лишь предупредила, что если я сейчас же не замолчу и не успокоюсь, то «скину» ребенка. Потому что и так уже на грани было.

Лежа на кровати под, казалось, непрекращающимися капельницами, я вгрызалась зубами в ладонь, отвлекаясь на боль, лишь бы снова не утонуть в истерике.

Первые два месяца без Яра прошли примерно в таком режиме. А дальше я, заставив себя, переключилась на здоровье ребенка.

Утром я завтракаю скорее по привычке, думаю о малыше, который точно не обрадуется, если его мама будет голодать.

Каждый мой день проходит по одному и тому же расписанию, так что после завтрака у меня прогулка в парке у дома.

Я придерживаю совсем уже большой живот рукой, останавливаюсь возле детской площадки и наблюдаю за маленькими непоседами.

Яру дали тринадцать лет за все. Когда он выйдет, наш сын уже будет уже совсем взрослым мальчуганом, который не будет знать своего отца. Мне невероятно больно думать об этом.

— Эй, красавица, ты чего нос повесила? — сбоку раздается знакомый голос.

Я оборачиваюсь, Ринат улыбается и протягивает мне шарик в виде веселого облачка.

— Как ты?.. — я растерянно хлопаю глазами, но веревочку перехватываю.

— Да у твоего отца узнал, где ты можешь быть. На чай позовешь? — Ринат щурится от ярких лучей солнца и прикрывает лицо широкой ладонью.

Ринат после всей этой истории тоже перебрался в Москву. В первую нашу спокойную встречу он рассказал мне про своего сына, просил прощения за него.

Как-то незаметно Ринат стал заезжать ко мне. В один из таких визитов я спросила, что это все значит, а он просто пожал плечами, немного стушевавшись, и сказал, что больше меня не побеспокоит.

А я вообще не это имела в виду.

Сошлись на том, что никто из нас эту странную дружбу объяснить не может, но и прерывать ее не хочет.

— Где твоя машина? — спрашиваю, играясь с шариком.

— Оставил на входе в парк. Хочешь еще немного погулять или сворачиваемся?

— Я бы еще прошлась.

— Тогда прошу, красавица, — Ринат подставляет мне локоть, и мы делаем еще несколько кругов по пешеходной дорожке.

У него какая-то ужасно большая машина, в которую я теперь не могу залезть без посторонней помощи.

Ерзаю на кожаном сиденье, устраиваюсь удобнее, поглаживая живот. Опять немного тянет внизу. Бессонная ночь дает о себе знать.

— Тебе к врачу не надо? — заводить мотор Ринат не торопится.

— А что, плохо выгляжу?

Он теряется, пытаясь, кажется, подобрать слова. Даже если женщина глубоко беременная и чувствует себя скорее слоном, чем человеком, ей все равно нельзя такое говорить, Ринат это понимает.

— Отлично выглядишь, красавица. Переживаю за будущего разбойника, — усмехается и кивает на мой живот.

— Ладно, выкрутился, — я посмеиваюсь. — Ночью была в больнице, у нас все отлично. Малыш не должен родиться раньше.

Ринат водит аккуратно. Периодически поглядывает на меня, рассказывает забавные истории. До дома на его автомобиле мы добираемся дольше, чем если бы пошли пешком. На развороте образовалась пробка из-за аварии.

— Посидишь минуту, ладно? Я же пакеты в тачке забыл, — Ринат помогает мне сесть на лавочку возле подъезда и возвращается к машине.

Я резко разжимаю пальцы, и шарик срывается в небо. Живот опоясывает острой болью, я зажмуриваюсь и вскрикиваю, не в силах терпеть ее.

Мне мокро.

Кажется, у меня и правда отошли воды. Я в панике смотрю по сторонам, Ринат припарковался на единственном свободном месте за два подъезда от моего, и сейчас я его не вижу.

Мамочки, как же больно.

От новой вспышки у меня летят искры из глаз. Я не могу сдержаться, из горла вырывается глубокий стон. Одной рукой я продолжаю обнимать живот, второй вцепляюсь в скамейку до ломоты в пальцах.

А ведь дальше будет только хуже.

По крайней мере я читала, что первые схватки — ничто по сравнению с главным этапом, когда ты сидишь на кресле с раздвинутыми ногами, а ребенок вот-вот появится на свет.

Не хочу! Я не хочу!

Мне страшно и больно. Как это остановить?..

— Я пирожные привез. Те, которые тебе понравились в прошлый раз, — Ринат насвистывает за моей спиной, а я даже повернуться не могу, потому что через все тело опять проходит новая волна спазмов.

Пытаюсь дышать ровно, но ничего не получается. Во рту мгновенно пересыхает.

— Красавица? — окликает, когда я хриплю и сгибаюсь пополам. — Лид, что с тобой?!

Слышится глухой звук удара пакетов об асфальт, Ринат подлетает ко мне и за секунду оказывается на корточках. Он вглядывается в мое лицо, а я беспомощно хватаю воздух потрескавшимися губами.

— Держись за шею.

Ринат подхватывает меня на руки и несет обратно в машину. Я кое-как называю ему адрес центра, с которым у меня контракт. Папа сказал, что так будет надежнее. Он не хотел, чтобы я наблюдалась в обычной поликлинике.

— Потерпи немного, девочка, — Ринат превышает скорость, обгоняет пробку по полосе, куда ему нельзя.

— Я т-тебе все зап-пачкала… — еле выговариваю, откидываюсь на спинку, сжимая зубы, чтобы не закричать.

— Химчистку потом оплатишь. Я специально чек сохраню и тебе после родов предъявлю, — фыркает шутливо в мою сторону. — Это ведь оно, да? Рожаешь?

— Не знаю… Наверное…

Не должно все так быть. Не должно. Я знаю, что это болезненный процесс. Готовилась, читала об этом. Я все известные форумы облазила в интернете. Но сейчас что-то не то…

Меня в очередной раз накрывает.

Пищу и зачем-то приподнимаюсь на сиденье. Дугой выгибает от боли.

Опускаю взгляд и вижу бардовые размазанные следы на светлой коже обивки. Прижимаю ладонь к внутренней стороне бедра, а потом смотрю на нее.

Кровь.

На мне черные спортивные штаны, я не заметила сразу из-за них. Думала, это просто воды.

— Р-ринат!.. — вскрикиваю, тут же прижимаю другую руку к губам. Нельзя его отвлекать, он же за рулем.

— Что?! — он поворачивает голову ко мне на пару секунд, сразу все понимает. — Бл. ть, — проглатывает ругательство. — Продержись, девочка. Ты главное продержись еще немного.

По щекам катятся слезы от боли, я кусаю губы, отчаянно обнимаю живот ладонями.

— Пожалуйста, не умирай, мой маленький, — шепчу, не обращая внимания на Рината. — Я же не смогу без тебя… Еще и без тебя…

Ринат все это слышит, ругается еще громче. Он прибавляет скорость, пока я продолжаю разговаривать с малышом, отвлекаясь от бессвязного бормотания лишь на болезненных приступах, когда я словно не чувствую свое тело. Только одну сплошную боль в каждой клетке.

Машина тормозит возле большого современного центра. Ринат на руках вносит меня внутрь, вокруг сразу начинают суетиться врачи.

Меня