Диган и Макс пошли к вагонам для скота, подождать, пока выведут лошадей.

– Охотник, не умеющий читать следы?

Он шутит?

Макс фыркнула:

– Могу, но только звериные, и никогда не пыталась выслеживать людей.

– Это не важно. Следопыт может быть полезен только сразу после ограбления. Мне нужен разведчик. По крайней мере хорошо знающий местность человек, который назовет места, где может залечь банда.

– Ты уже делал нечто подобное раньше?

– Почти.

– Почти? – удивилась Макс.

– Мне нужно было выбрать, куда ехать, когда я ушел из дома. Я слышал, что железная дорога проходила довольно далеко от тех мест. Но приближалась зима. Так что я решил отказаться от северного маршрута, а заодно и от поездов, и направился на восток.

– Трудно поверить, что ты новичок!

– В таком случае, не верь, – усмехнулся Диган.

Макс рассмеялась:

– Но ты же был новичком!

Диган не ответил. Еще бы!

– Ты взял из дома своего жеребца? – поинтересовалась она.

– Нет. У меня был чистокровный конь, участвовавший в скачках, но он захромал на полпути в Канзас, и я застрял между городами. А потом появилась старуха, правившая фургоном, который выглядел еще старше, чем она. Аделаида Миллер, самая сварливая особа, которую я когда-либо встречал. Властная, спорщица и упряма как осел. Отличалась от всех знакомых женщин в Чикаго, как день от ночи. Я не сразу привык к ней.

– Спасен старушкой! Никогда бы не подумала, – поддразнила Макс.

Он продолжал, не обратив на нее внимания:

– Она взяла меня домой к себе, пообещав доставить в город через неделю-другую, когда поедет туда. И переубедить ее не могли ни просьбы, ни деньги. Она не хотела ехать раньше. Мне пришлось прожить у нее месяц. Я быстро понял, что она просто хотела от меня помощи. Нужно было починить все, что развалилось от времени. Но она хотя бы хорошо готовила.

– И жила одна?

Понятно, что это качество важно для него!

Он кивнул. Служащий железной дороги отдал ему поводья. Макс пришлось ждать.

– У нее были свиньи и несколько коров, – продолжал Диган. – И огороды. Большое хозяйство в стороне от проезжих дорог, никаких соседей и двадцать миль до ближайшего города. Ее муж работал на ферме до самой смерти.

– Только не говори, что она заставляла тебя пахать землю! Никогда не поверю!

– Нет, после его кончины она выращивала только овощи и цветы, это было ей по силам. Но она хотела, чтобы я покрасил дом, перетаскал все тяжести, починил и исправил все поломки.

Как бы ей ни было интересно слушать его рассказ – хотя бы потому, что Диган редко откровенничал, – она все же невольно гадала, почему он все это говорит, и он будто прочел ее мысли.

– Стрельба.

– Она хотела, чтобы ты ее научил?

– Нет, она всячески ругала меня за то, что я не ношу оружия, и заставила учиться стрелять. Дала мне «кольт» своего мужа, велела упражняться и не отстала, пока я не стал попадать в каждую мишень.

Макс хохотала, не в силах остановиться. Старуха – учитель лучшего стрелка на Западе?

Диган ушел вперед. Она схватила поводья Ноубла и поспешила за ним.

– Подожди! Ты же понимаешь, как это смешно, так что не злись на меня.

– Аделаида сделала мне одолжение. Мне уже очень скоро понадобился пистолет. Еще до того, как я уехал из Канзаса. Но ты права. Я был зеленым юнцом, когда приехал на Запад. Но оставался таковым не слишком долго.

Она не верила ушам: он сказал ей это!

У нее было чувство, что он никогда ничем не делился с кем-либо другим. Почему она?

Макс не могла сдержать улыбку. Неужели она ему нравится? Как и он ей? Интересная мысль!

– Так куда мы теперь?

– Служащий на станции предположил, что банда Нолана может скрываться в пустынях Дакоты.

– В таком случае, может, позволить им там и сгнить? Сам знаешь, по таким местам почти невозможно передвигаться.

– Я не говорил, что мы туда поедем.

– Прекрасно. Потому что там невозможно находиться. Я достаточно близко подобралась к пустынным землям Вайоминга, чтобы понять – это не лучшее место для путешествия. Сомневаюсь, что это место чем-то отличается от тех. Банда вот уже больше года грабит эту линию в теплое время, всего восемь ограблений. Они не станут сидеть там долго. Не целую же зиму!

– Знаю. И знаю, что банда Нолана грабит только поезда западного направления, до отказа загруженные новыми поселенцами, или те, что везут деньги. Но пустыня – это лишь предположение одного человека, и поскольку она находится в западной части Дакоты, которую мы уже проехали, оставим ее напоследок. Кроме того, я склонен верить, что банда находится ближе к центру. Дакота очень велика, и грабежи случались как в том, так и в другом направлении.

– Мне понравилось ездить на поезде, – улыбнулась Макс. – Можно просто сесть на поезд с деньгами и ждать, пока нас ограбят, как ты и надеялся.

– Надежда основывалась на моем нетерпении, но я не взял в расчет, что могут пострадать невинные люди. Я предпочел бы найти их сам.

– Надеюсь, ты понимаешь, что они могут скрываться у всех на виду, как это делала я. Они даже могут жить здесь, в Бисмарке. И вести себя, как обычные люди. Кто их узнает?

– Кто-то да узнал бы, – покачал он головой. – Это самые крупные ограбления поездов. Сведения о том, что везут на поезде, появляются здесь заранее. Кто-то из служащих передает их Уилли Нолану.

– Так у тебя действительно есть план?!

– В каком-то смысле.

Он не вдавался в подробности. Макс вообще удивилась, что он сказал так много. Но Диган добавил:

– Первый пункт в расписании – ванна и крепкий сон. Если повезет, я найду человека Нолана среди служащих железной дороги, и мы можем покончить с этим очень быстро. Если нет, то стоит завтра объехать окрестности Бисмарка.

– Мог бы, по крайней мере, нанять разведчика.

– Меня уже предупредили, что военные не станут помогать и не отдадут никого из своих. Я имею в виду хороших разведчиков.

– Тогда найми плохого. Любой, знакомый с этой местностью, все лучше, чем совсем никакого проводника.

Джексон Баучер не был разведчиком, зато достаточно хорошо знал все в округе, потому и стал их проводником на следующие несколько дней. Он был метисом, по крайней мере, так говорил. Макс сомневалась, потому что он выглядел как обычный житель Запада. На вид ему было около тридцати, он был приземистым и коренастым, но красивым: бирюзовые глаза и короткие каштановые волосы. Он не носил пистолета, а скакал на коне с ружьем в одной руке и поводьями в другой, а когда спешивался, вовсе не выпускал его из рук.