– Если бы всем воздавалось по заслугам, мой принц, – произнес я. – Но не стоит винить судьбу за это.

Принц фыркнул и отвернулся. Зеваки постепенно успокоились и вернулись к своим делам. Император наклонился и что-то шепнул лысому Никифору, после чего продолжил беседу с лордом Булсара.

– Вы так думаете? – спросил Александр, изучая карту будущего города Бенну. – Если бы всем воздавалось по заслугам, вы были бы удельным князем. Магнархом или наместником.

– Меня это не интересует, – сказал я и внимательнее присмотрелся к юноше. – Сами знаете.

Александр вскинул голову.

– Народ обрадовался вашему возвращению. Мы ведь считали вас погибшим.

«А ты надеялся, что так и есть?» – подумал я.

Эта мысль выскочила из ниоткуда, затмив собой мою прежнюю радость. Передо мной был уже не тот мальчик, которого я знал давным-давно. Тот мальчик умер, был раздавлен в нежном возрасте моей собственной неосторожностью, стерт в порошок подхалимством толпы на Беренике. Он сказал, что просил оставить меня в покое на Нессе. В это я верил. Он надеялся, что я умру там никому не нужным стариком, что никогда больше не вмешаюсь в работу имперской машины и придворные игры.

Но я вмешался и намеревался вмешиваться дальше. Имперской машине претило само мое дыхание, оно сотрясало ее свинцовые детали. Оно досаждало Александру, его матери, «Львам», Капелле и много кому еще.

– Говорят, вы собираетесь изгнать врага из Вуали в водоворот в сердце галактики! – воскликнул Александр, внимательно следя за моей реакцией.

– Много чего говорят, – ответил я, как неоднократно отвечал прежде. – Александр, эти люди не знают меня. Они знают только легенды, сказки, а в сказках чего только не придумывают.

Вскинув, как и он, голову, я встал рядом, глядя не на него, а на Бенну.

– Я слуга вашего отца. Вам это известно.

– Вот как?

– Зачем еще я сюда прибыл? – спросил я, чувствуя, как моя разбитая радость окисляется в разгоряченной атмосфере, превращаясь в горечь. – Уж не ради того, чтобы совать голову в пасть «льву».

Александр пожал стройными плечами. Я повернулся к нему, прислонившись бедром к императорскому столу.

– Мальчик мой, я не лукавлю. – С нарочитой медлительностью я поднял руку и положил ему на плечо, прямо над золотой фибулой. – Я рад вас видеть.

Когда-то этого было достаточно. Возможно, было бы достаточно и сейчас, если бы Александр осознавал, сколько мне пришлось пройти, чтобы сказать ему эти слова. Но его не было на «Тамерлане», на Падмураке. Он не пережил с нами темные ямы ночи, не видел нечестивую столицу Актеруму. Он оставался при дворе, в мире лживого шепота и скрытых ножей. Его некогда светлая голова, полная детских надежд, превратилась в механизм из шестеренок и переключателей. Я говорил искренне, но он этого не понимал, считая мои слова частью некоего коварного стариковского плана. Вне всякого сомнения, он думал, что я хочу умилостивить его, склонить обратно на свою сторону, – впрочем, этого я тоже хотел. С чего бы ему думать иначе? Так думали все вокруг; каждый пользовался окружающими как рычагами, клиньями и ножами.

– Лучше бы вы не вернулись, – прошептал наконец принц, глядя на меня блестевшими от влаги глазами. – Все было бы гораздо проще.

Его взгляд заставил меня отвести глаза. Я посмотрел на императора. Вильгельм Двадцать Третий молча наблюдал за нами с трона – возможно, уже давно и, кажется, с беспокойством. Я на миг встретился с ним взглядом и отвернулся. Никифор тоже наблюдал, едва заметно покачивая головой.

Я отпустил плечо принца.

– Понимаю, сынок, – произнес я и отряхнул шинель, отойдя от стола с диорамой. – Но для кого проще? Для меня? Или для вас?

Александр не ответил. Он отвернулся и торопливо скрылся в пестрой толпе.

Глава 16

Никифор

«Здесь одни дураки», – подумал я в десятый раз за десять секунд, прошедшие с тех пор, как двери в зал совета закрылись за моей спиной.

Очевидно, мое раздражение было заметно, потому что слуга-андрогин напротив меня улыбнулся мне и отвел глаза. Я учтиво кивнул гомункулу и повернулся направо, пройдя к выходу мимо марсианского стража.

«Хотите, чтобы его величество преждевременно вернулся на Несс? – вопросил сэр Грей Райнхарт, по изгибу бровей которого отчетливо читался скептицизм. – Кесарь четко обозначил свои намерения. Турне по провинциям будет продолжено. На этом все!»

– Идиоты, – процедил я и засунул руки в карманы шинели.

Двое логофетов в серой форме служащих поспешили убраться с моего пути. Я шел по коридору, качая головой. Сколько раз я повторил, что врагу известен маршрут императора? Это подтверждали доклады Дорра с Колхиды и Венанциана с Несса. Разве предупреждений недостаточно?

«По волеизъявлению императора мы укрепляем границы! – восклицал Леонид Бартош, стратиг, в панике оставивший свой пост на Беренике, но почему-то до сих пор не исключенный из числа советников. – С потерей Вуали все провинции Центавра уязвимы для нападения! Нужно укрепить позиции».

«Бенну станет снабженческой базой армии, – сказал Тор Ксантипп, один из схоластов-советников, подчинявшийся лорду военному министру. – Нельзя терять время. Семнадцатый флот выходит с Гододина через четыре месяца. Будет здесь через восемь лет. Наши инженерные батальоны должны все подготовить к их прибытию. Без нашей помощи барону Брандту и местным жителям не справиться».

Я объяснил, что не прошу их бросить Картею или внешние провинции, а лишь настаиваю на том, что за Гододином император будет в опасности, так как Сириани Дораяике известен его маршрут.

«Думаете, марсиане и экскувиторы не справятся с защитой его величества? – спросил Бартош. – Может, хотите, чтобы его защита была поручена вам?»

– Проклятые дураки.

После возведения первых строений Бенну мне не позволили увидеться с императором. Уже на следующий день лорд Кэдмон Брандт заложил первый камень своего будущего баронского дворца, строительство которого должно было длиться ближайшие восемьдесят лет. На равнине за городом гигантские машины начали перекапывать землю для строительства вышеупомянутой базы снабжения, а крестьяне, чудом спасшиеся во время разрушения Ротсмура или прибывшие из диких земель в ответ на обещание правительства предоставить работу и пособия, занялись расчисткой территории под весенние посадки. Уже к лету ожидался большой урожай бромоса, и в ближайшие годы расквартированные на Картее легионеры не должны были испытывать недостатка продовольствия.

Но какое это будет иметь значение, если император падет?

Коридор тянулся от зала заседаний до лифтов. Он был трапециевидной формы и чуть сужался к концу. Стены были отделаны темным деревом и украшены портретами прежних императоров. Мимо проносились их имена: Титания III, Вильгельм XIX, Тит VIII, Тит Эмилиан, Гавриил IV, Ирина II, принц Артур,