чувствую презрительный взгляд. Конечно, кем он меня видит? Всего лишь очередной подстилкой босса. Он-то точно на это место не претендует. Его взяли работать, а не трахаться!

Сердце бухает в груди, качает отравленную обидой и яростью кровь. На глазах слезы, ноги сами несут меня по лестнице вниз. Пролет, еще пролет, еще шестнадцать этажей. Несусь с небес на землю. С рая в реальность. Все ниже и ниже, пока не оказываюсь на улице. Нужна остановка и я бездумно бегу к ней, сажусь в удачно подъехавший автобус, падаю на свободное сидение.

Роняю голову на стекло и закрываю глаза. Их продолжает жечь слезами, а пальцы сами сжимаются в кулаки.

Ненавижу. Сволочь.

И как мне теперь жить? На что жить? Как кредит платить? Я же говорила ему. Я же просила его! Но он же мужчина! Он все решает сам! А мое мнение ему неинтересно! Отлично! Значит, и он мне тоже неинтересен!

Судорожно вздыхаю, чувствуя, что мерзну. Кутаюсь сильнее в пальто, чувствуя, как об бессилия засыпаю. Посплю чуть-чуть, может, это все окажется страшным сном? Я бы этого хотела. Я бы с удовольствием проснулась утром в объятиях любимого, встала бы обнаженной под его горячим взглядом, чтобы сделать такой же горячий кофе. Я бы принесла ему в постель. Он бы выпил, а потом бы притянул меня к себе, скользя с благодарностью языком по самым интимным местам. Он бы задрал мои ноги себе на плечи, вылизывая меня до тех пор, пока тело не пронзит импульсом экстаза. Чтобы войти в меня одним махом и ощутить пульсацию.

Стискиваю бедра, между которых тут же собирается влага. Шумно вздыхаю, понимая, что не сплю. А снится мне теперь будет как раз Арсений и наши такие короткие отношения.

Что я сделала не так? Почему он перестал воспринимать меня как равную?

Хотя понятно, почему. Я забросила проект вертолета. Просто забылась в этих чувствах, потерялась в мыслях о матери и забыла о самом главном.

Он, естественно, решил, что больше, чем стать его любовницей, мне и не надо. Что я даже таким крохам буду рада.

Но он ошибается. Я не хочу и не буду как другие. Я не буду сидеть и ждать, когда ему наскучу. Лучше сразу расстаться. Это будет разумнее. Так лучше.

Придется все-таки согласиться на ту фотосессию, иначе совсем есть нечего будет.

Но это потом, потому что сон притупляет боль, а мне очень нужно от нее абстрагироваться.

* * *

Меня будит толчок в плечо. Надо мной оказывается крупная женщина средних лет, взмахивая наращёнными ресницами, что смотрятся несуразно на ее морщинистом лице… Так, а кто это?

— Девушка, конечная.

— Что? — открываю глаза широко и осматриваю незнакомую местность. На улице уже сумерки, а женщина нетерпеливо притоптывает ногой. Как я сюда попала? — Это же пятнадцатый маршрут?

— Нет, пятый. Просто автобусы похожи.

— Чеерт. А вы обратно когда поедете?

— Уже завтра. На сегодня маршрут окончен. Вы платить-то будете?

Я тут же кидаюсь к сумке и понимаю, что ее просто нет. Ни сумки, ни телефона.

Жееесть…

— Нет денег?

Лезу в карман пальто, выуживая последнюю мелочь и сыплю в ладонь полной женщины. Она забирает все и торопит меня на выход. Никогда не думала, что настолько не буду спешить покинуть общественный транспорт.

Выхожу из автобуса, оказываюсь в тишине улицы. Вздрагиваю от сигнала авто, который прозвучал неподалеку. От лая собак. От пьяного смеха. Вокруг деревянные трехэтажки, панельки, овощная база и лес. Этот район я даже не знаю. И идти, куда глаза глядят, тоже не очень хочу.

— Простите, — кидаюсь к покидавшей стоянку женщине кондуктору. — А можно от вас позвонить?

— Сломался у меня сотовый, — рявкает женщина так, что я теряюсь, но потом улыбается.

— Да не пугайся, у меня голос такой. Правда сломался. Но дома у детей есть. Пошли.

— Да, спасибо! — опасно, конечно, идти в незнакомую квартиру, но всяко лучше, чем стоять на улице. Плетусь за женщиной, которой явно тяжело ходить. Мы идем не сильно далеко, доходим до деревянной трехэтажки. Странно, что ее еще не снесли, хотя вокруг вроде стоят многоэтажки. Мы через хлипкую дверь попадаем в подъезд. Он, как и весь дом, кажутся покосившимися. Потолки с дырами, кажется, я видела таракана. Попадая в такие жилищные условия, свои кажутся почти царскими.

Женщина, имени которой, мне стыдно признаться, я даже не знаю, открывает двери своей квартиры, в которой сильно пахнет едой и плесенью. Из комнаты выглядывают два мальчика лет десяти и девочка. Из кухни молодая женщина.

— Что встали, как истуканы, дайте девочке позвонить.

Мне тут же протягивают телефон, а я пытаюсь вспомнить номера. По памяти набираю номер нашей компании и мне тут же отвечает мужской голос.

— Приемная Распутна, — он что, там ночевать собрался.

— Эм… Алексей? Это Маша. Арсения нет на месте?

— Уехал час назад.

— Ясно. А ты не мог бы дать его личный номер?

— У вас нет его номера?

— Есть! — придурок! — но сумку я забыла на работе.

— Ладно, записывайте, — говорит он, произнося нужные цифры. Я тут же перезваниваю Арсению, но он не берет трубку. Более того, его телефон постоянно занят! Я топаю ногой в бессилии. Снова хочу позвонить Алексею, но теперь и его телефон занят. Сговорились они что ли?

— Простите, а я могу вызвать такси? Я потом закину денег на телефон.

— Да на здоровье. Может есть будешь? Римма даже пирожков напекла.

— Неудобно как-то.

— Неудобно на потолке спать, тем более на таком. Пойдем, — почти тащит она меня на кухню, когда вдруг раздается оглушительный треск дверей. Мы ахаем, когда их просто выбивают люди в масках и костюмах, падаем на пол.

— Всем лежать! Где Мария Котова! Отвечать!

— Да тут я! — ору громко, чтобы эти придурки слышали. Весь страх как рукой сняло, а вместо него появился гнев, как только увидела лицо Арсения. Напряженное и бледное.

— Машка!

— Ты что натворил!

— Что я натворил? Как ты оказалась у этих людей!

— Они мне помогли!

— Ты… — у него нет слов. Он хватает меня за руку, но я упираюсь.

— Ты что так и уедешь!? Они выбили им двери!

— Поставим новые, — устало буркает он, давая команду своим псам. Я лишь сгораю от стыда перед этими добрыми людьми.

И откуда у Арсения в личном пользовании спецназ? Он тащит меня в машину, я уже не сопротивляюсь, чувствуя, как меня отпускает напряжение.

— То есть тебя не похищали.

— Конечно нет! Я сама ушла и поехала на автобусе, просто не туда.

— Просто не туда. Ебануться…