В принципе, в самом героизме и романтике как форме национального самоутверждения ничего нового нет, и можно обнаружить много параллелей этому в прежней немецкой истории, как и в истории других европейских народов. В процессе национального самоутверждения каждый раз представал образ врага, борьба с которым имела подчас драматическое развитие: благородный Зигфрид — образец храбрости и доблести — был обманут подлым Хагеном. Не менее храбрый и благородный Роланд пал от рук затаившихся в засаде мавров-антихристов. Роланд погиб не только за Карла Великого, но и за утверждение христианства, что было дополнительным поводом к восхищению его подвигом. По этой аналогии нацисты построили и свой героический культ: Хорст Вессель также пал от рук подлых врагов, борясь против «еврейского большевизма». Эта драматизация войны также была частью национальной мобилизации. В Германии к этому традиционному прославлению и превознесению героев добавилось еще одно важное обстоятельство, связанное с особым положением армии в обществе и особой ее ролью в государстве по сравнению с другими европейскими странами. Немецкие военные своим влиянием с последней четверти XIX в. до конца Второй мировой войны превосходили своих коллег в других странах.

Несмотря на свои размеры, вермахт был довольно децентрализованной структурой, что имело исторические основания и во многом было причиной его эффективности. Дело в том, что позднее объединение Германии отразилось на системе военных округов и базировавшихся на них корпусов. Даже в нацистские времена эта система сохранилась, и солдаты служили вместе со своими земляками в одной части, что было отражением сильной немецкой федералистской традиции. Будущий командующий бундесвером ФРГ генерал Хойзингер вспоминал, что при вступлении в армию во время Первой мировой войны он хотел служить в родном для него брауншвейгском полку, а не вместе с тюрингцами, солдатские качества которых были, на его взгляд, не слишком хороши. Наверняка также думали и тюрингцы о брауншвейгцах — таким образом в армии поддерживался здоровый соревновательный дух.

Традиция землячества помогала решать многие проблемы и упрощала многие задачи по той причине, что решения, которые в других армиях принимались на высоком уровне, в Германии принимались на значительно более низком уровне (особенно кадровые вопросы). Эта децентрализация усиливала позиции молодых офицеров и требовала от них максимальной отдачи. По всей видимости, вермахт лучше всех армий смог соединить воедино инициативу и дисциплину: британская армия тяготела к централизации и схематизму, американцы более полагались на огневую мощь, обладая колоссальным материальным превосходством над своими противниками, в Красной армии же, как и во всем советском обществе, «инициатива была наказуема», а французская армия вообще не смогла составить вермахту конкуренции. Как указывал один из современных аналитиков, ближе всего к вермахту по инициативности и динамичности была израильская армия в 1956–1973 гг. Сравнение, хотя и необычное, но, кажется, весьма точное по причине особого значения боевого товарищества, а также наличия враждебного окружения.

Как ни в какой другой в мире армии, в вермахте придавали огромное значение чисто оперативным задачам, что также имело исторические корни — еще Фридрих Великий говорил, что Пруссия — это маленькое и уязвимое государство, поэтому оно должно действовать очень быстро, оперативно добиваясь победы. На оперативном и тактическом уровне достижения вермахта бесспорны. Его оборону можно было преодолеть лишь комбинированным давлением значительно превосходящих сил и подавления артиллерийским огнем или авиацией; в равных условиях ни одна из союзных армий воевать с вермахтом не могла, за исключением некоторых эпизодов (например, Сталинградская битва). На первом этапе войны вермахт показал, что в XX в. бой превратился в сложнейшее взаимодействие различных родов войск. Тот, кто владел этим искусством, мог малыми силами крушить более многочисленного, но хуже организованного противника.

Прейдя к власти нацисты использовали в своих целях достижения немецкой военной организации, хотя сильно видоизменили руководство армией. Главным новшеством стало то, что армией стал руководить не профессиональный военный, как было в прежние времена. После отставки в 1938 г. возглавлявшего вермахт (кроме Люфтваффе, подчинявшегося Герингу) военного министра Бломберга, Гитлер сам стал во главе армии; был создан его личный штаб ОКБ (в противовес Генштабу — ОКХ), который и руководил вермахтом от его имени. Геринг, однако, и по отношению к ОКБ смог сохранить свою самостоятельность. Во время войны Гитлер постоянно перемещался из одной ставки в другую, и ОКБ, как его личный штаб — тоже; но вермахт — это огромная многомиллионная армия, и руководить им мог лишь соответствующий орган, а не мизерный личный штаб фюрера. В начальный период войны большинство задач руководства военными действиями осуществлял ОКХ, поскольку сухопутная армия была самой многочисленной и активной. Операции против Польши, Голландии, Франции, Балкан, России планировал и осуществлял ОКХ. Порой отношения между ОКБ и ОКХ были натянутыми — в 1942 г. была ситуация, когда ОКХ занимался Восточным фронтом, а ОКВ — остальными военными делами. На ежедневных совещаниях у Гитлера Гальдер и Браухич получали от него соответствующие указания; потом они детализировались и превращались в конкретные приказы, директивы и распоряжения. Люфтваффе и Кригсмарине сами вели войну — их руководство время от времени получало задания от Гитлера. Координация действий различных родов войск осуществлялась прямо на месте и, несмотря на кажущуюся нелепость такого положения и его несоответствие старой прусской традиции единоначалия, довольно часто это было весьма эффективно. Первоначально во внутренние дела родов войск Гитлер практически не вмешивался. Так, гросс-адмирал Эрих Редер писал в мемуарах, что благодаря постоянному чтению и исключительной памяти, Гитлер смог приобрести обширные познания в военно-морской сфере. В некоторых отношениях он превосходил даже признанных экспертов. Вместе с тем, проявляя острый интерес к типам кораблей, их вооружению и прочим техническим деталям, Гитлер весьма редко вмешивался в функционирование структур Кригсмарине. Ни разу он не пытался оказать влияние на кадровую политику Редера, не допуская даже намека на свои личные предпочтения.

Именно благодаря этому своеобразному «самоуправлению» в период расширения масштабов строительства вооруженных сил в Германии выдвинулась целая плеяда честолюбивых, способных и очень динамичных офицеров, которые в общественном мнении смогли за короткий срок отождествить себя с целыми родами войск — Дениц, Гудериан, Роммель, Кессельринг, Мильх, а во время войны к этим именам-символам добавились и многочисленные герои войны, воплощавшие в немецком общественном сознании армию и ее добродетели и стяжавшие у немецкой молодежи симпатии и стремление подражать героям. Это стремление, понятно, всячески поощрялось и поддерживалось пропагандой. В этих целях с 1 сентября 1939 г. Гитлер учредил собственную систему высших военных наград, заменив ими Железный крест первого и второго класса, существовавший в Первую мировую войну. Гитлер распорядился сделать высшей немецкой военной наградой Рыцарский крест разных степеней: 1. Рыцарский крест (всего в войну им было награждено 6973 человека[11]); 2. Рыцарский крест с Дубовыми листьями (853 награжденных); Гитлер лично вручал Дубовые листья к Рыцарскому кресту; 3. Рыцарский крест с Дубовыми листьями и Мечами (150 награжденных) — первым эту награду получил генерал Адольф Галланд после 20-й победы в воздушной битве за Англию; 4. Рыцарский крест с Дубовыми листьями, Мечами и Бриллиантами (27 награжденных) — первым эту награду получил майор Люфтваффе Вернер Мельдерс[12] после 115 сбитых самолетов, потом генерал Адольф Галланд, полковник Гордон Готлоб, капитан Ганс-Иоахим Марсель, майор Вальтер Новотны, майор Эрих Хартман; 5. Рыцарский крест с Золотыми Дубовыми листьями, Мечами и Бриллиантами — этой награды удостоился только один солдат — летчик пикирующего бомбардировщика — «штуки» полковник Ганс-Ульрих Рудель, на счету которого было 2530 боевых вылетов, крейсер «Марат» и 519 советских танков[13]; 6. Великий крест — его был удостоен Геринг за победу над Францией в 1940 г. Эту награду генерал князь Гебхард Блюхер получил за Ватерлоо, а Пауль фон Гинденбург — за Танненберг.