И снова этот долгий, пристальный взгляд. И опять в нашу сторону.

– Даже для того, чтобы смотаться на планету в выходной день, придется расплачиваться баллами. Конечно, если они имеются, – привел пример офицер. – Не надейтесь, катать вас бесплатно никто не будет.

Я приуныла. Уже заранее знала, что с таким ментором, как Флар, и таким уровнем подготовки, как у меня, накопить баллы вряд ли удастся. А значит, придется бомжевать. В ближайшие два года.

Перспективка как-то не очень.

– А теперь о приятном! – Саэр развернулся на девяносто градусов и снова двинулся на нас. – Оставшиеся два дня перелета наслаждайтесь маленьким отпуском перед началом большого ада.

Вот не люблю, когда он так улыбается. Аж оторопь берет. И эти разглагольствования про какой-то там ад тихим зловещим голосом. Непонятно, где именно кроется приятное: в аду или в райском отпуске?

– Ни сегодня, ни завтра тренировок не будет.

Если бы не страх перед сержантом, народ бы возликовал во все горло. А так в зале по-прежнему стояла тишина, нарушаемая лишь голосом радаманца. К чему, к чему, а к дисциплине за эти дни нас приучили. Так что не такие уж мы и безнадежные тупицы и вовсе не клинические идиоты, коими постоянно нас именует Флар.

– Сейчас с вами проведут пару тестов. Последний – после обеда. А завтрашний день в вашем полном распоряжении.

Радость все-таки оказалась сильнее трепета перед всесильным и всемогущим, и кадеты негромко зашептались, предвкушая еще и целые сутки безделья.

– Это касается всех, кроме Олера и Вилара, – уточнил с усмешкой офицер. – Для вас, идиотов, на эти дни запланирована особая программа.

Парни поникли, а я напряглась, ожидая, что сейчас прицепом пойду и я. Как это уже повелось у Флара. Вот только на сей раз решила, что без боя не сдамся. Если надумает отправить в гостевой блок, придется ему сначала меня связать, а потом отволочь туда силой. Потому что на своих двоих я к Даггерти ни за что не пойду. И на рожу его предательскую любоваться больше не стану.

Но, как ни странно, сегодня ментор решил меня пощадить и не стал наказывать. Наверное, просто фантазии не хватило; не знает, как бы половчее спровадить меня к своему дружку.

Только хотела за себя порадоваться, как Флар, возвысив голос, повелел гудящей публике:

– Следуйте за сержантом Приннил в медотсек. Как сдадите анализы, отправляйтесь на завтрак.

Я похолодела. Анализы! Проверка, которой вчера стращала меня Нуна. А ведь я до последнего надеялась, что все-таки пронесет, план Даггерти провалится, и я с чистой совестью смогу уничтожить последние связанные с ним воспоминания. Забуду о нем навсегда. Ну или хотя бы на ближайшие два года. А уж за это время придумаю, как расторгнуть помолвку.

– Нуна! – В коридоре я нагнала девушку, взяла ее под руку и взволнованно зашептала: – Что, если они обнаружат следы допинга? Мне тогда не жить! Как пить дать исключат.

– Не паникуй раньше времени, прорвемся, – постаралась успокоить меня подруга. – Вдруг не обнаружат? В крайнем случае расскажешь правду.

Представляю, как вытянутся лица у тех, кому я буду рассказывать эту самую правду. Да и не уверена, что мое признание кому-нибудь интересно. Даггерти, конечно, гад и последняя сволочь, но силой в меня таблетки не запихивал. Я сама. Вот и буду сама отдуваться.

– Ты вообще как? – Нуна скользнула взглядом по моему лицу и неодобрительно покачала головой, заметив у меня темные круги от слез и недосыпания.

Это она еще не видела меня час назад, когда я только проснулась. Глаза заплыли – не разлепить. Пришлось добрые полчаса отмокать им в раковине с ледяной водой, а потом маскироваться под макияжем. Чудо, что у одной из моих соседок нашлась косметика и она щедро решила ею со мной поделиться.

– Нормально, – односложно ответила я, не желая бередить себе душу. И без того тошно.

Для проведения рокового теста кадетов поделили на тройки. Когда настал черед нашей троицы, Приннил пригласила нас в кабинет. Тот представлял собой просторную комнату с интерьером в белых тонах. Даже разномастные приборы, коими было напичкано это стерильное помещение, и униформа врачей – брюки с длинными прямыми туниками – были белыми. Наверное, чтобы не выделяться из общей цветовой гаммы. Вообще, как уже успела заметить, у радаманцев этот цвет в особом почете. Словно этим они пытаются показать, какие они здесь все белые, непорочные и пушистые.

Пока у Нуны брали кровь, а другой девушкой занимался стоматолог, меня усадили напротив небольшого полупрозрачного экрана. Велели открыть глаза пошире, смотреть прямо перед собой и не двигаться. Я послушно замерла, на всякий случай даже дышать перестала. Экран начал излучать едва различимое свечение, потом что-то там зарябило, и свет погас.

– Что с твоими глазами? Плакала? – равнодушно поинтересовалась сидящая по другую сторону от устройства женщина.

– Немного, – решила ограничиться полуправдой и добавила: – Сказалось перенапряжение.

– Следующий, – никак не отреагировала на мои слова радаманка (зачем тогда спрашивала?) и знаком указала на кресло стоматолога, предлагая мне в него переместиться.

Осмотр у второго врача занял всего пару минут, с зубами у меня был полный порядок. А вот к третьему проверяющему ноги отказывались нести. Появилось острое желание рвануть из кабинета и убежать прочь.

Пресекла на корню приступ малодушия и опустилась напротив молодой темноволосой девушки. Та приветливо мне улыбнулась и попросила протянуть ей левую руку. После чего взяла с высокой стойки, заполненной одинаковыми пластиковыми кубами, один и раскрыла его.

Я даже пикнуть не успела, как из него выскочил крошечный робот, чем-то смахивающий на паучка, и, в мгновение ока преодолев короткое расстояние, присосался к моему безымянному пальцу. Наполнив прозрачное брюшко моей бедной кровушкой, вернулся в свой белый куб.

Девушка наложила на ранку какое-то гелеобразное вещество, которое моментально запечатало ее, остановив кровь. А через несколько минут я не обнаружила и следа от укола-укуса.

Оказавшись в коридоре, позволила себе перевести дух. Теперь оставалось ждать и молиться Создателям, чтобы уберегли меня от позора. А заодно обломали Даггерти кайф получить меня в безраздельное пользование.

– Пойдем завтракать. – Нуна вышла следом за мной и ободряюще улыбнулась. – Не дрейфь! Уверена, все обойдется.

Постаралась взять пример с подруги и побороть в себе пессимиста. Правда, добить гада так и не удалось, он то и дело поднимал голову.

Строя предположения, какое еще для нас сегодня приготовили испытание, мы отправились в столовую, а потом до самого обеда гуляли по звездолету.

– Полковник Брамэн! Могу я с вами поговорить? – Бортовой медик замерла на пороге, ожидая, когда ей позволят пройти в кабинет.

– Да, Нэльза. Что случилось? – Мужчина, до этого коротавший время в праздной задумчивости, оторвал взгляд от гладкой поверхности стола и посмотрел на женщину.