Генерал-адмирал впал в депрессию и уныние и в один прекрасный момент нажрался вусмерть на пару с мужем своей покойной любовницы, герцогом Евгением Лейхтенбергским. Попойка аукнулась весьма печальными последствиями для обоих – Алексея Александровича с трудом откачали лучшие доктора столицы, а его собутыльника через месяц жестоко избили нанятые охранкой бандиты. Герцог Лейхтенбергский до конца своих дней остался прикованным к кровати инвалидом и спустя пару лет скончался в бедности и полном одиночестве.

«Чёрт бы тебя побрал с твоим гипнозом! Я чуть не угробил своего родного брата! Сам, своими руками! – Сидя у постели генерал-адмирала, Владимир Александрович долго не мог прийти в себя, мысленно ругая вселенца на чём свет стоит. Незваный гость предпочёл не вступать в спор, ожидая, пока хозяин тела слегка поостынет и будет способен мыслить логически. – Господи, за что?! За что ты послал мне такие испытания?!»

Риторический вопрос великого князя так и повис в информационном поле планеты без ответа. Младший братец потихоньку оклемался, окончательно восстановившись где-то к середине июля, как раз к похоронам наследника престола. Владимир Александрович, справившись с переживаниями и душевными метаниями, извинился перед Муромцевым и взялся «обрабатывать» ещё одного своего племянника, Михаила.

Несостоявшийся император Михаил Александрович хорошо поддавался гипнотическому воздействию извне. Как, впрочем, различным соблазнам и всяческим плотским искушениям. Наработав кое-какой опыт, великий князь мог бы с лёгкостью внушить племяннику любую программу, в том числе и программу самоуничтожения, после чего Михаил покончил бы с собой в любой момент. Либо убил бы того, на кого ему укажет гипнотизёр. Всё остальное стало, как говорится, делом техники.

Механизм смены власти был запущен сразу же после скоропостижной смерти на Кавказе самого младшего сына императора Александра III, Георгия Александровича. Тело покинувшего этот бренный мир цесаревича было доставлено в столицу и после всех положенных религиозных ритуалов было погребено в Петропавловском соборе рядом с саркофагом отца. Наследником престола, вплоть до рождения у Николая сына, автоматически стал Михаил Александрович, четвёртый сын Александра III.

Чтобы избежать непредвиденных осложнений, Владимир Александрович назначил на 9 июля (по новому стилю) начало военных манёвров, в которых были задействованы почти все гвардейские полки. Учения планировалось провести в окрестностях Царского Села, а по их окончании устроить императорский смотр и парад, переходящий в банкет-фуршет.

После неожиданной кончины Георгия манёвры приостановили на неделю, но не отменили. Задействованные в учениях нижние чины в массе своей во время похорон цесаревича оставались в полевых лагерях, занимаясь тактикой и огневой подготовкой.

Манёвры возобновились во второй половине дня 15 июля, и под их предлогом солдаты гвардейских полков ночью взяли Царское Село в двойное кольцо. Таким образом, утром 16 июля великий князь имел за своей спиной силу в несколько тысяч надёжных штыков и сабель, и никто не подозревал, что своим присутствием гвардейцы обеспечивают успех государственного переворота.

Стук в дверь вырвал из объятий Морфея Владимира Александровича и его супругу.

– Ваше высочество! Ваше высочество, проснитесь! Ваше высочество! Это подполковник Аверин!

– Господи, не дадут поспать, – простонала Мария Павловна, переворачиваясь на другой бок. – Владимир, что там опять такое, из-за чего нас разбудили прямо посреди ночи?

– Спи, я сам разберусь.

Великий князь чмокнул в щёку Марию Александрину Елизавету Элеонору и потянулся за одеждой.

– Сейчас выйду, дайте хоть штаны надеть!

По бледной физиономии Аверина текли крупные капли пота. За спиной подполковника замерли адъютанты и человек пять казаков охраны, чьи напряжённые взгляды были прикованы к лицу Владимира Александровича.

– Ваше высочество, прошу прощения, произошло непоправимое… Его величество император Николай Александрович убит… Убит своим родным братом Михаилом Александровичем…

– Канделябром? – прищурился великий князь, прислушиваясь к доносившимся с улицы отзвукам зычных команд и ржанию лошадей.

– Нет, из револьвера, – отрицательно мотнул головой Аверин. – Подробности мне неизвестны. Я уже послал за их высочествами Алексеем Александровичем и Павлом Александровичем.

– Гвардию в ружьё, послать гонцов к Константину Константиновичу, вызвать ко мне генералов Павловского, Пенского, Чекмарёва. – В голосе сына императора Александра II зазвучал металл. – Господа атаманцы, грузите пулемёты в коляски – и по коням!

В Александровском дворце царили смятение и растерянность. Барон Мейендорф отдавал и сразу же отменял приказы, часть казаков собственного Его Императорского Величества Конвоя зачем-то прочёсывали близлежащую зелёнку, другие щёлкали затворами винтовок на крыше дворца. Откуда-то из глубины здания доносились женский плач и подвывания, по двору бродила пара-тройка женщин из числа прислуги.

– Пулемёты на позиции, не пропускать никого, кроме великих князей и их адъютантов! – приказал Владимир Александрович, спешиваясь с коня и оглядываясь по сторонам. – Отозвать казаков из парка! Не хватает ещё перестрелять своих!

– Простите, ваше… величество, виноват. – Командир Собственного Его Императорского Величества Конвоя замер по стойке смирно, застыл, словно статуя. – Никогда бы не подумал, что цесаревич Михаил может…

Великий князь глянул в лицо Мейендорфа – в уголках глаз барона блестели слёзы.

– Запомните, Александр Егорович, вы ни в чём не виновны. Ведите!

«Картина маслом, – удовлетворённо прокомментировал Муромцев, едва хозяин тела заглянул в кабинет царя. – Семь пуль в две тушки… Лепота…»

– Это граф Фредерикс, – глухим тоном произнёс барон Мейендорф, указывая на второй труп, лежащий ничком в углу. – Михаил Александрович… Он под присмотром в соседней комнате.

– О Господи! Ники! – В кабинет друг за дружкой вбежали великие князья Константин и Дмитрий Константиновичи. – Владимир, да что же это у нас творится?! Сначала Георгий, теперь Николай!

– Александр Егорович, ждите нас здесь. – Владимир Александрович повернулся в сторону родственников. – Идёмте…

– Мишка! Что ты наделал?! – Отпихнув в сторону трёх казаков, Константин и Дмитрий Константиновичи принялись трясти цесаревича-цареубийцу словно грушу. Казаки благоразумно ретировались в коридор, чтобы ненароком не попасть под чью-нибудь высокородную горячую руку. – Почему?! Зачем?!

– Он всегда ненавидел меня, – пролепетал Михаил Александрович, не делая попыток вырваться из рук трясунов. – Всегда!

– Прекратить! Дмитрий! Константин!

Сын императора Александра II грохнул кулаком по стойке буфета. Братья Константиновичи отпустили виновника «торжества», тот плюхнулся на стул и прикрыл лицо руками.

– Моё мнение таково: у нас нет права казнить наших родственников!

– И что же с ним делать, брат Владимир? – нехорошо прищурился Константин Константинович. – Посадить на трон вместо Николая?

Дмитрий выругался вполголоса и отошёл к окну.

– На трон есть кому сесть и без него.

Великий князь выглянул в коридор, окликнул ближайшего из казаков:

– Господин есаул! Будьте добры, принесите бумагу и письменные принадлежности.

Спустя полминуты перед Михаилом появились несколько листов бумаги и чернильница с перьями.

– Давай, племянник, пиши отречение от престола. Даю слово, что никакого суда над тобой не будет. Ты будешь жить в покое и достатке…