нас эта механическая братия не обратила внимания, но когда освещение в очередной раз погасло, жизнь муравейника затихла.

— Кто-то пытается восстановить электроснабжение? Но кто? — Эрик задумчиво пошевелил бровями.

«Хозяева!» — очень хотелось мне сказать.

— Стоять, стреляю! — воскликнул Сыч, снова державший коридор под присмотром.

На нас двигалась целая толпа призраков, и в этот раз их было видно даже через ПНВ. Длинные лица без носа, но с двумя «бородавками» на щеках, парой глаз-щелей и круглым ртом, как у миног, одеяния вроде мантий, под которыми угадывались костлявые тела.

Киборгов они напоминали только ростом.

— Не стрелять! — воскликнул Ричардсон.

Инстинкты вопили «Спусти курок! Спусти!», и палец на спусковом крючке подрагивал. Но я понимал, что это не живые существа, а их трехмерное изображение, неведомо когда записанное и непонятно чем воспроизводимое.

Белесое свечение на момент закрыло все поле зрения, шаги прозвучали рядом, и стало тихо.

— При такой работе за вредность водку надо давать, — Вася утер потное лицо.

— Или по башке, — добавил Сыч, и я с удивлением посмотрел на него: вот что подземелье с людьми делает, даже у невозмутимо-серьезного индейца прорезалось чувство юмора.

Еще три комнаты подряд ничего интересного нам не предъявили, или мы просто устали от подземных чудес. Дверь в следующую оказалась выломана, и за ней нас встретило мягкое сияние, излучал его шар на подставке, прозрачный, сверкающий, такой красивый…

Я отвел глаза в последний момент, сообразил — что-то не так.

А вот стоявший рядом со мной Вася хрюкнул и пошел вперед, за ним двинулся Симон.

— Стоять! — гаркнул Ричардсон. — Держите их! Не смотреть на эту дрянь!

Я вцепился Макунге в могучее плечо, и он попытался меня сбросить, но как-то неловко, скованно, будто тело ему не повиновалось. С другой стороны вцепился Ингвар, догадался втиснуться между шаром и нашим африканским другом, и глаза того прояснились.

— Что, братаны? — начал он. — Вот ведь сучара блестящая!

Симона остановили тоже вдвоем, хотя он задергался и начал биться, точно выброшенная на берег рыба. На бородке заблестела ниточка слюны, черные глаза оказались вытаращенными и совершенно безумными.

— На меня смотри! — потребовал Ричардсон от двери. — Забыли об этой ерундовине!

Шар продолжал светиться за нашими спинами, на стенах комнаты и коридора играли манящие отблески. Он даже вроде бы что-то шептал ласковое, и невидимые руки гладили по плечам, по затылку, заставляя подергиваться мышцы.

— Все в норме? — комотделения получил в ответ нестройный хор «Так точно», после чего осмотрел нас одного за другим. — Расстрелять бы его, но боюсь. Бешеного льва не боялся. Перед атакующим носорогом не обосрался, а тут боюсь…

— Псишка сильного уровня, — Симон глядел в пол, лицо у него было напряженное, затравленное, ведь он, крутой, «настоящий штурмовик» поддался, уступил, а многие из «жалких охранцов» устояли. — Встречал такое на… — он осекся и принялся утирать бородку.

У следующей двери мы замерли, будучи не в силах поверить собственным глазам — тут имелась замочная скважина, обычная, как в древних пиратских сундуках, и из нее шел дым.

— Иллюзия? — первым нашел сбежавший голос Ингвар.

— Пахнет, — покачал головой Сыч.

И точно — слегка тянуло горелым, словно на старом пожарище.

— Тогда давайте за комвзвода. Илвей! — приказал Ричардсон.

Шредингер явился через пять минут, сосредоточенный и мрачный, даже вроде бы выбритый.

— Там игры играет дышащий замок, там курится тяжко бушующий смог, — повторил он стишок, услышанный нами от умных голов. — Ну что же, посмотрим, что у него за игры. Респираторы надеть!

Мы выполнили приказ, а затем и второй — рассредоточиться по коридору и лечь на пол. Нагахира тщательно обследовал дверь и ее окрестности на предмет ловушек и мин, но ничего не нашел.

Грохнул выстрел, пуля с визгом отрикошетила от замка, внутри него клацнуло и дым перестал идти.

— Ну что же, симсим, откройся, — Шредингер толкнул дверь и отпрыгнул в сторону, прижался к стене.

Дверь распахнулась бесшумно, и ничего не произошло, только загорелись в очередной раз светильники под потолком. Но мы настолько привыкли к их мерцанию, что не обратили внимания, как и на очередной приступ спазматической дрожи, прикатившейся из-под пола.

Замок не затеял никаких игр, он просто открылся… а еще он был не дышащий, а дымящийся!

Все не так!

— Хм, — комвзвода осторожно выглянул из-за притолоки, убрал голову, выглянул снова. — Оно? Нет?

Первым внутрь шагнул Сыч, отскочил вправо, я проделал тот же маневр, но в другую сторону. Нашим глазам открылся ряд из пяти консолей, высоковатых для человека, но удобных для тех, кто строил это место, голые стены, и купол потолка, усеянный моргающий точками вроде звезд.

Никакой опасности, ничего похожего на бурю или пламя.

— Я попробую, конечно, повтыкаю ключик, — сказал Шредингер без особой надежды и принялся стаскивать рюкзак. — Ричардсон, а вы пока сменитесь. Ваше время для отдыха. Бадави гоните сюда…

Ну хоть одна хорошая новость.

* * *

Я шагал одним из последних, передо мной двигался Симон, и когда в центральной комнате второго уровня, с мебелью у стен, он неожиданно остановился, я решил, что затор возник дальше, на лестнице. Эх, сейчас дойдем наверх, там можно лечь, стащить берцы и доспать то, что не доспал ночью, стоя на страже.

Но тут меня ухватили за руки с двух сторон и потащили вбок, в местный «сортир».

— Так хорошо, да,