Однако здание с набором бюрократов, как оказалось, было лишь верхней частью матрешки. То, что было под замлей, превосходило размерами наземную постройку минимум втрое и люди там были совсем другие. Как оказалось, под снабженцев маскировался один из аналитических центров дальней разведки. Сверху — действительно снабженцы сидят и свой маленький гешефт делают, а вот внизу работают ОЧЕНЬ серьезные люди. Правда, что они там анализируют и насколько хорошо — это еще посмотреть надо, проколов у отечественных спецслужб немало, да вот только их в достатке у всех, поэтому не будем слишком строги, господа…

Хотя, надо сказать, не только аналитикой этот центр, похоже занимался. Что он принимает участие в политических играх — это уже и так ясно, тут к бабке не ходи. Вряд ли на самом верху, но ведь без анализа ситуации и не поймешь сразу, чью сторону держать и как к кому подъехать. Хотя разное бывает: подземное убежище защищено не хуже какого-нибудь противоатомного бункера, имеет собственную автономную электросистему, запасы пищи и воды — как субмарина в автономке, а кроме высоколобых очкариков за компьютерами здесь разместился еще и небольшой гарнизон. Наверху, кстати, среди бумагомарателей тоже есть немало народа, знающего жизнь не по наслышке, а пистолет не по плакатам. Сотрудники СБ, словом. А человек, стоящий во главе всего этого великолепия, мог и умел эту силу применить. Дракон… Да-да, бывший начальник Академии, неизвестно каким ветром занесенный со своих заоблачных высот на грешную землю и сейчас восседающий за столом, с новенькими вице-адмиральскими погонами на кителе. И ведь совсем не изменился старик… Хотя какой он старик? Всего-то лет на пять старше Кошкина, только и разницы, что седой. Сидит себе — невысокий, кряжистый во рту трубка. Не курит, конечно, а так, для понту, но ведь насколько солидно выглядит?

Дракон, похоже, рад был видеть бывшего ученика. Даже по маленькой с ним опрокинули, благо по двадцать граммов — это не пьянка, а так, лечение. Засим побеседовали. Дракона интересовало букально все, каждая мелочь, расспрашивал он куда дотошнее особистов, но и куда быстрее — не повторялся, не пытался поймать на мелочах, словом, доверял ученику. Судя по всему, Дракон должен был курировать новорожденную авантюру, а склонности к авантюрам он никогда не имел, зато свою выгоду, хотя и неясно пока, какую (Виктор и не заморачивался, менбше знаешь — крепче спишь) блюсти умел. Стало быть, озаботившись отправкой Виктора на задание, он был намерен свести риск к минимуму и предусмотреть все, что возможно, для чего и требовалось знание обстановки. Дракон предположения Виктора подтвердил, после чего Виктор насел на него по полной программе и вместо «Дианы» (командир ее после той экспедиции пошел на повышение и должность командира крейсера оставалась пока вакантной) вытребовал себе тоже устаревший, но все же вполне боеспособный, а главное, только что прошедший капитальный ремонт и модернизацию авианесущий крейсер типа «Меркурий» с пятью тяжелыми и тремя легкими драккарами на борту, несколько тысяч единиц огнестрельного оружия («Все равно списали уже давно эти автоматы, Петр Семеныч! А так, вместо того, чтоб выбрасывать, в дело пойдут») и боеприпасы, оборудование для производства патронов («Да есть там медь, есть, и латунь выплавить сможем»), несколько специалистов-оружейников из тех, что дельные, но пьющие (таких и увольнять жалко, и держать в серьезной конторе плохо), пару грамотных управленцев и еще многое чего. Дракон улыбался, теребил ус, но соглашался, да и от себя кое что подкинул — короче, все это продумано было заранее, иначе хрен бы что дали. Да, не дураки здесь сидят, все успели просчитать, даже реакции Виктора и его запросы…

Впрочем, в интеллекте Дракона трудно было сомневаться. Пока Виктор с Кошкиным шли к своей машине, контр-адмирал успел кое-что рассказать о перепитеях закулисной жизни. Когда начались крутые разборки со смещением с должностей, нашлись лихие деятели, которые не только не были согласны с таким поворотом сюжета, но и на полном серьезе рассчитывали сыграть по своим правилам, для чего у некоторых под рукой оказалась некоторая военная сила, личная гвардия, так сказать. У кого тридцать человек, у кого пятьдесят — не Бог весть что, конечно, но полсотни хорошо подготовленных преторианцев в два счета могут вышибить дух из кого угодно, будь этот кто-то хоть трижды адмиралом и сто раз президентом, а с учетом того, что «некоторых» было немало… Вот только прежде, чем попытка переворота вышла из коридоров генштаба, Дракон, тогда еще контр-адмирал, уже оказался в самом эпицентре событий, и он был единственный, за кем было аж двести стволов, причем те, кто был с его стороны прицела, стреляли не задумываясь.

Ну да, двести стволов. Откуда они взялись у человека, не имеющего ни своего подразделения, ни личной охраны, ни сколь-либо значимой или хотя бы денежной должности? Все так думали, ставя его работать с пацанами. И все благополучно забыли, что парнишка, пять-шесть лет проживший при двойной силе тяжести, в одно движение отрывает руку взрослому мужчине, причем в буквальном смысле отрывает, с брызгами крови и криками. А когда такого парнишку с детства учат стрелять, резать и убивать голыми руками, то десантник, попавший в армию по призыву и начавший учиться уже взрослым, будь он трижды профессионалом, в схватке лоб в лоб стоит не так уж и много. Тем более, что у привыкшего и к двойному тяготению, и к невесомости курсанта Академии реакция несравнимо лучше. А Дракон ведь был талантливым педагогом и мог положиться на любого из своих пацанов, ему, когда он летел в штаб, еще и выбирать пришлось, кого брать, а кого оставить, потому что тащить с собой полторы тысячи человек… Ну, это по меньшей мере странно бы выглядело, а вот две сотни удалось протащить невозбранно, под видом отпусков.

Правда, был создан прецедент — но это была проблема будущего, да и потом, Дракон вовсе не собирался вечность сидеть в своем аналитическом центре. Он замахнулся, по меньшей мере, на роль серого кардинала и теперь интрига начала раскручивться со страшной силой. Все это Кошкин объяснил Виктору и добавил еще, что новоявленному представителю президента России (а точнее, ставленнику определенного клана Российских вооруженных сил) в ее новой провинции, не подозревающей еще, что она провинция, тоже отводится определенная роль и что преданные Виктору люди, хорошо умеющие обращаться с оружием и не боящиеся крови, могут пригодиться не только там. Виктор слушал и кивал — сбывалось то, что он предполагал уже давно и, хотя самому ему это не очень нравилось, но шанс на карьеру это давало отличный. Да и, если честно, на месте была возможность сыграть и в свою игру. До этого, конечно, далеко, но кто знает… Виктор не был чужд ни самомнению, ни Наполеоновским амбициям и очень хорошо понимал, что в глухой провинции он будет и царь, и бог, и воинский начальник, а при любой заварухе собственная воинская сила, подчиненная непосредственно ему, а не его начальству, будет совсем не лишней.

А вообще, похоже, к нынешнему раскладу придется привыкать с нуля и быстро, как в бою к трофейному мечу с незнакомым балансом. Да и расклад похожий получается — если не убьют сразу, то приспособишься, в конце концов, как Виктор успел убедиться, в кулуарных играх основным, как и в благородном фехтовании, и в бешенной рубке толпа на толпу, остаются скорость, сила и мастерство. Мастерства надо поднабраться, конечно, а вот насчет скорости и силы — так их пока придется копить… Виктор мысленно засмеялся, ох ты, сокол, птах небесный, только только из дерьма вылез — а уже в другое сам лезешь. Как бы крылышки тебе под самую задницу не подрезали, Бонапартик доморощенный. А вообще, очень, очень погано, что должности, причем не самые высокие, начали брать «на шпагу». Никогда еще в истории это хорошо не кончалось. Да, слабого правителя часто смещает более сильный, так было и, наверное, так будет. Бывает, что неудачника отстраняют, а бывает, что и режут, но то на самом верху пирамиды. А вот когда такое начинает твориться на всех уровнях — жди беды. Одно утешает — не Дракон со товарищи первыми начали, но они были к такому повороту событий явно готовы, не зря же были при вооруженной свите, да и самого Виктора отправили на это время куда подальше. Толку с него, будем говорить честно, было бы немного, а публичный герой запачканым быть не должен, у него другая функция, неясно, правда, какая. Но раз были готовы и взяли с собой ребят — стало быть, при нужде атаковали бы первыми, ибо если в первом акте пьесы (сейчас, похоже, драмы) на стене висит ружье, то в третьем оно обязательно выстрелит. А формулировка «после долгой и продолжительной болезни» может подразумевать и пулю в башке, вот так-то, мон шер. И ведь не остановить теперь процесс — лиха беда начало, рано или поздно будет ясно, кто кого перережет.