заплакала, и вместе с моими слезами неизвестно откуда комната начала заполнятся дымом. Когда я взглянула на свою правую руку, пылающую красным огнём, меня охватила паника. Махая рукой в надежде потушить её, я видела, как обугливается кожа, и чувствовала запах горящей плоти. Моё тело стало бесполезно. Я начала задыхаться от дыма.

В одночасье всё прекратилось, как только раздался звонок на мобильный телефон. Я судорожно схватила телефон, прекратила слёзы и ответила.

– Алло.

– Лана, у тебя всё в порядке?

– Мама, привет! Да, всё хорошо. А почему ты вдруг решила мне позвонить? Что-то случилось?

– Да нет. Но у тебя точно всё хорошо?

– Да. Я тебе позвоню попозже, хорошо? Пока!

Я положила трубку, озираясь по сторонам.

– Да кто ты, чёрт возьми, такой?!

– Он самый.

Он сидел на диване, шевеля рогами и мило помахивая чёрным тонким хвостом с красным наконечником. Я поняла, что мне конец.

– Что за шутки?!

Я ринулась к двери, но не могла сделать ни шагу за порог. Я не управляла своим собственным телом. Казалось, что, если я выйду за дверь, будет ещё хуже, чем здесь, рядом с тем, кто отвечает за человеческие грехи.

– Ну что? Продолжим? Я ещё не закончил. Куда же ты побежала?

Я боялась приблизится к нему, не зная, что от него ожидать. Я была голая, но не только физически, но и нравственно: от него было бессмысленно что-то скрывать.

Я крадучись подошла к нему ближе, придвинула к себе табурет и села.

– Чем наполнена твоя жизнь? – как гром прозвучал его вопрос.

– Ничем, – досадливо-стыдливо ответила я, засучив ножками, понурив голову и опустив глаза в пол. – Хотя нет, подожди-ка, как это ничем? – воспрянув с вызовом в голосе, продолжила я. – А как же деньги, которые я отправляю для помощи детям, животным? Это всё не в счёт?

Он ухмылялся.

– Этого мало? Ну да, что уж говорить, там были не миллионы… – на секунду замешкавшись, я приблизила руку ко рту и начала кусать ногти. – Нет… нет… подожди, дело не может быть в сумме, это неправда… Дело не в сумме… Этого не мало и не много, не в этом дело. А в чём же?!

Он молча продолжал безжалостно смотреть на меня.

– Это неискренне! Я тешу своё самолюбие? Это желание самоутверждения? Грязные помыслы? Верно? Да? Верно? Я хочу, чтобы все вокруг сказали, какая я хорошая и молодец, а я буду ходить и гарцевать павлином? И это я?

Я пыталась сторговаться с жизнью мнимой заботой, но это оказалось невозможно. Мне наглядно объяснили, что обманывать нехорошо, а пытаться купить то, что не продаётся, не имеет смысла, мне никто этого не продаст.

Щелчок. Я моргнула. Напротив меня сидел голый мужчина, лицо которого предварительно затёрли ластиком. Его голова была повёрнута в мою сторону. Он дрочил.

– Что? Что это? Я не хочу этого видеть! Это мерзко!

Я узнала его – не тело, но член. Это был член моего отца. Сзади меня обняли руки, по очертаниям которых я безошибочно угадала, кому они принадлежат. Дедушка умер, когда я была совсем маленькой, но его руки, которые я помнила из далёкого детства, я никогда бы не спутала ни с одними руками в мире.

– Уберите эту пакость! А дедушкины руки оставьте!

Щелчок. Всё исчезло.

Передо мной сидел он в своём первоначальном виде.

– Эдипов комплекс. Когда возник момент вожделения к собственному отцу?

– Я никогда его не видела. Точнее, я его не помню… Но мама рассказывала, что, когда я была крохой, он мог включить видеокассету в комнате, где я сплю, и смотреть порнографию. Это может быть причиной?

– Скорее всего. Убирай это. Это пришло от него. Именно тогда произошло твоё знакомство с похотью.

– Как же мне это убрать?

– Честно взгляни в глаза собственной похоти и перестань рассматривать мужчин как члены.

– А дедушкины руки?

– Ты под надёжной защитой. Всё у тебя получится. Тебя любят и оберегают. Ты не одна. Была бы одна, давно бы уже умерла. Хочу добавить последний эпизод, касающийся твоей странной любви.

– Странной любви?

– Взгляни и не забудь поговорить с ним об этом.

Я не ощущала боли и недомогания после трансцендентного выхода. Мой разум был чист, моё тело родилось заново. Наркотический опыт прервал цепь здравости, условностей, шаблонов. На смену идентичности выживающего подростка в условиях тотальной агрессии пришла иная идентичность.

– Но как же мне теперь жить после увиденного? Лучше бы я и не знала об этом вовсе. Не стоило заглядывать за кулисы.

– Скоро всё изменится. Всё былое превратилось в пепел. Жизнь пойдёт по другому сценарию. Помни: кому больше даётся, с того больше и спрашивается. Придёт время, и ты всё поймёшь. Всё будет хорошо.

Вскрытие

После того, что я узнала, я не могла не приехать к нему и не взглянуть в его глаза, которые, как мне казалось, я неистово любила ещё совсем недавно.

Переступив порог его квартиры, я увидела сонного, уставшего и депрессивного старца, хотя ему не было и сорока лет. На его живом примере уродства внутреннего и внешнего содержимого человеческого существа я наглядно увидела, что происходит с личностью человека при отсутствии культуры употребления наркотических средств, когда наркотики применяют не для осознания, а как подмену реальности в неуёмней тяге к бесконечным удовольствиям.

– Я ведь говорил тебе не пробовать ЛСД! Ты с ума сошла? – Лично убедилась, ничего страшного в этом наркотике нет, пугал меня больше.

– С кем ты его употребляла?

– С кем надо. Какая тебе разница?

– Даже не хочу ничего слышать об этом! Мне ты говоришь нет, а с кем-то там марки глотаешь!

– Кокаин, амфетамин, мефедрон, экстази и ЛСД – это разные вещи!

– Ну и как? Понравилось?

– Что за претензии? Понравилось, очень много интересного узнала.

– И чего же?

– Всего не перечесть! Зачем ты подсыпал мне амфетамин? В нашу первую встречу ты был после амфетамина? У тебя был излёт? Говори честно?

– Да.

– А вода, вода в стакане, та вода, которую ты мне регулярно приносил, в ней был амфетамин? Говори!

– Да.

– А в чае? В соке? В пиве? Везде? Ты всюду сыпал мне свою дрянь, чтобы я была с тобой? Он молчал.

– А я ещё думала: отчего у меня возникают эмоциональные пропасти? Я подозревала, что это связано с тобой, но что ты так намеренно подло можешь со мной поступить, я даже и представить себе не могла! Ты не соображаешь, что ты творишь! Ты ведь мог сделать из меня наркоманку!

Он не произнёс