Она не договорила.

– Просто я могу объяснить, – после некоторой паузы начала Елизавета.

– Да, пожалуйста.

– Дело в том, что наш с Владиком брак был больше… ну, по дружбе, что ли. Дело в том, что мы с ним знакомы чуть ли не с пеленок. Нет, ну, правда. Моя бабушка и бабушка Владика были, можно сказать, приятельницами. И так получилось, что Владика воспитывала бабушка, хотя у него были родители. Но родили они его еще тогда, когда были студентами, заниматься ребенком было некогда, да они особенно и не хотели уделять ему внимание. Это слова моей бабушки, я часто слышала их от нее, – снова смутившись, добавила Елизавета. – Ну вот, а потом родители Владика разошлись, и он полностью остался на руках своей бабушки. Потом мы с ним вместе поступили в колледж искусств, окончили его. Владику предложили постажироваться в Москве, у него были уникальные данные. Он уехал, а у меня… в общем, я влюбилась в парня, его призвали в армию. Мы договорились, что после демобилизации мы поженимся. Но оказалось, что его чувства ко мне были несерьезными. Потому что он женился на местной и остался в Мурманске. Я очень была подавлена, а Владик поддерживал меня. Он предложил нам пожениться, чтобы вместе уехать из Маркса. Тогда он устроился на работу в тарасовский цирк. Я согласилась, хотя, наверное, зря.

– Почему же? – спросила я.

– Да потому, что ничего из этого не вышло. Мы как были друзьями, так ими и остались, – объяснила Елизавета. – Все-таки для брака этого мало, я так считаю.

– И вы решили разойтись? – спросила я.

– Да. Я думаю, это был лучший вариант. К тому же серьезно заболела моя мама, ей требовался уход. Поэтому я вернулась в Маркс.

– Понятно. Тогда у меня к вам, Елизавета, такой вопрос. Владислав много зарабатывал? Я имею в виду то время, когда вы были в браке, – пояснила я.

– Да… если честно, то даже и не знаю. – Елизавета пожала плечами. – Во всяком случае, нам хватало. Правда, у нас особых трат и не было. Квартиру Владику выделил цирк, так что нам не приходилось тратить деньги на съемное жилье. Кроме того, детей у нас не было. Что касается отдыха… Ну, мы были пару раз в Европе. В общем, деньги были, и нужды мы ни в чем не испытывали.

«Так, если Владислав Расстрельников начал заниматься киллерством еще тогда, когда был женат на Елизавете, то, возможно, она могла заметить нечто такое, что могло бы указать на это. В частности, смена настроения, – подумала я. – Психологи выяснили, что нередко убийц, профессиональных или же дилетантов, посещают кошмары. Им снятся их жертвы. Отсюда – перепады в настроении, сумрачность, сменяющаяся агрессивностью и наоборот».

– Скажите, Елизавета, Владиславу была присуща агрессивность или вспыльчивость? – спросила я.

– Да нет, почему вы об этом спросили? – Елизавета недоуменно посмотрела на меня. – Владик отличался ровным характером и дружелюбием.

– Почему я задала вам этот вопрос? Да потому, что во время следствия был произведен обыск на квартире Владислава Владимировича. И в квартире была обнаружена очень крупная сумма денег. По всем подсчетам, он не мог столько заработать. Официальным путем, я имею в виду, – добавила я.

– Но я ничего не могу сказать по этому поводу. – Елизавета покачала головой. – Я просто впервые узнала об этом только сейчас, от вас.

– Понятно. Тогда я задам вам еще один вопрос: как вы считаете, кто мог убить Владислава?

– Ну откуда же я знаю?

Женщина недоуменно посмотрела на меня.

– Ну, предположите, Елизавета, – попросила я. – В то время, когда вы жили вместе в Тарасове, может быть, Владиславу кто-нибудь угрожал?

– Да нет, никто ему не угрожал. Во всяком случае, Влад мне ничего не говорил по этому поводу. Может быть…

Елизавета внезапно остановилась.

– Да, вы что-то вспомнили? – спросила я.

– Я просто подумала, что, возможно, это какой-то фанат? – высказала свое предположение Елизавета.

– А у него они были? – тут же спросила я.

– Да нет, вроде… Но ведь его застрелили прямо на манеже во время представления, ведь так?

– Да, именно так, – подтвердила я.

– Ну, вот я и подумала…

Елизавета снова не договорила. В это время из соседней комнаты донесся слабый болезненный голос:

– Лиза, дочка.

– Извините, Татьяна Александровна, меня мама зовет.

Елизавета встала с кресла, а я поднялась с дивана.

– Не буду вас больше задерживать, Елизавета Николаевна, – сказала я, направляясь к выходу. – До свидания.

– Всего вам доброго, – ответила женщина.

Я вышла на улицу. «Значит, и здесь пустой билет, – подумала я. – С одной стороны, Владислав Расстрельников как будто бы жил двойной жизнью, будучи и артистом цирка, и наемным убийцей, причем известно было только о нем как об артисте. А о том, что он принимал заказы на убийство и выполнял их, когда цирк выезжал на гастроли, никто не знал и даже не догадывался, пока не была найдена профессиональная винтовка… Стоп! И все-таки… А был ли Владислав киллером? Нет, скорее всего, это – просто подстава. Существует некто, кому очень нужно, просто необходимо, чтобы все думали, что Расстрельников вел двойную жизнь. Вот именно с этой целью и была подброшена винтовка».

Так, с бывшей супругой Владислава Расстрельникова я встретилась и поговорила. Теперь необходимо нанести визит супруге любителя «зеленого змия», Геннадия Каравайникова. Может быть, сегодня застану кого-нибудь на месте? Кто знает, возможно, он именно к ней тогда сбежал. И, может быть, сейчас он именно там и обретается. Я сверилась с адресом, который мне назвал сосед Каравайникова – Григорий Николаевич, и поехала.

Улица Весенняя находилась в одном из спальных районов Тарасова. Сначала шли многоквартирные пяти– и десятиэтажные дома, а дальше – частные владения. Я вела машину, а сама размышляла на тему, кто же все-таки подбросил винтовку Владиславу Расстрельникову, кто решил направить следствие по ложному пути? А главное – с какой целью? Чем дольше я думала, тем больше я убеждалась в том, что Владислав Расстрельников не является киллером. Если бы что-то такое было бы, то, вероятнее всего, бывшая супруга Владислава – Елизавета – рассказала