— Понятно, — глубокомысленно проговорил Зайцев и почесал затылок. Значит, главное мы выяснили.

— Что мы выяснили? — не понял спасатель.

— То, что они здесь были, — пояснил командир спецгруппы и скомандовал: — Всем в машину!

Вездеход тронулся дальше, и вскоре повернул направо, куда уходил хорошо заметный след. Командир спецгруппы попытался выяснить какие-нибудь подробности исчезновения капитана и мальчика у Павла Васильевича, но тот повторил то, о чем уже говорил радист, и Зайцев оставил помощника капитана в покое.

Оказавшись в машине, спасенные постепенно успокоились, а затем начали раскисать, жаловаться и стонать. У Васича лицо опухло настолько, что напоминало бледный студенистый шар, а глаза превратились в едва заметные щелочки. У повара сильно раздулась одна щека, перекосился рот, а нос пламенел как красный фонарь светофора. Не меньше пострадал и Павел Васильевич. Лицо его напоминало большую желтую тыкву, которая от спелости готова была в любую секунду лопнуть. Помощник капитана постоянно трогал лицо пальцем, тяжело вздыхал и непонятно кому говорил:

— Все, пора на пенсию. Не планета, а людоедский клоповник какой-то.

След от вездехода Эдуарда Вачагановича оборвался перед большим песчаным озером с каменистыми берегами.

— Стоп! — скомандовал Зайцев, а Павел Васильевич посмотрел в окно и мрачно проговорил:

— Кажется отсюда они в последний раз связались с кораблем. Зыбучие пески.

— Будем надеяться, что они все успели выскочить, — сказал командир спецгруппы. — Разбиться попарно и обследовать каждый сантиметр берегов. Будем искать след капитана и его команды.

Прямо на противоположной стороне песчаного озера спасатели обнаружили тропку со следами ботинок большого размера. Рядом виднелись глубокие вмятины, оставленные кем-то очень тяжелым в железных башмаках.

— Это несомненно следы грузового робота, — разглядывая ровные края следа, проговорил Зайцев. — Слава богу, значит эти паршивцы тоже выскочили из зыбучих песков. Они ушли по следам капитана.

Команда спасателей вернулась к вездеходу и вскоре, обогнув опасное место, машина въехала в густой, девственный лес.

Плот с командой Эдуарда Вачагановича несло все дальше и дальше. Ловко орудуя шестом, Николай вывел плавучее убежище на середину реки, и спасателей понесло мимо прибрежных зарослей, из которых то и дело доносились крики животных и каких-то горластых птиц.

Вася все время подкладывал в костер траву, чтобы было побольше дыма, но похоже было, что ученые забрались подальше от поселений туземцев. За два часа плавания в сплошной стене зарослей не обнаружилось ни одного просвета. Лес стоял густой и плотный как крепостная стена.

Изредка к воде на водопой выходили крупные звери. Они с удивлением провожали взглядами странных пришельцев, и спасатели не раз поблагодарили судьбу за то, что она подарила им это замечательное плавучее сооружение. Особенно после того, как огромный злобный ящер пустился в погоню за плотом. Он ворвался в реку, рассекая воду могучей грудью словно танк, но плот уже отнесло на несколько десятков метров и преследователь отказался от своей затеи. Грозно мыча, он развернулся и медленно побрел на берег.

— Глупое животное! — крикнул гиганту Фуго, когда они отплыли подальше. — Да наш Цицерон тебя уложит одной левой.

— У меня левый манипулятор не работает, — мрачно напомнил ему робот.

— Тогда одной правой, — поправился Фуго.

Подбросив в костер пару полений, Эдуард Вачаганович подсел к Алеше, который устроился несколько в стороне от остальных. Немного помолчав, капитан вздохнул и тихо сказал:

— Ты поставил меня перед очень неприятным выбором. С одной стороны я обязан рассказать Алексею Александровичу о твоем поступке. И тогда он тебя обязательно накажет. С другой стороны, вы со своей командой спасли нас от верной гибели. Еще каких-нибудь полчаса, и туземцы принесли бы нас в жертву своему отвратительному богу. За это я как командир корабля и спасенный должен объявить тебе благодарность, а как старый солдат — пожать руку за смелость.

— А вы не рассказывайте, — спокойно ответил Алеша.

— Не могу, — развел руками командир корабля. — Ты же нарушил мой приказ.

— Тогда расскажите, — сказал Алеша.

— И рассказать не могу, — поморщившись, проговорил Эдуард Вачаганович. — Я обязан тебе и твоим друзьям жизнью.

— Знаете, что бы я сделал на вашем месте? — спросил Алеша. — Я бы не стал ничего говорить моим родителям. Чтобы не расстраивать.

— На чужом месте легко принимать правильные решения, — вздохнул капитан. — Я вот тоже знаю, что сделал бы на твоем месте: молчал бы как рыба…

— Значит договорились? — быстро спросил Алеша и протянул капитану руку.

— Ладно, по рукам, — ответил Эдуард Вачаганович и протянул мальчику широкую, как разделочная доска, ладонь. Крепким рукопожатием они скрепили свой договор, и капитан вернулся к костру.

Спасатели сейчас больше походили на веселую компанию отдыхающих, пустившихся в плавание, чтобы половить рыбу, посидеть у костра и полюбоваться первозданной красотой дикой планеты. От нечего делать все, кроме Николая, принялись уничтожать фрукты, подаренные туземцами. Цицерон потихоньку затянул свою любимую песню о друге, которого автор предлагал затащить в горы. Вася любовно ухаживал за костром и даже попробовал испечь в нем несколько зеленых плодов. А Фуго с упоением делился со всеми своими впечатлениями от полета.

— И я вдруг почувствовал себя настоящей птицей, — с восторгом рассказывал он. — Расправив сильные крылья, я пару раз взмахнул ими и полетел. Река подо мной была словно ниточка, а огромные булыжники — как песчинки. Внизу кружила стая каких-то хищников. Они ждали, когда я приземлюсь, а я знай дразнил их.

— Языком что ли? — спросил Цицерон.

— Нет, — ответил мимикр. — Я пикировал вниз, и когда до морды зверя оставалось совсем чуть-чуть, взмывал в небо. А то подлечу поближе, шлепну зверюге крылом по оскаленной морде и эдак планирую, планирую над самой землей. А они воют от злости, клацают зубами и ничего не могут поделать. Благода-ать!

Внезапно крик Николая напугал всех.

— Стой! — закричал он самому себе и попытался остановить плот, воткнув шест в дно. Но река здесь оказалась глубокой, и шест целиком ушел в воду. Капитан! Я вижу столб дыма! Вон там, в лесу!

— Может опять какая-нибудь деревня аборигенов? — вскочив на ноги, предположил Эдуард Вачаганович.

— Капитан, я не могу справиться с течением! — Николай всячески старался вывести плот со стремнины в более спокойное место, но одним шестом изменить направление оказалось невозможно.

— Всем грести к берегу! — приказал командир корабля и первым показал, как это делается. Он улегся на краю плота и изо всех сил начал загребать к берегу. Его примеру тут же последовали остальные пассажиры. Они улеглись друг за дружкой вдоль всего правого борта и начали помогать капитану.