банки с сайрой, мутное, запаянное в вакуум филе с майонезной заливкой, а из всего великолепия в массовом сознании осталась только «осетрина»? Полагаю, в какой-то момент кухня Империи без всяких революций начнет меняться — банально ритм жизни и скученность населения изменятся, и ершей на всех перестанет хватать — но мне бы очень хотелось такое великолепие сохранить.

Напротив меня сидел подполковник Василий Николаевич Курпатов. Мою «разгрузочную» диету он поддержать не захотел, выбрав к щам кулебяку с мясом и легкомысленное кремовое пирожное на десерт.

Работать с бумагами за завтраком в эти времена не очень «вместно», но Василий Николаевич мою просьбу принял и исполнил, параллельно отправке в рот кусков кулебяки просмотрев «список прегрешений губернатора».

Когда он досмотрел последнюю страницу, я спросил:

— Что думаете, Василий Николаевич?

— Самый обыкновенный российский губернатор, — пожал он плечами. — Здесь, — положил ладонь на папку. — Содержатся правдивые сведения — мои агенты докладывали то же самое. У Леонида Константиновича могущественные покровители в столице, посему я позволю себе порекомендовать телеграфировать в Петербург, прежде чем принимать далеко идущие решения.

Причина, по которой подполковник не пришел ко мне с пачкой доказательств коррупции сам, проста — он передо мною не отчитывается, а Теляковский не сделал ничего такого, чем не промышляли бы его коллеги. Более того — коррупцию и казнокрадство «Охранка» расследовать и не должна! Это же политическая полиция, и занимается отслеживанием деятельности внесистемной оппозиции. Очень меня это печалит на самом деле, но я не идеалист, и прекрасно понимаю, как работает чиновничество. Пороть «плохих бояр», однако, для нормального восприятия народом фигуры царя, жизненно необходимо, и, раз уж Теляковский попался под руку и так неосторожно применяет цензуру там, где она не нужна, быть ему отставником.

Телеграмма в Петербург… С этим стало посложнее — если успею телеграфировать до обеда, ответ прибудет завтра, или — если Александр очень занят — послезавтра. Сложность состоит в том, что наворотить дел, которые царь подмахнет задним числом по принципу «фарш назад не провернешь», уже не получится — отмазка «дело не терпит промедления, поэтому ждать ответа неделю я не мог» не прокатит.

С другой стороны — что Александру этот Теляковский? Подумаешь, отставка Енисейского губернатора! Да, это может изменить расклад сил в группировках при Дворе, но для Императора это пустая суета — этих группировок много, они все время пытаются друг дружку подставить, выторговав чего-нибудь для себя и своих протеже, и для оживления аппарата порой менять расклады даже полезно. Решено — отправлю телеграмму с просьбой разрешить мне снять Теляковского. Подмахнет — отлично, не подмахнет… Душевно поговорю с губернатором, и он подаст в отставку «по собственному желанию» — не того ранга деятель, чтобы на цесаревича демонстративно плевать и не слушаться.

— Полагаю, полученные вами сведения уже были отправлены в Охранное отделение? — спросил я.

— Планировались к отправке вчерашним вечером, но я счел разумным дождаться этого завтрака, Георгий Александрович, — улыбнулся подполковник.

Лояльность демонстрирует — это хорошо.

— Отправляйте, Василий Николаевич, — кивнул я. — И я отправлю, а дальше будем действовать по обстоятельствам.

— Слушаюсь, Георгий Александрович.

Довольный завтраком во всех смыслах, я вернулся в номер, кликнул Остапа с Кирилом, и с их помощью составил телеграмму на Высочайшее имя, напирая на то, что деятельность Теляковского вредит интересам Империи, которая конечно же хочет, чтобы ее провинции развивались, через это пополняя государственную казну. Отдельно добавил, что ссыльные да опальные здесь не при чем — все доносы получены от достойных, состоятельных людей, которые «верою и правдою» не первый год.

Донесение подполковника Курпатова, если бы к нему не прилагалась моя телеграмма, скорее всего утонуло бы в вале накрывающих «Охранку» бумаг. Коррупция им по боку, лишь бы социалистической ячейки в славном городе Красноярске не зародилось. Однако Александр, получив телеграмму от меня, как минимум даст себе труд навести справки, и тут нам поможет донесение подполковника. Да, я мог бы с ним сговориться, но мне ради личных интересов снимать провинциального губернатора нет смысла. Что местные могут мне дать такого? Денег? Да я Красноярск тупо в собственность выкупить смог бы, если бы такой юридический механизм существовал. Для толкового Императора «личное» — это интересы его государства. Александр, являясь в историографии крайне недооцененным персонажем, «толковым» является без сомнения — Россия под его рукою пусть не цветет, но развитием пахнет за версту! Экономический рост налицо, общественная безопасность поддерживается на максимально возможном в эти времена уровне, страна очень медленно, но вполне уверенно встает на рельсы модернизации — что это, как не доказательства компетентности правителя? Во мне Царь должен увидеть схожего во взглядах человека. Эта Империя когда-то перейдет в мою собственность, и мой личный интерес во всех начинаниях основан только на стремлении унаследовать как можно более могущественный организм. Скорми мне Теляковского, папа, от этого выиграем мы оба.

Базарная площадь мною посещалась в первый день — тогда я скупил здесь почти все, велев раздать съестное и не очень зевакам. Сегодня та часть рынка, которая в сельскохозяйственной выставке не задействована, подверглась той же процедуре, а мы с губернатором ходили по нарядным рядам, останавливаясь у прилавков полюбоваться поделками, необычной формы овощами и семенами, которые вывели местные селекционеры — их наличие в этом месте и времени изрядно меня удивило, но это — ложное, основанное на принижении достижений предков, ощущение. Я уже не раз об это спотыкался, но, полагаю, чудных открытий меня ждет еще много. Так же здесь нашлись помещенные в загончики коровы, бычки, лошади и хрюшки — все изрядных размеров, и, если бы я что-то понимал хотя бы лошадях — а бывший Георгий этой компетенцией, надо полагать, обладал, я бы непременно узнал породу и нашел, что сказать местным конезаводчикам. Нашел, впрочем, и так, но не по делу, а в целом:

— Лошади сопровождают человечество тысячи лет, и я очень рад, что в этом живописном краю добились больших успехов в их выведении.

Далее мы переместились к загону с жизнерадостно похрюкивающим хряком. Животинку морковкой выманили на весы, которые показали гордые двадцать пять пудов. Для белой свиньи внушительный результат, но хрюшку жалко — у нее очень запущенное ожирение, а значит хряк с повеселившем меня именем Абдул-Хамид скоро помрет, причем с пониженной полезностью — из такого сала только жир топить, даже на засолку не пойдет — невкусно.

Не любит наш народ турков — после четырех столетий регулярных с ними войн другого ждать и