Юрий Петрович развернулся к окну спиной, опёрся на подоконник руками, помолчал, видимо, собираясь с мыслями и заговорил:

— Твоё детство пришлось на тяжёлое время: развал страны, перестройка, смена идеологий… Девяностые так лихо прошлись по народу и по стране, что мне становилось страшно за твоё будущее. Вседозволенность, распущенность, подмена ценностей… Я не хотел этого для тебя…Оптимальными в воспитании казались ограничение и строгость…

Я кивала, соглашаясь с его аргументами. С такой точки зрения всё выглядело действительно оправданным. Они с бабушкой старались, привыкали жить в новых условиях, при этом приходилось ещё и меня к такой жизни приучать… Хотела было рассказать, что мне пришлось похерить мечту из-за их осмотрительности, но теперь я уже не уверена, была ли та мечта для меня действительно важной или я просто романтизировала в своих представлениях журналистику. Сейчас я меньше думаю о журналистике, как таковой, скорее, больше меня задевает факт утраченной возможности. Но уверенности, что я была бы однозначно в разы счастливее, учась там, у меня нет.

Опять на кухне повисло молчание. Но в этот раз не давящее, просто каждый из нас размышлял об услышанном. Почему мы не могли разговаривать вот так, в открытую, все прошлые годы? Зачем копили в себе претензии, пока не довели до истерик и ругани? Старались, как лучше, а получилось, что получилось…

— Ты останешься здесь? — дед спросил, подался вперёд телом, словно этот вопрос был для него наиважнейшим.

— Хотела сегодня домой прийти, — неуверенно сказала я, потому что не уверена, что там меня ждали.

— Бабушка будет рада, — услышала я, и с души будто камень упал. — Ну, мне пора.

Дед оттолкнулся от подоконника, его затёкшим ногам тяжело дались первые шаги.

— Подожди, — остановила его, — пойдём вместе.

От Победы до Гагарина пошли пешком, путь не близкий, но мы с дедом не спешили. Я крепко держала его под руку, и мы разговаривали всю дорогу, вспоминая всё то, о чём так долго молчали. Под шумок выдала новость об увольнении, естественно, не вдаваясь в подробности. Честно призналась, что ещё не решила — искать новую работу или плотно сосредоточиться на последнем годе обучения. И снова дед сказал, что решать мне самой. Дождёшься, блин, от него совета.

Бабушка обняла меня прямо на пороге, словно год не виделись. Я прошептала ей в макушку «Прости, я виновата», но она лишь отрицательно мотнула головой, настаивая, что виновата сама. Дед, застрявший на входе, выждав пару минут, сказал:

— Короче, виноватые, завязывайте. Дайте пройти, мне срочно нужно сесть. — Спешно снял туфли, резво преодолел оставшиеся метры до своего любимого места на диване и блаженно простонал: — Ох, старость — не радость.

А мы с ба, всё ещё обнимаясь, рассмеялись.

[1] Песня «Малыш» В.Цоя, которая не вошла ни в один студийный альбом, но была исполнена в 2000 г. группой Мумий Тролль на концерте «КИНОпробы»

До субботы, как и положено прилежному мальчику, Демид отсыпался. Нет, на работу он ходил, просто два вечера до выходных мы не виделись, копили силы. Зато в субботу он позвонил мне ни свет, ни заря:

— Через час заеду за тобой. Будь готова.

— Эй, почему так рано? — пыталась протестовать я.

— Потому что дел много.

Иной раз он убивал меня своей активностью и энтузиазмом. А мы ещё как назло вчера с Ленкой допоздна засиделись. Демиду отдыхать приказала, а сама гуляла все вечера. Замаскировав свою не выспавшуюся физиономию солнечными очками, к положенному времени стояла возле подъезда.

— Куда нас так рано несёт? — ворчала я, усаживаясь в машину.

— Ты забыла, что я ещё подарок тебе должен…

— Ты ничего не должен, — перебила я. — Если слова «подарок» и «долг» используются в одном предложении, звучит не очень воодушевляюще.

— А если я скажу, что мне будет очень приятно подарить тебе подарок? — поспешил исправиться Демид.

— Это уже лучше. Но подарок не должен быть дороже тысячи рублей.

— Эй, мы так не договаривались!

Торговались мы всю дорогу, не собираясь уступать друг другу, настаивая каждый на своей правоте. Но когда мы остановились у крупного гипермаркета мебели, я не смогла сдержать удивления:

— Нам точно сюда?

Оказывается, ходить по мебельным магазинам, тем более, если ты практически единственный посетитель (кто ещё додумается ехать к открытию в субботу?) очень весело. Мы с Демидом посидели на всех диванах, мысленно представляя, в какую комнату на Победе подойдёт тот или иной, долго не могли определиться с обеденной группой (он настаивал, что нужно шесть стульев, а я доказывала, что и четырёх хватит). По той части выставки, где располагались спальни и кровати, ходить с ним было невозможно: Демид затаскивал меня на каждую кровать «полежать», потом начинал прыгать, проверяя матрасы на прочность и упругость, отчего консультанты прыскали в кулачки, а я заливалась краской. Угомонить этого мужчину, который хлебнул видимо где-то волшебного зелья и превратился в шкодливого мальчишку, было невозможно. Но больший шок меня ждал, когда тот, не церемонясь, потащил меня оформлять покупку:

— Дём, ты не в себе? Какая кровать?

— Самая лучшая, — он задорно блестел глазами.

Я попыталась было возражать, но на каждое моё слово у него находился поцелуй. Да чтоб тебя!

— Девушка, — он спокойно беседовал с администратором, в то время как я трепыхалась в его руках, пытаясь вырваться, — какую кровать и матрас могут привезти сегодня?

Когда мне всё-таки удалось освободиться, я с силой уволокла его от стойки «на пару слов».

— Я не поняла — это для кого подарок: для меня или для тебя? — прищурив глаза, подозрительно посмотрела на Демида.

— Это — для новоселья! А тебе за подарком мы поедем потом.

И тут мой протест вышел на новый виток. Я пригрозила, что просто не пущу доставщиков в квартиру. Сошлись на том, что я покупаю кровать, кухонные стол и стулья, а от него в качестве подарка и на новоселье, и на день рождения принимаю матрас. Демид пыхтел, сыпал аргументами и давил на жалость, но, когда я решительно достала на кассе деньги, немного опешил:

— Мадам, откуда столько денег? Выходное пособие на работе получили? — Задумался, наблюдая, как я отсчитываю банкноты, и продолжил допрос: — Как ты вообще догадалась, что нужно деньги в таком количестве с собой взять?

— Дед в четверг пристыдил, что в квартире до сих пор сидеть не на чем. Пообещала ему, что за выходные решу эту проблему. Сама хотела тебя попросить проехаться по магазинам, но ты опередил.

— Нет, ты просто мастер портить сюрпризы!

— А я тебя предупреждала, что не люблю их.

Демид, может, и согласился со мной, но выглядел обиженным. Не хотелось видеть все выходные его расстроенное лицо. Пыталась задобрить его поцелуями, но он отделывался сухими чмоками. Чёрт, придётся идти на компромисс, подлизываться.