Когда в январе 1942 года итальянцы провели в Ливию два конвоя, Роммель, получив значительные подкрепления и большое количество разных грузов, быстро «отодвинул» британские войска практически на 300 миль на восток, заставив их сдать базы в Бенгази и Дерне. «Это экстраординарное изменение положения и жестокое военное поражение явилось следствием того, что противнику удалось добиться, по существу, свободного прохода через Средиземное море для укрепления и питания его танковых сил» (Черчилль. Т. 2. С. 334). В значительной мере это произошло из-за того, что адмирал Кэнингхэм не мог выполнить одновременно сразу три невыполнимые задачи, выпавшие на его долю: 1) снабжение Мальты, 2) снабжение армии в Египте и 3) перехват вражеских конвоев из Италии в Ливию, что происходило в условиях потери передовых аэродромов на побережье. Пока ситуация не стала совсем критический, он успел, как отмечено, «протолкнуть» на остров два быстроходных судна и конвой из четырех транспортов, потеряв из них один.

С февраля Кэнингхэм продолжал наращивать свои усилия по снабжению Мальты, отправив туда три быстроходных судна под прикрытием 15-й крейсерской эскадры Вайана в сопровождении 8 эсминцев. Эта попытка окончилась неудачей, сопровождавшейся гибелью двух транспортов. Позднее итальянцы провели так называемый «линкорный конвой», которому англичанам нечего было противопоставить. Однако в начале марта соединение Эйч, действуя из Гибралтара, все же доставило на остров пятнадцать «спитфайров», они были очень нужны, поскольку люфтваффе усилило свой натиск, в первую очередь на корабли, базирующиеся на остров, так что подводные лодки несли потери, находясь в гавани. Прорыв итальянского конвоя позволил Роммелю вторгнуться в Египет.

Тем не менее очередному усиленному конвою Вайяна (всего 4 легких крейсера и 16 эсминцев) по сопровождению четырех транспортов угрожало столкновение с итальянской эскадрой из 2 тяжелых, одного легкого крейсеров, помимо 10 эсминцев во главе с флагманом – новейшим линкором «Литторио», что привело ко второму бою в заливе Сирта 22 марта 1942 года. Искусно действуя против превосходящих сил противника, Вайян все же провел два транспорта в Гранд-Харбор, но, затратив много времени на маневрирование, они пришли только утром 23 марта, чем и воспользовались немецкие бомбардировщики. «Хотя корабли сопровождения пытались защитить транспорты и буксировали горящие суда, показав незаурядное упорство, одно судно было потоплено в 20 милях от порта назначения… Еще два судна прорвались в гавань, но были потоплены там. Только пятая часть из 26 000 тонн грузов попала на склады острова. Атаки люфтваффе против военных кораблей, стоявших в доках и гавани Мальты, стали такими опасными, что стало ясно – всем кораблям, способным двигаться, следует немедленно покинуть остров. Так начался апрель 1942 года, период самых жестоких испытаний для Мальты, когда мы оказались на грани потери этого важнейшего бастиона, контролирующего всю центральную часть Средиземного моря» (Роскилл. С. 277).

Неприятельская авиация тем временем продолжала наращивать бомбежки Мальты настолько, что она стала слишком опасной для базирования кораблей англичан. 1 апреля жертвой вражеских налетов оказались подлодки «Пандора» и Р-36, а спустя неделю в порту затонул эсминец «Ланс», а немецкой бомбой был серьезно поврежден эсминец «Кингстон», находившийся без движения почти год эсминец «Галлант» получил дополнительные повреждения, не говоря о разрушениях на верфях, складах и причалах. Так же обстояло дело на аэродромах, на которых погибло 126 самолетов, не считая еще 20 машин, сбитых в воздушных боях.

В письме к Рузвельту от 1 апреля Черчилль констатировал: «Воздушное наступление на Мальту является весьма ожесточенным. Сейчас в Сицилии имеется около 400 германских и 200 итальянских истребителей и бомбардировщиков. Мальта же теперь может выставить только 20 или 30 исправных истребителей. Мы продолжаем питать Мальту “спитфайрами”, партиями по 16 самолетов, которые взлетают с авианосца “Игл” на расстоянии примерно 600 миль западнее Мальты.

Много раз это давало хорошие результаты, но сейчас “Игл” вышел на месяц из строя на месяц из строя вследствие дефектов в рулевом управлении. Не согласитесь ли Вы разрешить Вашему авианосцу “Уосп” совершить одно из этих плаваний при условии, что морские штабы в достаточной мере договорятся о подробностях? Мы считаем, что благодаря своим широким подъемникам, вместимости и длине “Уосп” мог бы взять на борт 50 “спитфайров” или больше.

В течение апреля и мая 126 самолетов были благополучно доставлены гарнизону Мальты; это дало хороший эффект. Налеты бомбардировщиков, достигшие кульминационной стадии в апреле, начали теперь ослабевать – в значительной мере в результате крупных воздушных сражений 9 и 10 мая, когда 60 “спитфайров”, только что прибывших в Мальту, вступили в бой и причинили противнику большие потери. Дневным налетом сразу был положен конец» (Черчилль. Т. 2. С. 441–442). Тем не менее в апреле – мае 1942 года немцы вместе с итальянцами обрушили на Мальту бомбовый груз, вдвое превышающий тот, что Лондон получил за все годы войны.

На этот раз спасло Мальту то, что немцы и итальянцы не смогли договориться о начале штурма: Роммель считал, что сложившаяся обстановка благоприятствует броску к Суэцкому каналу, тогда как итальянцы предлагали в это время высадить десант на Мальту. В этом споре победил сильнейший – Роммель. Тем не менее, вопреки мнению Адмиралтейства, адмирал Кэнингхэм и командиры кораблей приняли решение сохранить Мальту в качестве военно-морской базы на будущее любой ценой, одновременно освободив ее от лишних кораблей и судов, уже утративших боевую мощь. Первым оставил Мальту эсминец «Хэнкок», однако так и не добравшийся до Гибралтара, – в результате навигационной ошибки он оказался на мели, а его экипаж был интернирован французами – вишистами. 17 апреля Мальту покинули легкий крейсер «Пенелопа» и польская подводная лодка «Сокол», которые, израсходовав по пути весь боезапас средств ПВО, все же добрались до Гибралтара. В Александрию ушла вся 10-я флотилия подводных лодок. Многие корабли из-за своих повреждений были не в состоянии покинуть остров.

Первый рейс авианосца «Уосп», о котором шла речь в письме Черчилля, состоялся в апреле и, по сути, являлся опытным. Сопровождавшее его соединение W в составе линкора «Ринаун» и шести американских и британских эсминцев 20 апреля прибыло в точку, откуда самолеты были должны самостоятельно добираться до Мальты. По своей конструкции самолеты «Спитфайр» имели нескладывающиеся крылья, и чтобы освободить взлетную палубу, надо было предварительно поднять в воздух американские самолеты «Уайльдкэт», пока «спитфайры» прогревали моторы в ангарной палубе, что, строго говоря, было нарушением принятых правил, поскольку от выхлопных газов мог пострадать обслуживающий персонал, однако на войне как на войне… Зато английские истребители уже на подъемнике оказывались с работающим мотором и в дальнейшем их взлет требовал всего восемь секунд. За сорок минут удалось выпустить все 58 самолетов, и теперь соединение W могло возвращаться в Гибралтар, которое прошло вполне благополучно.

К сожалению, этого нельзя было сказать о судьбе прибывшего авиационного пополнения на Мальте. Немцы и итальянцы оказались в курсе этого события и успели подготовиться к приему британского пополнения. Первые приземлившиеся на аэродромы Мальты «спитфайры» даже не успели заправиться горючим и боеприпасами, прежде чем на них обрушились самолеты противника, так что первые потери англичане понесли еще на земле. Несмотря на то, что в этом первом бою было сбито до сорока самолетов противника, прибывшего пополнения хватило ненадолго. На исходе апреля в боях было потеряно еще 23 «спитфайра», а оставшиеся имели такие повреждения, что без ремонта не могли успешно сражаться.