Русская юпитерианская база. Центральный пост

Ну что, доигрались, настоящие мужчины? Фраза из виденного когда-то русского же старого фильма удивительным образом подходила к ситуации. Действительно, доигрались. А надо было головой думать.

Нет, мысль о том, чтобы забрать его здесь и сейчас в чем-то, может, и хороша, но по здравому размышлению выглядела достаточно странной. Ну, прилетят они, ну, попросит он политического убежища – и что дальше? Даже если русские не догадаются, что все это игра и прикрытие для отхода своего разведчика (а русские далеко не такие дураки, как видится некоторым чиновникам от разведки), далеко не факт, что они отпустят беглеца. Реагировать жестко и даже жестоко они умеют. И что дальше? Даже с учетом того, что «Аскольд» в ремонте, перехватить беглеца русские смогут, и защититься от того же «Седова» «Лондону» не по силам. Догонит и расстреляет, наплевав на международное право. А и не догонит – так на подходе к Земле их уже будут ждать русские крейсеры.

Не-ет, не могут же в штабе сидеть такие дураки. Стало быть, предполагался другой вариант. Возможно, жесткий, силовой. К примеру, внезапный удар с орбиты… Не-ет, не может быть. Это и впрямь надо оказаться полным идиотом.

Ладно, чего гадать. Сунулись – и вляпались. Просто неудачное время, такое вот стечение обстоятельств. И вот теперь русские готовятся спасать их, хотя шансов выжить в такой аварии минимум. Все-таки странные они, эти русские. Раньше ему и в голову бы не пришло такое, а сейчас… Сейчас он бегал вместе со всеми. Нельзя столько лет жить в России, проникаешься их образом мысли. Раньше он, авантюрист на государственной службе, предпочел бы взвесить шансы. Теперь же вопроса не стояло вообще. Вперед – и только вперед!

Впрочем, задним числом упорядоченный мозг разведчика нашел причину, оправдывающую такие действия. Необходимо было узнать, не выжил ли кто-то на корабле. И, если все же кому-то повезло, немедленно это исправить. Маловероятно, конечно, ну а вдруг? А спасенного русские разговорят, они это умеют. После этих весьма спорных мыслей он принялся двигаться с еще большим энтузиазмом, лихорадочно ища способы если не опередить поисковый отряд, то хотя бы и не отстать от него.

Кому из их группы пришла в голову эта идея, сказать сложно. Наверное, всем и практически одновременно. Люди Кузнецова намерены были идти к месту падения на посадочных модулях, что позволяло перебросить туда за раз около полусотни человек, а там уже развернуть поиск в пешем строю. Их же идея была несколько иной.

Дело в том, что на борту «Седова» имелось целых три вездехода, предназначенных для работы на поверхности лун Сатурна. Но кто сказал, что их нельзя использовать на лунах Юпитера? Здесь, на базе, почти такие же. Вот только ползти до места им несколько часов, да и с помощью модулей перебросить такие машины сложно. Иное дело те, что на корабле – там следующая модификация, имеющая встроенные транспортировочные узлы. Но они, если вдуматься, сейчас и не требуются особо – сбросить вездеходы можно прямо с корабля, такой способ посадки предусмотрен, равно как и аварийная система взлета, без проблем способная закинуть вездеход на низкую орбиту Европы. Или, как вариант, действительно прицепиться потом к модулю. А на планете вездеходы серьезно расширяют возможности спасателей. В общем, идея выглядела неплохо и была поддержана и Кузнецовым, и Романовым.

Единственно, по поводу того, кому идти на этих вездеходах, разгорелся короткий, но жаркий спор. Местные напирали на то, что лучше знают специфику Европы, а гости – что техника, в общем-то, их, и давать они ее никому не обязаны. Тем более, что никому здесь и не подчинены. Однако компромисс нашелся удивительно быстро. В каждую машину посадили дополнительно по человеку с базы в качестве проводника и инструктора, и уже спустя час «Седов», зависнув над местом падения чужого корабля, начал высадку десанта.

Поверхность Европы. Несколькими минутами позже

Басов аккуратно толкнул джойстик и шевельнул теплую баранку штурвала. Все слушается, как и положено. Дурь это, конечно, идти на высадку, не проверив как следует технику, но выхода, честно говоря, не было – время поджимало. Оставалось только занять место в головной машине – все же он из всех, находившихся на борту корабля, имел, пожалуй, наибольший опыт вождения любой техники, от мотоцикла до танка. Учили в свое время, и неплохо, так что неудивительно, что на Земле, на полигоне, он показывал самые лучшие результаты, быстрее остальных сумев освоить эту колымагу. И вот теперь предстояло доказать, что он и вправду способен управлять ею не только на искусственно созданной полосе препятствий, но и в реальных условиях, и ощущения оказались примерно такими же, как в тот день, когда ему впервые пришлось десантироваться вместе с БРДМ.

Корабль снизился и завис в жалкой сотне метров от поверхности Европы. Басов не был профессиональным пилотом, но достаточно представлял себе сложность задачи, чтобы мысленно поаплодировать мастерству Романова. Командир «Седова» в одиночку, все остальные шли в рейд, удерживал громаду межпланетного корабля над одной точкой, словно пришитый, и обеспечивал тем самым максимально комфортные условия десанту. Ниже, правда, без станции наведения опускаться было слишком рискованным, но и то хлеб, а с европейским тяготением задача становилась не только реальной, но и теоретически не самой сложной.

– Готовы? – Басов повернулся к пассажирам.

– Готова, – Ирина с чуть слышным лязгом опустила забрало гермошлема.

– Готов, – молодой лейтенант, тот самый, которого к ним приставили в центре управления базы, в точности повторил ее жест.

– Ну, тогда поехали, – профессор опустил чуть затемненное стекло собственного шлема и осторожно двинул машину по пандусу. Следом за ней двинулись и оставшиеся два вездехода. Все, теперь обратного пути не было.

Короткий толчок – здесь главное не дать машине перевернуться, и Басову это удалось. Вездеход завис на миг, словно огромная, несуразная птица. Перед глазами проплыло, медленно поворачиваясь, все великолепие местного пейзажа, слабо подсвеченное Юпитером. Сверкающий снег, переливающаяся всеми оттенками оранжево-зеленого мерцания глыба льда, вывороченная, наверное, ударом корабля… А потом глаз вычленил и обломки, чудовищно перекрученные и рассыпанные по огромному пространству. Некоторые, вонзившись в поверхность Европы, торчали из ледяного панциря под немыслимыми углами. А вот и сам корпус чужого планетолета, от удара переломившийся на три части и изрядно сплющенный. Картина воистину постапокалипсическая…

– Будет чудо, если мы хоть кого-то здесь найдем, – выдал Басов вслух собственные мысли.

– Будет чудом, если мы сами не разобьемся, – прохрипел зажатый противоперегрузочным креслом лейтенант. Больше он ничего сказать не успел, потому что вездеход с размаху опустился на поверхность Европы, и, судя по злобному шипению, язык незадачливый каркатель под руку все же прикусил.

Несмотря на малую силу тяжести и отработку посадочным двигателем, скорость вездеход набрал весьма приличную, и тряхнуло пассажиров изрядно. Однако амортизаторы выдержали, машина не перевернулась, а сиденья удержали пассажиров, так что единственной травмой стал язык лейтенанта. А вот нечего открывать рот, когда не просят, злорадно подумал Басов и оглянулся по сторонам.