– А мотив известен?

– Мы считаем, Маки нападают на всех, кто так или иначе связан с аварией, в которой погибла Сюзанн Маки. Мы активно прорабатываем эту версию.

– Уиллоу Маки всего пятнадцать. Как вы считаете, отец держит ее в заложниках?

– У нас нет никаких оснований подозревать, что Уиллоу Маки удерживают против ее воли или принуждают к противоправным действиям. Причины, по которым мы пришли к такому выводу, я пока огласить не могу. Оба подозреваемых – опытные, искусные снайперы. Реджинальд Маки обучил свою дочь обращению с оружием и меткой стрельбе. Семь человек убито, более пятидесяти ранено теми, кого мы называем серийными убийцами, стреляющими с дальнего расстояния. Коротко – ДСУ. ДСУ по сути своей – трус. Натренированный, хладнокровный, но трус, который стреляет издалека и видит в своей жертве лишь движущуюся мишень.

– Реджинальд Маки использовал этот навык во время службы в департаменте, – выкрикнул кто-то.

– Да. Но офицеры спецназа – не убийцы. Они не стреляют в невинных людей. Их работа – использовать свои навыки для защиты мирного населения и других офицеров. Преступника обезвреживают силовыми методами. Но приказ сделать это отдается, только если угроза жизни слишком высока.

– Почему склонности Маки не помешали ему поступить на службу?

Не успела Ева раскрыть рот, как вперед вышел Ловенбаум.

– Это вопрос ко мне, – заявил он. – Лейтенант Ловенбаум. Я был непосредственным начальником Реджинальда Маки.

Ева сделала шаг назад. Ловенбаум рассказывал четко, конкретно и обстоятельно. Он терпеливо и в подробностях отвечал на все вопросы журналистов.

Ева долго сдерживалась, однако в конце концов ее терпение лопнуло. Она снова выступила вперед.

– Если вы хотите представить историю так, будто департамент виноват в действиях своего отставного сотрудника, – пожалуйста. Это ваша личная позиция. У нас сейчас двое подозреваемых разгуливают на свободе. Вы знаете их имена, у вас есть их фото. Вместо того чтобы в подробностях делиться с публикой личными переживаниями, вам бы стоило использовать свой трубный глас для скорейшего распространения официальной информации. Возможно, это поможет спасти чью-то жизнь. Мы завершаем встречу. Пора возвращаться к работе – спасать и защищать.

Ловенбаум догнал ее по дороге – Ева стремительно шагала по коридору – и взял за руку.

– Может, они правы.

– Репортеры? Да они в большинстве своем дальше собственного носа ничего не видят.

– Я не разглядел убийцу, Даллас. Он был в моей команде, и я не понял, что он собой представляет.

– Потому что раньше он вел себя по-другому. – Ева очень спешила, однако оставлять Ловенбаума в расстроенных чувствах ей не хотелось. – Если у него изначально были такие склонности, этого не заметили сначала в армии, потом при поступлении в департамент, бывший начальник тоже не увидел… ни одно тестирование не показало ничего подозрительного. Так почему ты-то должен был заметить? Кстати, где твоя жвачка? Ты же с ней никогда не расстаешься.

Озадаченный Ловенбаум на ходу достал из кармана упаковку. Они в это время пробирались по лабиринту эскалатора к отделу убийств.

– Хочешь?

– Нет. Она пахнет как-то странно. Не понимаю, как можно такую жевать.

Ловенбаум вынул из пачки одну подушечку и отправил в рот.

– Я раньше курил.

– А Маки раньше был хорошим копом. Все меняется. Наша задача – его поймать. Дальше с ним Мира будет разбираться.

Ева остановилась возле своего отдела, пристально посмотрела на коллегу и поняла – он испытывает ту же гамму чувств, что и она: гнев, подавленность и нервное напряжение вперемешку с глубочайшим физическим измождением.

– У вашего отдела ведь существуют особые методы предотвращения нападений? Это же и есть ваша главная обязанность?

– Да. Мы следим за подозреваемыми с помощью голограмм со времени первой атаки. Технари прорабатывают все возможные варианты развития событий, пытаясь определить, где и когда произойдет следующее нападение. Ну а мы снабжаем их всей поступающей информацией. И все равно это лотерея.

– Что подсказывает тебе чутье: Маки затаится, когда увидит, что мы вычислили его с дочерью, или продолжит действовать по плану?

– У него было время, чтобы остановиться и подумать. Сейчас он захочет убрать как можно больше намеченных жертв.

– Согласна. Все, кроме троих неопознанных, сейчас находятся там, где он не может до них добраться. Поговори со своими ребятами. Вдруг он упоминал имена…

– Уже говорил. Попробую как-нибудь по-другому поспрашивать.

– Правильно. Отличное решение. Ну а теперь меня люди ждут.

Ева вошла в свой офис, оставив Ловенбаума стоять в коридоре с озадаченным видом.

– Докладывайте. – Все напряженно замерли. – Сначала Янгер. Поехали, – обратилась она к Бакстеру.

– Слава богу, со мной был Трухарт. Помог ее утихомирить. Явилась злющая, как кобра. Давай требовать адвоката, орать, мол, где ее дочь. Трухарт предложил ей самой позвонить своему чаду. Дозвониться она, естественно, не смогла. Вот тут-то гонору и поубавилось. Потом позвонила в школу, но ей там сказали, что Уиллоу Маки больше не числится в данном учебном заведении. Она снова взбесилась и стала поносить администрацию школы на чем свет. Они показали ей заявление, подписанное ею и Маки.

– И как она на это отреагировала?

– Разозлилась и испугалась одновременно. Трухарт снова разрулил ситуацию. Тебе слово, – обратился Бакстер к напарнику.

Трухарт неловко переминался на месте в своих блестящих черных туфлях.

– Она сказала, что ничего не подписывала. Прозвучало вполне убедительно. Считает, что Маки похитил ее дочь. Я проработал эту версию – позвонил в «Амбер Алерт». Тогда она стала еще сговорчивее.

– И что поведала?

– В последний раз она видела дочь три дня назад, перед тем как девочка отправилась к отцу. На тот момент они с Уиллоу не разговаривали. По словам Янгер, такое не в первый раз. В последние несколько месяцев у нее были натянутые отношения с дочерью.

Трухарт замялся, потом, пожав плечами, продолжил:

– Думаю, на самом деле они не ладили гораздо дольше, а в последние несколько месяцев ситуация обострилась. Мисс Янгер заявила, что Уиллоу идеализирует отца, обижается на отчима, часто затевает ссоры с младшим братом и матерью. Мисс Янгер списывает все на подростковый возраст, она пыталась убедить дочь и Маки собраться всем вместе на семейный совет и помириться. – Трухарт снова начал переминаться с ноги на ногу. – Она сильно плакала, лейтенант. Говорила, что ненавидит одержимость своей дочери оружием (передаю дословно). Но поскольку это единственное увлечение Уиллоу, отдушина, то, что сближает ее с отцом, она не хотела запрещать. Да если бы и захотела – не смогла. У них совместная опека – девочка не всегда находится под ее наблюдением.