В середине дня они оказались в Бозмене. Этот город не был порождением золотой лихорадки и не должен был исчезнуть, как истощится руда. Здесь было много солдат из Форт-Эллис.

Отель был маленьким, но комната – уютной, с вязаными чехлами на мебели и вазами с живыми цветами по сторонам большой кровати.

Диган оставил Макс там, сказав, что придет вовремя и поведет ее обедать. Он захватил с собой саквояж и сообщил, что поищет прачку. Он даже не запер дверь. Знал, что она не сбежит теперь, когда помахал перед ее носом морковкой.

Макс уже решила, что отныне никогда не будет стирать сразу все вещи. Она все еще винила тонкую рубашку Дигана и свои голые ноги за то, что едва не простудилась прошлой ночью. Именно холод заставил ее искать тепла в его объятиях. Глядя на кровать, она гадала, каковы будут ожидания Дигана после случившегося. Но больше такого не повторится. Отныне она будет спать в одежде, давая ему понять, что не нуждается в его тепле.

Через час с лишним ей принесли пакет и воду для ванны. Она подождала, пока останется одна, развернула пакет и со смехом вынула юбку, блузку с оборками и несколько разноцветных лент. Где он это нашел? Купил с чьего-то плеча?

Если не считать комбинезонов и мужских рубашек, готовую одежду, особенно женскую, было очень нелегко найти в магазинах. Женщины, как правило, сами шили себе наряды или находили портних.

Макс вымылась и надела юбку с блузкой до того, как вернется Диган и прикажет ей сделать это. Она не возражала. Юбка с красивым цветочным узором желто-розового цвета была достаточно широка, чтобы надевать нижние юбки, которых у нее не было. На белой блузе – широкая двойная оборка по треугольному вырезу и пуговицы спереди. Жилет больше ей был не нужен.

Макс вплела в волосы красную ленту. В комнате не было большого зеркала, так что она не видела себя, но чувствовала, что прекрасно выглядит и может считаться хорошенькой. Ничего подобного она не испытывала с тех пор, как покинула Техас.

Она выстирала одежду, которую носила с утра, до завтра та должна была высохнуть. Ей становилось скучно. И в желудке урчало, а мешка с едой в комнате не было. Диган велел конюху избавиться от припасов, когда они пришли в город.

Она уже хотела идти на его поиски, когда он открыл дверь и оглядел ее. Но Макс ничего не дождалась, кроме обычного:

– Пойдем.

Она и против этого не возражала. Желание Дигана помочь ей, а не отправлять в тюрьму, все изменило. И теперь нужно делать все, чтобы он не передумал и не отправил ее одну в Техас. Поэтому она не жаловалась на свой голод и его опоздание, не упрекнула, что он почти не взглянул на нее и не упомянул, какая она красивая в новой одежде, купленной им для нее. Пусть Диган помогает ей сейчас, но одно осталось прежним: он чертовски раздражает!

При маленьком отеле, в котором они остановились, не было своего ресторана, но он был на другой стороне улицы. Они переждали, пока проедут два крытых фургона и ковбой, который вел корову к мяснику. Бозмен был процветающим городом и, похоже, быстро рос. Макс увидела газетное издательство и даже библиотеку – по крайней мере, над аптекой была вывеска, утверждавшая, что библиотеку можно найти на втором этаже. Такого она давно не видела. Подумать только: город, в котором есть настоящая библиотека!

Ресторан был полон. Макс заметила, что на нее и Дигана смотрели люди. Он застегнул пиджак, чтобы спрятать пистолет от посторонних глаз. Угловые столики были заняты, а Макс знала, что он любит сидеть именно там, спиной к стене. Но если ему и не понравилось сидеть в центре зала, он этого не показал.

Диган снова вернулся к привычке поддерживать беседу за трапезой. Даже не стал ждать, пока принесут еду.

– Насколько велик твой родной город?

– Не такой большой и оживленный, как Батте, но больше, чем этот. Бингем-Хиллз был основан в сороковых и тогда имел одну длинную главную улицу. Теперь там больше дюжины улиц, пять салунов, три конюшни, два отеля и несколько пансионов. Карл Бингем очень гордился тем, что город растет. Черт, он даже выстроил дома для торговцев, которые хотели жить в комнатах над своими магазинами. Еще одна причина, почему в городе так его любят.

– Тебе нужно твердо помнить, Макс, что этот человек мертв.

– Знаю, но все не могу поверить, что он умер от той раны.

Он раздраженно дернул плечами:

– Пойми, он мертв либо от раны, нанесенной твоим братом, либо его прикончил кто-то другой и свалил на тебя, потому что ты сбежала. И нет других разумных причин для того, чтобы объявление о твоем розыске распространили по всему Западу.

– Конечно, есть, потому что они хотят…

– Выслушай меня. Объявления дают на основании фактов. Ограбление банка, конечно, недоразумение, но ты покинула банк не только со своими деньгами, но и с чужими. Кто-то посчитал, что Бингем мертв – или вот-вот умрет – и сейчас самое время разослать объявления о твоем розыске, где предъявлены все обвинения. Его сын захочет отомстить, не так ли?

– Да, но…

– Позволь мне договорить. Если он не умер, все в твоем городе, а также приезжие и законники, узнали бы об этом, так что объявление убрали бы уже через год. Но этого не произошло.

– А вдруг его не распространяли в Техасе?

В ответ Макс получила такой насмешливый взгляд, что поспешно сжала губы. И все же она сознавала, что зря тешит себя надеждами, даже если просто хочет быть правой. Если все обернется против Макс, ее ждет повешение, и даже Диган не сумеет выстоять против всего города, жаждущего, чтобы она заплатила за смерть любимого основателя.

Диган, очевидно, не учитывал это, потому что продолжал:

– Пока что мы предположим, что его нет в живых. И пока не доберемся туда, не узнаем, как это случилось. Теперь, если сказанное тобой о случившемся до выстрела – правда, нужно понять, почему Бингемы так упорно добивались тебя, что пошли на крайние меры.

– Возможно, им были нужны красивые дети, ведь самих Бингемов трудно назвать симпатичными, – пожала плечами Макс.

– Этого можно было получить другими способами без твоего участия. Разве что кто-то из них влюблен в тебя?

– Если это и так, они прекрасно это доказали, поместив мишень на моей спине.

– Тебе хотелось, чтобы в объявлении не было указано «живой или мертвой», – кивнул он.

– Там не было сказано «живой».

Они замолчали. Когда принесли еду, оба стали пробовать фирменное блюдо шеф-повара: большие рыбные пироги с золотистой корочкой, двумя разными соусами и глазированной морковью.

Как только официант отошел, Диган спросил:

– Что еще у тебя есть такого, что хотели бы иметь Бингемы?

– Одежда, что на мне.

Он слегка прищурился. На этот раз она хмыкнула и добавила:

– У меня нет ничего, что понадобилось бы таким богачам, как Бингемы.