— Стоп.

Лицо Платона не предполагало возражений. Однако Лиза так загорелась собственной идеей, что уже взялась за ручку двери, чтобы немедленно мчаться командовать городовыми и разыскивать по всей империи гипотетический штурвал.

— Сударыня… Вы находитесь во власти заблуждения… — мягко обратилась к ней княгиня Юсупова. — В этой кабине никогда не было привычных приборов. Это же межконтинентальный «Беркут». Новейшая разработка… — Она присела в своем многослойном платье и приложила руку к полу. На тонких пальцах сияли старинные кольца, усыпанные бриллиантами и драгоценными камнями, среди них тускло отблескивал гладкий Перстень-Разумник, как инопланетная тарелка, приземлившаяся посреди Праздника Широкой Масленицы. — Все системы управления лайнером находятся под нами, в бронированном отсеке. Это полностью автоматизированный самолет. Беспилотный, понимаете? И сэр Джим своим присутствием на борту подчеркивает его беспилотность. По крайней мере, такова была задумка наших маркетологов-мечтателей…

— Нет, ну смысл я понимаю: беспилотные самолеты, бескурьерная доставка еды из «Омелы», трехмерные принтеры, печатающие шляпы, прогресс летит вперед, то-се, в коммуне остановка… Но лично я бы на таком самолете никуда бы не полетела, даже в светлое будущее, — сообщила Лиза, поправила шляпу и с индифферентным видом уселась на откидной стульчик. — Страшновато как-то, без нормального-то пилота.

— А напрасно, госпожа агент, как напрасно! — страстно воскликнула княгиня, поднимаясь. Кажется, она стала даже немного выше ростом. Печальное лицо ее преобразилось, глаза загорелись, как у Анны Карениной при виде Вронского… или Болконского?… Откровенно говоря, Лиза была не сильна в классической русской литературе. Ладно, пусть будет не Вронский и не Болконский, а беспроигрышный вариант: итак, глаза Юсуповой загорелись, как у Анны Каренины при виде поезда. — «Беркут» намного безопаснее любого другого лайнера под управлением несовершенного человека. Для «Беркута» не существует непредсказуемых ситуацией, он готов ко всему, понимаете, ко всему! От извержения вулкана на пути следования — до нашествия саранчи где-нибудь на камбоджийской стоянке. Спрогнозировано и заложено в программу всё! И это я еще не начала вам рассказывать про нейросистему «Беркута». Такого разумного орла вы в жизни не встречали, госпожа ветеринар! В его микросхемах накоплен, нет, сконцентрирован опыт лучших пилотов мира, а его комплекс самодиагностики превзойдет целую команду авиатехников. Технологии, какие волшебные технологии! Двойная, тройная защита от вирусов и взлома… «Беркут» сам общается с диспетчерами аэропортов, у него есть свой голос, а точнее — голос моего мужа… Мой муж… мой покойный муж Феликс… Он курировал рождение «Беркута» в «Гнезде», он вложил в этот самолет всего себя, свой талант, свое образование, свою душу…

— «Гнездо»? — не поняла Лиза.

— Крупный авиапроизводитель. Российский, — пояснил Платон. — Есть «Гнездо» и есть «Киевский завод Сикорского». Пассажирские самолеты. «Гнездо» — это «Беркуты», «Ястребы». «Сикорский» — это большие «Струги», частные «Ладьи» по спецзаказу. Вертолеты «Челн».

Платон активного участия в разговоре пока не принимал, стоял в позе выключенного Терминатора на фоне панорамного окна. Если бы этому истукану были свойственны человеческие чувства, можно было бы сказать, что он заворожен удивительной красотой Юсуповой и внимает каждому ее слову, как доберман-пинчер, приметивший в руке хозяина сочный стейк.

— А при чем тут «Гаккелевские авиалинии»? И ваш муж? — Лиза никак не могла разобраться.

— Феликс был председателем правления «Гаккелевских авиалиний» до меня… И при нем компания никогда бы не взяла на борт на свинью!.. А мне сложно, понимаете, невозможно спорить с маркетологами! Они сильнее меня… — Она как будто перед кем-то оправдывалась, глядя куда-то мимо Лизы, в прекрасных миндалевидных глазах застыли невыплаканные слёзы. — Они и Папу Римского убедят облачиться в буддийские балахоны, эти дьяволы в обличии рекламщиков… Только Феликс умел им противостоять. Он мужественно, как герой, отстаивал свою позицию, репутацию компании, всегда, всегда, даже на общем собрании, даже перед сотнями акционеров, алчущих прибыли… — Она опустила голову и принялась крутить на пальце Перстень, очевидно, собираясь с мыслями. В прическе сверкнули драгоценности. — Да, а «Беркут» был совместным проектом «Гаккелевских авиалиний» и «Гнезда». Каждый винтик, каждая плата — всё делалось под контролем моего мужа… моего покойного мужа… он пропадал на заводе сутками, отдал «Беркуту» здоровье… Слабое сердце… Его поэтому и в пилоты не взяли когда-то, а Феликс так мечтал покорять небеса… И он покорил их — создав «Беркута»…

Лиза слушала невнимательно, думая о том, как у нее болят мышцы и как же хочется курить. Не любила она высокопарную манеру выражаться. Вот с графом Александром эта Юсупова наверняка нашла бы общий язык. Лиза же не собиралась поддерживать поэтическую тональность беседы:

— Ну и сел ваш хвалёный «Беркут» с небес прямо в лужу. Образно выражаясь. Как свин плюхнулся. С брызгами во все стороны. Американских пассажиров аж заляпал. Не сумели вы, товарищ княгиня, всё продумать до конца! Не был ваш самолет готов к такой истории, которая случилась сегодня на борту. Где ваша пресловутая предсказуемость чрезвычайных ситуаций?

— О, как вы ошибаетесь, госпожа агент! — страстно возразила Юсупова. — Самолет среагивал безупречно! Сильный удар в стену мгновенно запустил программу экстренной посадки при террористическом акте.

— Но ведь никакого террористического акта, альбуцид его побери, не было! То, что «Беркут» принял за теракт — оказалось всего лишь банальной неловкостью стюардессы. — Лиза посмотрела в сторону Фернанды, замершей на своем стульчике. — Не учли вы человеческий фактор, товарищ княгиня, не учли.

— «Беркут» учитывает любые человеческие факторы, госпожа агент, — упрямо сказала Юсупова, скрестив руки на груди. — Ручаюсь вам именем моего покойного мужа. Но свинский фактор, конечно, не был заложен в программу. Разве мог мой Феликс даже в страшном сне увидеть, что в священной кабине пилота окажется столь грязное, низкое, агрессивное животное? — Она с брезгливостью посмотрела на очень даже миленького и совсем не грязного сэра Джима, который к этому моменту уже натрескался морковки и величаво возлежал на боку, весь такой симпатяга в летной форме. — Человек, госпожа агент, предсказуем. Свинья — нет.

— Это просто ерундистика, курам на смех, — мрачно ответствовала Лиза. — Вот тут вы ошибаетесь, товарищ княгиня. На животных как раз можно положиться. В отличие от людей. Сильно сомневаюсь, что Джим просто так напал бы на вашу стюардессу. Чем-то она его взбесила, ручаюсь вам именем — не вашего покойного мужа, а дяденьки Павлова, на которого равняюсь с детства.

— Госпожа агент! — В мелодичном голосе зазвенело напряжение. — Прошу вас никогда, никогда не поминать всуе имя моего Феликса, непостижимого, уникального человека, покинувшего этот мир в то время, как здесь остались такие отвратительные существа, как эта свинья… Никогда, слышите?

Лиза вздохнула.

— Не убивайтесь вы так, — дружески посоветовала она натянутой, как струна, Юсуповой. — Может, ваш Феликс сейчас где-нибудь в альтернативной реальности сидит, пиво пьет, на солнце щурится. Всякое бывает, товарищ княгиня.