Если Лавруша такой мастер в тайнописи, то он может знать и правила конспирации. Давно уже мог незаметно сойти с повозки, а вместо себя посадить кого-то другого, чтобы обмануть возможных преследователей.

Во всяком случае, я сам неоднократно проделывал такой трюк. Вместе с Ритом.

Я подождал, пока мужики пройдут дальше, потом отошел от забора и двинулся вперед. Впрочем, слишком далеко от забора не отходил, чтобы, если что, спрятаться опять возле него.

Пока шел, прикидывал, как быть дальше. Неужели я вот так, легко и непринужденно, вышел на след группы Красного Хаоса? Тех самых законспирированных заговорщиков? Неужели они прячутся именно тут, почти в самом городе?

Подошел к забору и заглянул внутрь. Небольшая территория, внутри разбросаны дрова, все заросло травой.

Забор примыкает к дому, до стены всего около двух шагов, на задний двор почти невозможно проникнуть. Окна закрыты наглухо ставнями и зашторены, из-за тех, что находятся справа, льется тусклый свет.

Я огляделся по сторонам, не заметил никого подозрительного и прыгнул через забор. Повозка, привезшая Лаврушу сюда, уже уехала. Мужики тоже ушли.

Надеюсь, я не упустил Лаврушу. Кстати, я до сих пор не знаю его фамилию, подумал я, пробираясь между дровами и огибая кустарник. Подошел к окну, попытался посмотреть в щелочку между створками ставней.

Так, что у нас там внутри? Комната освещена, чтобы увидеть как можно больше, я переступил с ноги на ногу, двигаясь вдоль створок.

Но ничего не заметил. Убогая спаленка, внутри столик и две кровати у стен. Разбросанные покрывала и подушки. Никого нет.

В комнате горел тусклый светильник, я внимательно осмотрел ее, чтобы убедиться, что внутри никого нет. Залезть тут или посмотреть дальше?

Если залезу в дом отсюда, могу нарваться на кого-нибудь внутри. Нет, лучше осмотреть дом снаружи. Обойду-ка я его по периметру. Загляну в каждое окно, узнаю, кто внутри.

Скорее всего, тут действительно может скрываться кто-нибудь из группы анархистов. Не приехал же Слесарь к девушке за любовными утехами. Хотя, всякое может случиться.

Поэтому я отправился к соседнему окну. Там тоже струился тусклый свет. Когда я подошел, сразу услышал голоса.

Мужские и грубые. Сразу чувствуется, что тут ведутся не простые беседы о садоводстве.

Я постарался, чтобы меня не было слышно. Стена дома сложена из кирпичей, но штукатурка уже осыпалась. Я присел, чтобы кусты у стены скрывали меня от посторонних взглядов.

Подобрался к окну еще ближе, чтобы слышать, о чем идет речь.

— Где Атаман? — спросил Лавруша. — Он что, ушел? Я же говорил, чтобы не выходили. Когда он будет?

Так, кого это имеет ввиду? Что за Атаман, черт подери? Или он это про вожака спрашивает?

Я не успел ничего узнать. Сзади стукнула калитка, по дорожке заскрипели ботинки. Я присел еще ниже, стараясь спрятаться за кустом.

Краем глаза увидел, как в вечерних сумерках мимо быстро прошел человек, подошел к двери и забежал в дом. Протопал по коридору, хлопнув дверью.

Кто-то ответил Лавруше, явно с усмешкой:

— А вот он, Атаман. Явился, не запылился. С ним и балакай.

Глава 19

Передвижения

Я тоже заинтересовался. Мне ведь еще любопытнее.

Как бы увидеть этого Атамана? Кличка соответствующая. Глава группы, надо полагать. Тот, кто может выходить из конспиративного укрытия, когда вздумается и возвращаться, когда придется.

Этого типа надо обязательно зафиксировать. Вот только сделать это весьма проблематично. Меня могут увидеть в щелку между створками ставней.

Ну, не меня всего, а движение. Эти люди сейчас настороже. Они как будто в засаде сидят и поэтому видят любое подозрительное изменение обстановки. Слышат любой шорох.

Так что, пока я остался на месте. Лежал почти распластанный на земле под окном. Слушал, о чем пойдет разговор внутри.

— Эге, какие люди! — это незнакомый голос Атамана. Сильный, громкий и звонкий. Чувствуется, что это энергичный человек. Знает себе цену. — А ты как здесь оказался? Почему не отправил кого-нибудь вместо себя? Или что-то случилось? Тебе нежелательно тут появляться без крайней необходимости.

Да, я же говорю, в самом деле Атаман. Не успел прийти, а уже Лаврушей командует и предъявляет ему претензии. Сильный духом человек.

— Ты же знаешь, я не пришел бы просто так, — ответил управляющий. Сколько их в комнате, интересно? Я слышал дыхание нескольких людей. — Случились неполадки, у нас самая настоящая угроза провала.

Атаман не испугался. Жестко усмехнулся.

— Угроза провала всегда есть. От этого никуда не денешься. Вся наша жизнь такая. По краю ходим. Для того, чтобы другие могли вздохнуть свободно. Так что нас этим не удивить. Что там стряслось?

Эти люди чертовски опасные. Готовые умереть в любой момент. Если их не остановить, они сделают то, что задумали. Атаман даже не поморщился, судя по голосу.

— Есть такой фартовый вор Тень, — громко сказал Лавруша. Этот тоже постарался взять себя в руки. Разговаривал спокойно, хоть и тоже громче, чем обычно. Это выдавало его волнение. Обычно когда такие люди тревожить, они повышают голос. Стараются идти в атаку. Непроизвольно. — Может, слышали про него? Грабит богачей. Раздает деньги беднякам. Эдакий благородный воришка. Так вот, недавно он обворовал сейф Кошкина в ссудной кассе. Ему в руки попали наши письма. Он как-то расшифровал их. Потом не успокоился и полез к Кошкину уже домой. Я приказал к тому времени уничтожить идиота, но вор и наши люди как раз столкнулись там. В итоге, он обезвредил наших людей. И нашел другие письма. Видимо, узнал очень много, потому что при встрече с идиотом Томским намекнул на Слесаря.

Его слушали молча. Я ожидал реакции. Но её не было. Просто молчание.

Мне еще больше захотелось узнать, сколько их там. Почему все умолкли? Будто воды набрали.

— Что значит, при встрече? — наконец, спросил Атаман. Только теперь понял, о чем идет речь. — Когда он успел встретиться? Вы что, знаете, кто такой Тень? И где сам Томский?

Ну-ка, что там Лавруша? Скажет, как все было? И почему умер Томский.

— Знаем, — тут же ответил Лавруша. Особо не колебался. — Это некий Виктор Горский, потомственный дворянин. Точно не доказано. Но это именно он на официальной встрече с Томским делал намеки.

Снова молчание. Присутствующие ждали, что скажет Атаман.

У них, как я смотрю, железная дисциплина. Плюс ничего не боятся. Опасные, очень опасные.

— Где сам Томский? — снова