– Эйяно, – тихо и непривычно серьезно позвал ее Упуат.

– Ну что еще?

– Знаешь, у меня с ним чего-то не получается. Ты не посмотришь? Понимаешь, – словно извиняясь, продолжил нетеру, – я ведь не маг, если честно. Все, что я умею, – это от рождения. Наука, генная инженерия… А здесь настоящий чародей нужен, природный, так сказать.

– Ты что, издеваешься? – Она не на шутку разозлилась. – Я этот твой амулет из зубов химеры и хвоста священного таракана вижу в первый раз!

– Ничего, – ободряюще произнес Открыватель Путей. – Главное – ты можешь видеть то, что надо.

– Ладно, давай его сюда, – сменила гнев на милость Эля.

И вновь она толком не поняла, что произошло. Ведь только хотела осмотреть чудо-приборчик повнимательней. Но вдруг жемчужное яйцо засияло, по нему пробежали многоцветные полосы, и…

На ладони Эли сидел самый настоящий скорпион необыкновенного перламутрового цвета.

Она чуть не завизжала и не сбросила его. Но, слава Сэвэки, он был всего лишь искусно сделанным украшением. Разве что на кончике жала бился крохотный зеленый огонек.

– Ура! Вышло! – и Упуат кинулся ее облизывать, чуть не сбив с ног. – Клянусь Великим Дуатом, пробудилась-таки красавица наша спящая!

Хентиреку, демон и десятник стражи Амдуата, недоверчиво вгляделся в приближающихся со стороны пустыни странников.

Вернее, странницу.

К Сокарису приближалась девушка, одетая по дурацкой моде Верхнего мира, в короткие штаны (нет, он никогда к этому не привыкнет – женщина в штанах!) и цветастую рубаху; босиком, но при этом с длинным мечом на плече.

А рядом с ней бежал, весело подпрыгивая, большой черный пес, похожий на волка.

С одной стороны, старому вояке приходилось тут видеть и не таких путешественников.

С другой – что бы этим двоим делать в пустыне? Вроде у горожан не самое любимое место для прогулок. Конечно, войны давно не было, разбойников тут, в песках, отродясь не водилось (все разбойники, кажется, давно уже сбежали в города)…

Но для порядка надо бы девицу проверить.

Ведь наверняка пустоголовая, не взяла с собой ни медальона с гербом своего Дома, ни каких-либо других документов. Пусть бы посидела «до выяснения» в камере.

Однако до конца караула оставалось всего полтора часа, а задерживать девчонку – хлопот не оберешься. Вызывать патруль, писать рапорт, потом выслушивать упреки от начальства в глупом усердии, а от освобожденной девчонки – угрозы дойти до самого Апопа… Негодные людишки из его десятка будут наверняка втихомолку посмеиваться над опростоволосившимся начальником. Старший инспектор участка, чего доброго, потребует внеочередную взятку (будто и без того ему четверть добытого не таскают!)…

– Оно нам надо? – усмехаясь в седые щетинистые усы, спросил караульный самого себя. – Оно нам не надо.

И уже через час, когда появился сменщик (Рамсес, хоть и хомо и бывший фараон, а мужик правильный и службу понимающий), Хентиреку и думать забыл про девицу с псом.

Нельзя сказать, что пробуждение Даниила на новом месте было таким уж приятным.

Наверное, не следовало мешать вчера вино (хоть оно там финикийское или не финикийское) с пивом. Тем более что неизвестно еще, из чего его тут варят, в этом мире демонов-алкашей и клыкастых девиц.

Встряхнув головой и потерев виски, археолог решил, что нужно будет спуститься в харчевню и попросить чем-нибудь подбодриться.

Он потянулся за одеждой и… не обнаружил ее.

Первой мыслью было что-то совсем не подходящее ни к месту, ни к ситуации.

А именно: «Проклятые воры!!!»

Но тут он увидел нечто странное.

На табурете рядом с койкой лежал необычный костюм – уже хорошо знакомый парню по его египетской эпопее традиционный гофрированный передник, блестящий золотой шлем с загнутыми бараньими рогами и расписной нагрудник.

Ничего не понимая, Даня, как был голый (черт с ними, со всеми местными приличиями, да и есть ли они тут вообще), вылетел в коридор, громко требуя начальство.

– В чем дело, молодой человек? – строго осведомился египтянин-портье, явившийся на шум.

– Вот, это что такое? – только и смог выдавить из себя разъяренный постоялец, подавляя рефлекс – прикрыть чем-нибудь низ живота.

– Странно, что вас не предупредили, – пожал плечами портье. – Это облачение для путешествия в столицу, которое обязаны носить все впервые прибывшие в Амдуат.

– А… зачем? – только и нашелся Даниил.

– Таков порядок. Всякий новоприбывший до принятия подданства обязан носить именно эту одежду, – попугайски повторил египтянин. – Если хотите, такова традиция, молодой человек. Сколько себя помню, так было всегда. Я сам носил такую.

– А вещи мои где?

– Вот они, – портье указал на не замеченный Даней тючок белой материи, завязанный цветной тесьмой и опечатанный большой печатью.

Парень присмотрелся. На оттиске были изображены лежащий Анубис и девять связанных рабов – печать древнеегипетского некрополя.

– Но вскроете вы эту печать лишь после посвящения, иначе…

Служитель многозначительно пошевелил пальцами.

– Так что одевайтесь, друг мой, и поспешите. Ладья, которая доставит вас в столицу, отправится в полдень, а вам еще придется добираться до порта. Имейте в виду, у нас тут ни ав-то-буса, ни других ваших новых штучек нет, а на извозчиков тратиться не советую – обдерут. Как пальму обдерут!

Ничего не оставалось, как взять тючок с одеждой, переложить бусины-мани в мешочек на поясе передника (парню показалось, что одной или двух все же не хватает – черт, надо было пересчитать вчера) и покинуть гостиницу.

В порядке мелкой мести Даниил нарочито не попрощался с портье.

И направился на пристань.

…При дневном свете Уэрнес не казался таким уж потусторонним и странным, хотя много симпатичнее на вид не стал. Улицы были такие же неровные и замусоренные, оборванцев в толпе было не меньше, чем вчера, а ароматы зачастую не радовали обоняние.

Тем не менее гость уже отчасти освоился и смотрел на окружающее не с опаской, а скорее с любопытством.

Дворцы соседствовали с бараками и ветхими коробками стандартных домов вполне современной архитектуры. Традиционного вида харчевни – с блестящими стеклом и никелем кафетериями и сосисочными.

На глаза попадались рестораны разнообразной, земной кухни: от итальянской до эскимосской. Несколько раз встречались даже заведения, где, как сообщала реклама, подавались блюда, любимые атлантами и жителями других мифических (?) стран.

Время от времени Даня выбирал в толпе людей, чей вид, по его мнению, заслуживал доверия, и спрашивал дорогу в порт.