Маки надеялся, что сможет снять сбережения и закрыть счет, и даже если не получится, опять же – оно того стоило.

Если все пойдет, как задумано – по плану А, они с Уилл уже через неделю будут на пути в Аляску. Скроются с материка и заживут тихо и уединенно.

Вернутся к охоте, построят дом и начнут новую жизнь.

Зоуи, конечно, всех собак на них спустит. Он ее не винил. Но они не оставят за собой ни малейших следов. И потом, Уилл на несколько месяцев превратится в Уильяма Блэка – шестнадцатилетнего сына Джона Блэка, бывшего страхового оценщика из Нью-Мексико. Вдовца, самостоятельно на дому обучающего единственного сына.

Потом, уже на Аляске, они с Уилл переедут на новое место и вновь станут отцом и дочерью. Хотя по-прежнему будут держаться особняком.

Маки надеялся, что наконец-то обретет мир на Аляске. Последняя надежда. Больше не будет вскакивать посреди ночи весь в поту от приснившихся кошмаров. Бросит пить и курить. Руки перестанут трястись, голова прояснится.

Сюзанн и их долгожданный сын будут отомщены. Справедливость восстановит его дочь, единственная гордость и смысл его жизни. И однажды, когда Уилл совсем повзрослеет, он со спокойной душой покинет ее, зная, что девочка найдет свой путь.

Он покинет ее, чтобы воссоединиться с Сюзанн и сыном, которого они назвали Габриэлем.

Думая о них, Маки все больше погружался в мир сладостных грез. Представлял, как Сюзанн сидит в белом платье на покрытом мягкой зеленой травкой холме под сенью раскидистого дерева и держит младенца на руках. Неподалеку – маленький желтый домик с голубыми ставнями, белым забором и цветущим садом. Домик их мечты. Они вместе придумали его, планировали вместе построить. Сюзанн ждала его где-то там, с младенцем на руках. А рядышком спал маленький коричневый щенок.

Ему очень нужно было видеть ее такой. Ее и сына. Под большим деревом, окутанной солнечным светом. Ночью она кричала, звала его в темноте. И малыш кричал вместе с ней.

Но сейчас она улыбалась и спокойно ждала, когда он взойдет на холм и сядет с ней рядом.

– Папа! Папа!

Маки резко вскочил, хватаясь за кобуру.

В тусклом свете, лившемся сквозь мансардное окно, он увидел Уилл, та замерла у маленького диванчика и напряженно смотрела на экран настенного телевизора. Перед ней на столе лежала винтовка – очевидно, решила ее почистить. Отца это очень обрадовало. Однако резкие нотки в голосе дочери заставили его подняться, по старой солдатской выучке.

– Что-то пошло не так?

– Они знают наши имена, у них наши фото!

Маки подошел к дочери, и они вместе стали слушать срочный выпуск новостей.

На экране появилось фото из его последнего официального паспорта. А рядом – фото Уиллоу. Голос невидимого репортера вещал:

– Повторяю. Полиции удалось вычислить двух подозреваемых в массовых убийствах на Уоллмен-Ринк и Таймс-сквер. В результате атак погибло семь человек, включая офицера полиции, ранено – больше пятидесяти. Разыскиваются Реджинальд Маки, бывший офицер спецназа, служивший в департаменте полиции и безопасности Нью-Йорка, и его пятнадцатилетняя дочь Уиллоу Маки.

Фото сжались, съехали на край экрана, а рядом с ними показалась Надин Ферст в своем красном костюме.

– Сотрудники полиции дадут пресс-конференцию, на которой сообщат подробности расследования. Если кто-нибудь на данный момент располагает информацией о местонахождении подозреваемых, пожалуйста, не пытайтесь их задержать – они вооружены и очень опасны.

Реджинальд Маки, пятидесятичетырехлетний ветеран боевых действий и заслуженный офицер полиции, овдовел в ноябре две тысячи пятьдесят девятого года, когда его жена Сюзанн Принц-Маки погибла в автокатастрофе. Сюзанн Маки, – продолжила Надин, когда фото Сюзанн появилось на экране, – в момент трагедии была на шестнадцатой неделе беременности.

Фото Сюзанн с улыбкой на губах и сияющими глазами застыло на экране. Затем рядом с ним появилось его изображение, а следом – Уиллоу. Надин продолжала вести репортаж.

– Как им удалось нас вычислить? Как они сумели так быстро? – воскликнула Уилл.

– Слаженная полицейская работа, – удрученно ответил Маки – мечты о мирной жизни на Аляске растаяли как дым.

«Кончено, – подумал он. – Ни покоя, ни дома, ни новой жизни».

– Но мы ведь были так осторожны! Они уже, наверное, задержали маму? И Линкольна с маленьким паршивцем?

– Полегче. Он твой брат, Уиллоу, – напомнил ей Маки. – Твоя кровь!

Дикий огонек блеснул в ее глазах, отец этого не заметил.

– Да, задержали. Ты ведь все забрала из своей комнаты? Все, что связано с нашим планом?

– Я уже говорила – да! – обиженно ответила Уиллоу, гневно блеснув на отца тяжелым взглядом зеленых глаз, резко контрастировавшим с мягким девичьим личиком.

– Ничего там не осталось. Я не идиотка!

Маки кивнул, прошел в маленькую кухоньку, поставил варить себе кофе, а дочери принес бутылку колы.

– Вот для этого мы и разработали план Б.

– Но, папа…

– Уилл, цель – превыше всего. Ты ведь с самого начала это знала. И готовилась… Переходим к запасному плану – разделимся. – Он грустно ей улыбнулся. – Тебе придется постричься, дорогая. И сразу же уезжай. Я присоединюсь к тебе, как только смогу. Но… если меня поймают или уничтожат, ты знаешь, что делать. – Маки положил руку ей на плечо. – Я на тебя надеюсь.

Девочка кивнула, и он отступил.

– Собирай вещи, приберись тут, все хорошенько вымой и протри – вечером съезжаем.

– А как же пресс-конференция? Нам нужно знать, что они сообщат.

В Маки снова поднялась гордость за дочь.

– Ты права. Не выключай телевизор.

Ева хотя и ненавидела пресс-конференции, умела, когда нужно, удачно ими пользоваться. Она знала, что если Маки и его дочь не смотрят прямую трансляцию, то обязательно увидят один из бесчисленных повторов. Да и потом будут показывать отдельные отрывки, журналистские комментарии.

Так что она не сомневалась – наслушаются сполна.

– Я не вправе разглашать подробности расследования, поэтому описывать, как мы вышли на подозреваемых, не стану. Могу только сказать, департамент полиции Нью-Йорка посвятил этому силы, опыт и время лучших сотрудников сразу же после убийств в Центральном парке.

Один из репортеров вскочил на ноги:

– Правда, что после того, как был убит офицер департамента, расследование стали проводить еще тщательнее и привлекли дополнительные людские ресурсы?

Целых пять секунд Ева не произносила ни слова.

– Элисса Вайман, Брент Майклсон, Алан Маркум… – Она перечислила имена всех жертв в том порядке, как они были убиты. – Убийцы забрали жизни всех этих людей. Сомневаюсь, что они знали их имена, заглядывали в их лица, думали об их семьях. А мы это сделали. Так что приберегите свои идиотские замечания для тех, кто лично не присутствовал на месте гибели семерых ни в чем не повинных людей. Натаниэлю Явицу было всего семнадцать. Он погиб прямо в день рождения. Двадцатитрехлетнего офицера Кевина Руссо застрелили, когда он спешил на помощь Натаниэлю, пытался укрыть мальчика от выстрелов. Рассказать вам подробнее о каждой жертве? Я могу, если вам самим не хватает профессионализма как следует выполнять свою работу. Вообще-то, это ваше дело.