Пока матросы возились с такелажем, солдаты быстро перетаскали с «Тессы» все боевые припасы, что попадались под руку. Ядра, пули, порох, оружие, стоящее того, чтобы за ним нагнуться. Сняли даже пару вертлюжных пушек[38]с кормы. Шлюп тем временем медленно оседал в воду, с отчаянием утопающего цепляясь за испанский фрегат. «Глория» небрежно отпихнула его, отошла и отсалютовала на прощание бортовым залпом в упор. «Тесса» содрогнулась вся от киля до верхушек мачт и развалилась. Грот-мачта завалилась вперед, палубу по центру вывернуло наизнанку, и в довершение всего снизу фонтаном хлынула вода. Испанский фрегат еще не лег на прежний курс, как шлюп уже скрылся под водой. Лишь какие-то деревянные обломки все еще качались на волнах.

Темнело. Наблюдатели на мачтах всматривались в даль, но нигде не видели ни брига, ни какого другого корабля. Дон Хуан снова потребовал к себе француза. Того еще не успели заковать в кандалы и зашвырнуть в трюм к остальным, так что привели быстро.

— С вами мне все ясно, — бросил ему дон Хуан. — Поговорим о бриге, который вы захватили. Там был один человек. Его зовут Брамс.

— Первый раз слышу.

Дон Хуан нахмурился.

— Сеньор, я не собираюсь вас уговаривать. Этот Брамс нужен не мне. Он нужен Святейшей Инквизиции, и именно она будет с вами разбираться, как с соучастником еретика. Если вы не в курсе, насколько она может быть суровой, скажу: вы их на коленях будете молить о виселице.

Судя по тому, как побледнел француз, о суровости инквизиции он уже слышал, и все слышанное не располагало к личному знакомству.

— Клянусь, сеньор капитан, я — добрый католик.

— Это им будете рассказывать.

— Честью клянусь, не знаю я никакого Брамса.

— И это им расскажете.

Француз совсем понурился. Мысленно он уже перенесся в подвалы инквизиции, где на раз вспоминают такое, о чем до того и помыслить-то не могли.

— Слушайте, а, быть может, этот Брамс чужим именем назвался? — предположил Эспада.

Сам-то он после той мадридской дуэли удирал из столицы как Родриго Гарроте. Настоящий Родриго погиб еще тогда, в пятьдесят шестом, при осаде одной забытой Богом французской крепости на побережье. Да что Богом, на нее и собственные командиры махнули рукой, двинув армию мимо прямиком на Валансьен. А эти руины никому в итоге оказались не нужны. После того как испанцы сняли осаду и ушли, французы с голландцами сами покинули крепость. Хоть возвращайся и забирай ее голыми руками. Ушли, к сожалению, не все. В числе прочих навсегда упокоился в той земле и веселый солдат Родриго Гарроте, так что повредить его репутации запутанная любовная история с дуэлью никак не могла. Собственно, его репутации и при жизни повредить подобным образом не представлялось возможным. Второго такого гуляку еще поискать было.

Вот и Брамс мог не афишировать свое имя, особенно среди таких проходимцев, как пираты. Мало ли кто задумал бы при случае пооткровенничать с альгвасилами.

— Может, и назвался, — сразу согласился француз. — Бумаг-то я ни у кого не проверял. Я, простите, грамоте не обучен. Больше как-то на арифметику налегал.

— Хм… — медленно протянул капитан. — Дон Себастьян, ваша сеньорита вроде как говорила, что этого паршивца в лицо знает. А описать его сможет?

— Сейчас узнаем.

Диану дон Себастьян нашел в кают-компании. Девушка сидела на рундуке в полном одиночестве и грустно перебирала струны гитары. Издаваемые при этом звуки символизировали не иначе как вселенскую скорбь. Когда Эспада вошел, она отложила гитару и нетерпеливо встрепенулась. Увидев, кто именно вошел, девушка встретила его тяжелым сумрачным взглядом. Дон Себастьян нахмурился.

— Что тебя так рассердило, красавица моя?

— Насчет «моя» — это ты чересчур торопишь события, — строго сказала Диана. — А вообще: он еще спрашивает?! Отстранили меня от всего интересного, будто я неумеха какая-то, а потом он приходит и спрашивает; что не так?! Скажите, пожалуйста.

— О тебе же беспокоились, — отмахнулся от упрека Эспада.

— А я просила?!

— Такие вещи обычно без спросу делают.

Диана фыркнула и отвернулась к окну. Эспада криво усмехнулся. Одним женщинам нравилось, когда о них проявляли заботу, другие — хотя внешне и точно такие же — от того же самого отношения могли прийти в ярость. Попробуй их разбери. Причем капризничать прекрасные дамы любили очень не вовремя. Вот как сейчас, когда требовалась — и срочно — ее помощь. Девушка всерьез обиделась, а извиняться Эспада не умел. Благородный идальго не должен совершать ничего такого, за что следовало бы извиняться, а стало быть, и умение это ему ни к чему. Пришлось импровизировать на ходу.

— Диана, — сказал Эспада. — Ты, пожалуйста, не сердись на меня… На нас. Мы действительно хотели как лучше, но уже осознали, как были неправы.

— Правда?

В голосе ее звучало недоверие. Девушка обернулась, вперив в дона Себастьяна внимательный взгляд.

— Да, — кивнул Эспада. — И я лично пришел призвать тебя на помощь. Поможешь?

— Ну, если уж ты лично просишь… — Девушка едва заметно улыбнулась. — Ладно, что я должна сделать?

— Ты говорила, что знаешь Брамса в лицо.

— Что, поймали?!

— Пока не знаем. Поймали того, кто вроде должен знать, но он не знает, кто такой Брамс.

— Ничего не поняла, — сказала Диана. — Пойдем, на месте разберемся.

На месте дон Хуан объяснил более доходчиво. Мол, вот этот вот висельник в шляпе может знать Брамса, но никак не по имени, а исключительно по морде. По которой, кстати, и получит, если будет так на девушку пялиться. Француз тотчас потупился, решив не нарываться на неприятности.

— И это все? — фыркнула Диана.

Несколькими точными выражениями она так ярко описала ростовщика, что дон Себастьян смог его себе представить. На последнем предложении француз кивнул:

— Да, это хозяин брига.

— И как он представился? — спросил дон Хуан.

— Да никак. То есть мне никак. Он с капитаном договаривался.

— О чем?

— Я не слышал.

Глаза дона Хуана потемнели, и француз поспешил развеять возникшее было подозрение в своей неискренности:

— Они в каюте говорили. Потом голландцев посадили на лодки и велели проваливать. Остров-то в виду был. Ну не звери же мы резать их за просто так. А этот, как вы говорите, Брамс остался. Капитан сказал, что везем его на Мартинику, и там он нам еще денег даст. Как выкуп или за доставку его, да какая мне-то разница. Главное, что заплатит. Даже бумагу о том составили, все честь по чести. Ну, мы и двинулись домой, раз такое дело.