К середине мая все студенты кроме нашего потока успели сдать зачетную сессию, а к концу месяца и экзаменационную. А еще через неделю территория университета будто вымерла. Первокурсники дружно отправились в полевые лагеря для прохождения учебной практики, лютики-цветочки собирать, лягушек и мышей для экспериментов отлавливать, огнешары учиться запускать, тучи разгонять или наоборот, конденсировать влагу из воздуха, ну и так далее в том же духе. Студенты старших курсов разъехались по всему царству-государству Российскому, кто на производства, кто по войсковым частям, кто по госпиталям, кто на исследование загадочных пространственно-временных аномалий и по всяким иным интересным местам, где имеется нужда в чародейских услугах.

К нам же мученикам науки, прибывшим в университет в середине учебного года, вся эта кутерьма никакого отношения не имела. Мы по-прежнему посещали лекции и семинары, корпели в лабораториях и нервно перелистывали конспекты, готовясь к скорым и неминуемым испытаниям.

Интермедия № 2

Кабинет главы рода Демидовых. В кабинете двое: отец и старший сын.

— Олег, до меня дошли слухи, — голос главы рода Демидовых Павла Афанасьевича был непривычно резок, — что ты ведешь переговоры с хитровским отребьем…

— Но, папа…

— Ни слова более, сын. Я недоволен твоими сомнительными связями. Объяснись, пожалуйста.

— Да, я все расскажу, отец, — юноша посмотрел в глаза родителю твердым взглядом уверенного в правильности своих действий человека, — я примерно догадываюсь, откуда тебе стало известно о моих переговорах с Шестопером главарем одной из банд Хитрова рынка. Завербовал кого-то из моих дружков-приятелей, ну и пусть. Я тебе вот что скажу: мне больно каждое утро просыпаться с мыслью о нанесенном каким-то грязным крестьянином лично мне и всему нашему роду оскорблении. Единственное мое желание на данный момент отомстить. Отомстить так, чтобы другим неповадно было.

— К твоему сведению, — глава рода насмешливо посмотрел на сына, — этот, как ты выражаешься, грязный крестьянин, уже заработал на своих песенках более миллиона рублей. А что ты, мой мальчик, сделал для прославленного рода Демидовых? Пока что от тебя одни убытки. Десять миллионов на твое обучение опустим — это святое, а вот Кварцевая Химера, артефакт из Утяшевской Прорвы, главное украшение нашей коллекции, коим пришлось пожертвовать, чтобы Блинов согласился не доводить дело до судебного разбирательства — вот это невосполнимая потеря. А собутыльники твои нищеброды, за них также пришлось расплачиваться из казны нашего рода, чтобы языками не мололи где ни попадя. Я, конечно, понимаю, сын, обида и всё такое прочее, и ты как человек взрослый, имеешь право поступать так, как тебе заблагорассудится. Но… я все-таки посоветовал бы повременить с расправой над Зубовым.

— Папа, — голос наследника рода Демидовых едва не перешел на крик, — ну не могу я больше терпеть это позорище! К тому же, Шестопер обещает все проделать тихо и гладко. Подловят гаденыша в укромном месте, когда тот наконец высунет нос за стены универа, гирькой по башке… Я ему только в бесстыжие зенки гляну, чтобы знал, благодаря кому собачью смерть принял. Затем медленно сожгу, начиная с пяток и выше, чтобы как можно дольше мучился. В конечном итоге, костей от него не останется, я все-таки боевой стихийник и не из самых последних в университете.

— План, конечно, неплох, — боярин задумчиво почесал до синевы выбритый подбородок. — И все-тики на душе у меня отчего-то неспокойно. Так тяжко, как не было в ту пору когда с Голицыными конфликтовали за калифорнийское золото. А вдруг, Зубов ректорская креатура.

На что наследник рода, хищно осклабившись, сказал:

— С чего бы ему быть человеком Блинова, чай не выдающийся маг и не отпрыск знатного рода. Уверяю, отец, все будет шито-крыто, комар носа не подточит. А с Шестопером и его людьми сам потом разберусь. Чтобы уж совсем концы спрятать, устрою им аутодафе. Таким образом, никто кроме нас с тобой не будет знать об обстоятельствах произошедшего. А подозрения и догадки… так что нам с того? Главное доказательства, а их, уверяю, не будет.

— Выходит, ты все уже для себя решил, сын, — не спросил, констатировал Павел Афанасьевич.

— Да, отец, и ничего менять не собираюсь.

— В таком случае, свободен. Чтобы не сглазить, удачи тебе не пожелаю, а пожелаю ни пуха ни пера.

— К черту! — с радостной улыбкой на посветлевшем лице, рявкнул Олег.

Глядя в спину удаляющемуся сыну, в голову Павла Афанасьевича неожиданно вкралась мысль: «А ведь когда-нибудь, он и со мной так же… ну чтобы все шито-крыто. Нет, такому род доверять нельзя, уж очень резок в желаниях и строптив, к тому же, не очень умен. Пустит по ветру все, что наживалось многочисленными поколениями предков. Благо есть, кому кроме этого торопыги передать бразды правления. Ладно, пусть для начала расправится с Зубовым, а там посмотрим, как с этим юношей поступить дальше».

Уважаемый читатель, коль ты уже здесь, одари автора лайком, если еще этого не сделал. Тебя это особо не обременит, автору будет приятно.

Глава 11

Конец мая ознаменовался и для нас окончанием учебного процесса. Чем ближе к началу зачетных и экзаменационных испытаний, тем народ становился все более и более нервным. Озабоченного студента с раскрытым конспектом или учебником в руках можно было встретить едва ли не повсюду. В связи с теплой солнечной погодой, многие разбредались по парковой зоне и, пристроившись на ковриках в тени цветущих деревьев, штудировали учебные материалы.

Что касаемо меня, я ничуть не парился ибо чувствовал себя вполне подготовленным по всем предметам. До начала первого зачета для допуска к экзамену по общему курсу алхимии оставался один день. Хотя какой на фиг зачет, скорее отчет по лабам перед профессором алхимфака Вдовиным Юрием Васильевичем. Магистр добрейшей души человек, если, конечно, ты в достаточной степени ориентируешься в его предмете. У меня с алхимией абсолютные Мир! Дружба! Жвачка! А вот мои друзья не особо с ней ладили, поэтому основательно оккупировали нашу комнату и штудировали, штудировали, штудировали. Поскольку все необходимые формулы, формулировки, а также описания процессов крепко-накрепко запечатаны в подкорковой части моего мозга, решил прогуляться по свежему воздуху.

Иду, значит, по тенистой аллее, наслаждаюсь запахами цветущей сирени, любуюсь облетающими лепестками яблонь. Красотища! Тут мне в голову пришла отличная идея. Около полугода в Москве, а еще ни разу не прогулялся по её улицам. Интересно пройтись, посмотреть хотя бы для сравнения, что тут да как. Заодно по магазинам прошвырнуться, чего-нибудь сладенького друзьям прикупить для стимуляции активности мозговой деятельности.

Пошел в учебную