— А ты получил новости с Центральной, Симеон? — спросила его Чанна.

— Ничего особенного, кроме признания… или общих фраз типа: «Да-да-да, это страшная трагедия, но ведь вы были достаточно оснащены, чтобы ликвидировать угрозу собственными силами, и, когда все ваши отчеты будут внесены в файлы, мы посмотрим, что можно сделать». Да, это, конечно, касается вчерашнего инцидента, но он доказал нашу дееспособность.

«Или, по крайней мере, мне очень хочется надеяться на это, — подумал Симеон. — Триста кораблей! Дерьмо!» Симеон послал на Центральную плотный пучок лучей с известным всем галактическим расам сигналом «SOS!». Еще оставалась надежда, что ему ответят до того, как будет слишком поздно.

— Какое у них оружие? — спросил Гас, в то время как остальные главы служб и департаментов сидели, стараясь не смотреть друг на друга, а в особенности на Амоса с Джозефом. Амос побледнел еще больше, а голубое сияние его глаз померкло. Он просто сидел, как манекен. Джозеф, напротив, критическим взглядом рассматривал руководящий персонал станции с едва заметной улыбкой на полных губах.

Симеон видел, что первоначальное оцепенение, охватившее его подчиненных, уступило место откровенному страху. Гас боролся с ним благодаря выработанным с годами рефлексам, но все остальные начали постепенно впадать в панику.

— У вас, должно быть, найдется оружие, которым вы сможете отразить их нападение, — выпалил Джозеф, неожиданно вытянув лежащие на столе руки и переводя пронзительный взгляд с одного лица на другое. — Мы же боролись, а у нас было гораздо меньше возможностей, чем у вас, вчера сумевших развернуть наш корабль. Чем вы разнесли его на куски? У вас это еще осталось? Это гораздо больше, чем было у нас, когда на наших глазах корабли превращались в шлак. Наш город… — Он сорвался от беспомощности и ударил кулаками по столу. — Мы вас предупредили. Нас никто не предупреждал!

Амос схватил друга за запястья, чтобы тот не отбил себе руки.

— Успокойся, брат мой! — тихо сказал он.

— Ах, вы еще и братья? — немного удивленно спросила Пэтси, без малейшего зазрения совести открыто пялясь на обоих, чтобы отыскать хоть какое-то сходство.

— Не по крови, — Амос коснулся указательным пальцем виска, — по образу мыслей.

— О-го-го! — выдала Пэтси.

— Я отправил в Центральные миры депешу, — сообщил Симеон бодрым голосом, который, как он надеялся, звучал так, словно он держит все под контролем. — Они до сих пор консультируются с командованием Космического Флота, решая, что предпринять. У меня была надежда, что они расскажут мне, какие меры предприняты или что стоит предпринять мне. Я должен был предвидеть полномасштабный конфликт дипломатов с правительством, усиленный раздором по поводу полномочий. Каждый, кому есть что сказать по этому поводу, намерен предоставить свое бесценное мнение в трех экземплярах. Амос, малыш, поверь мне, я прекрасно понимаю твои чувства по отношению к старейшинам. Но есть и хорошие новости: флот намерен вмешаться очень быстро, только здесь поблизости нет ни одного подразделения флота. Ближайшему из них лететь сюда восемнадцать дней. И это при условии, что боссы немедленно отдадут приказы, а не тогда, когда мы превратимся в предмет академических дебатов и лекций по военной теории, потому что нас попросту не станет.

— А это значит, что в лучшем случае нам предстоит тридцать безоблачных дней ожидания, когда в любой момент мы рискуем хорошенько получить ногой под зад. А ближайшим подразделением флота, скорее всего, является патрульный корвет, который и военным кораблем назвать-то можно только из вежливости.

— Тогда вам нужно улетать! — взволнованный Амос настойчиво подался вперед. — У вас нет ни малейшей надежды разбить кольнари. Вам нужно как можно быстрее покинуть это место.

— Замечательная идея, — согласился Симеон, — в принципе. Только станция не может передвигаться. Поэтому она и называется станцией. Она стационарна. Это понятно?

— Вы попросту неблагородно насмехаетесь надо мной, — ответил Амос с напыщенным видом и чувством оскорбленного достоинства. — Я не имею ни малейшего понятия ни о космических станциях, ни об их возможностях. Более того, я не ошибаюсь. Если станция не может сдвинуться с места, тогда жители должны покинуть ее.

— Спасибо за совет, — вмешался Гас, — в нем есть здравый смысл. Нам надо эвакуировать всех, кого возможно: детей, больных, персонал, не нужный для поддержания жизнеспособности станции. Всех, кому необходимо улететь.

— По моим подсчетам, — сказал Симеон, только что их закончивший, — учитывая количество кораблей, которые в данный момент находятся внутри моих шлюзов или на подлете сюда, мы сможем эвакуировать свыше тысячи человек. — От напряженности ситуации он получал истинное удовольствие. — С учетом команд.

В тот же миг воцарилась напряженная тишина. Тысяча была лишь незначительной частью населения станции, которое постоянно менялось.

Всеобщее молчание прервал взволнованный Амос:

— А сколько человек после этого останется на станции?

— Тысяч пятнадцать или около того, — мрачно ответила Чанна. — Наше население постоянно изменяется. Симеон, ты учел при подсчетах то, что мы можем освободить грузовые отсеки и набить их людьми в скафандрах? — После этого вновь повисло безнадежное молчание, ожидавшие услышали не слишком обнадеживающий ответ.

— Нет, а значит, мы сможем эвакуировать еще несколько сотен человек.

«Хотя, если учитывать отношение среднестатистического человека к долгосрочному пребыванию в открытом космосе, найдется немного добровольцев, которые согласятся на такое путешествие».

— И, упреждая ваш вопрос, — продолжал Симеон, — скажу, что я еще не интересовался мнением капитанов по поводу нашего варианта: эвакуации. Так будут обстоять дела в лучшем случае. Мы просто физически не сможем помешать тем, кто не зашел в шлюзы станции, побыстрее смотаться отсюда, так что это пока лишь план, рожденный в этой комнате. Мне кажется, прежде чем знакомить с ним кого-то, стоит разработать хотя бы еще один, а желательно даже больше.

— Планов эвакуации? — переспросил Чаундра, нахмурив брови.

— Именно их, — подтвердил Симеон, — и планов борьбы за нашу станцию.

Все присутствующие немного приободрились. Хотя не произошло ничего особенного, боевой дух поднялся довольно заметно.

— Это как раз твоя стезя, Симеон, — спокойно заметила Чанна, — хотя мы и не на военном объекте.

— Бороться, — повторил Джозеф, и в его темных глазах засветилась возродившаяся надежда. Или жажда мести? — Именно этого мы и хотим, но как? Разве вы сами не сказали нам, что у вас нет оружия? И не сомневайтесь: кольнари не дадут вам ни малейших шансов на победу. Кто помешает им ворваться на станцию и уничтожить всех вас? Для них все это станет попросту детской игрой.

— Мы воспользуемся военной хитростью. — «Фу, их старомодный жаргон довольно заразителен», — подумал Симеон. — Вы же сами говорили, что кольнари — пираты.