XX века) – преимущественно на перевернутой кадке из-под тестаq. У белорусских евреев (Гродно, Пропойск) во второй половине XIX – начале XX века квашню покрывали подушкой и одеяламиr. В Дубровне (конец XIX – начало XX века) возле квашни еще ставили елкуs3.

У белорусских евреев (Минск) в первой половине XIX века невесту подводили и усаживали на перевернутую кадку почтенные женщины. Сев на квашню, невеста закрывала лицо платком и начинала плакать. Обычай требовал, чтобы невеста хорошенько выплакалась в день своей свадьбы, дабы потом она всю жизнь смеялась и радоваласьt.

В Минске (первая половина XIX века)u и у литовских евреев (вторая половина XIX века)v косы невесте расплетали приглашенные на базецнс женщины. Женщины, расплетавшие косы, окружали невесту со всех сторон, при этом они расплетали косы одной рукой, а в другой держали зажженную свечуw. У гродненских евреев (конец XIX века) косы расплетали мать невесты и «бобес» (ב אָבעס, повитухи), держа в руках «авдоле-лихт» (הבדלהליכט, свечи для гавдолы)x4. В Пропойске (конец XIX – начало XX века) косы невесты расплетали ее подругиy. У украинских евреев (южные и юго-западные губернии) во второй половине XIX века женщины, расплетавшие косы, давали при этом по несколько копеек в пользу бедныхz. За расплетением кос следовало их срезание. Срезание волос считалось обязательным. Девушек, отказавшихся срезать волосы, считали развращенными, и, по поверью, у них умирали дети и случались другие несчастьяaa. У украинских евреев (начало XIX века) расплетенные косы срезали каждую в отдельности. Невеста молчала при этом, а окружающие ее женщины плакали. Клезмеры при совершении обряда играли грустные мотивы, отчего плач женщин еще усиливалсяab. У гродненских евреев (конец XIX века) косы срезали мать невесты и повитухи, а клезмеры исполняли при этом «а базеценс» א באַזעצענס), <мелодия> посажения), настраивающий на грустный лад. При этом плач и рыдания стояли как в Судный деньac5.

В некоторых местах Белоруссии при срезании волос вместе с женщинами плакала и невеста. Мать читала ей при этом назидания, а подруги пели «базецнс» (באַזעצנס, <песни> посажения). Там же невеста сейчас же после срезания волос надевала «голендру» (ה אָלענדרע, «чепец»)ad6.

Содержание песен «базецнс» – пожелание невесте счастливой жизни и напоминание о необходимости соблюдать обязательные для еврейской женщины обряды и заповеди, а именно: зажигание свечей, отделение халы, высаливание мяса7 и посещение миквы.

Приводим здесь одну из песен, распевавшихся подругами невесты по время «базецнс»:

Милая, любимая невеста,

Слушай, я предсказываю тебе:

Пусть счастье тебе сияет так,

Как солнце ясное!

Милость обрети

У Бога и у людей;

Свечи благословляй

В правильное время.

Муку покупай

Дешево ли, дорого ли;

Халу отделяй

И в огонь бросай.

Мясо покупай,

Кошеруй его;

Ибо это считается важнейшей

Из всех «еврейских вещей» [то есть религиозных традиций].

В микву ходи

В правильное время,

Будут твои дети

Хорошими, набожными людьми.

Милая, любимая невеста,

Берегись греха!

Ибо все пойдет в счет

При рождении ребенкаae.

В унисон этим пес ням во время базецнс выступал и бадхн со своими бадхонес (импровизированной рифмованной прозой). Описание и содержание бадхонес во время базецнс у белорусских евреев (Минск) в первой половине XIX века приводит Л. О. Леванда:

«Маршалек» [то же, что и бадхн. – И. П.], влезший на табурет, дабы он был виден и слышен во всей комнате, начинает рифмованной прозой импровизировать речь, в которой объясняет невесте важность этого торжественного дня для всей ее жизни, возможность горьких разочарований, необходимость переносить их без ропота, с полной покорностью Провидению, «которое, что делает, знает, никого понапрасну не обижает, за грехи только карает, но за добродетели вознаграждает; а потому жаловаться на Провидение – грех, возбуждающий в праведниках смех и влекущий за собою наказание тем, что человеку бывает худо в мире будущем и сем. Того ради, невестушка моя, плачь, да текут из очей твоих слезы вскачь, моли-проси у Господа Бога, покаравшего Гога и Магога, да даст Он тебе сердце доброе, незлобивое, мягкое, благочестивое, дабы ты добро делала умеючи, милостыню раздавала не жалеючи, ибо милостыня к Богу приближает, от напастей и болезней спасает и от мук в аду освобождает»af8.

Далее, сообщает Леванда, бадхн излагал пред невестой предстоящие ей обязанности супруги, матери и хозяйки:

…обязанности тяжелые, но возложенные на нее не произволом людей, а волей Бога и предписанием религии, которые святы; горе той женщине, которая уклоняется от этих обязанностей или исполняет их неряшливо: на том свете взыщут с нее за это сторицей; она будет раскаиваться, но уже будет поздно. Но зато какою славою она будет озарена, когда будет усердно и добросовестно исполнять лежащие на ней обязанности! Она уподобится той доблестной жене, которую воспел премудрый царь Соломон и на которую должны быть похожи все дочери Израиля9.

Свою импровизацию бадхн произносил нараспев, в минорном тоне, под аккомпанемент скрипки и баса10 под сурдинкуag. При этом невеста и все присутствующие плакали навзрыд.

Заканчивал выступление бадхн словами утешения, музыка играла марш или вальс, и грустное настроение у присутствующих исчезалоah.

А. Готлобер сообщает в своих мемуарах об украинских евреях (первая половина XIX века):

Бадхн начинает свою импровизацию выкриком: «Штил зол зайн!» (שטיל זאל זי-ין, «Пусть будет тихо!»), но женщины подымают еще больший шум.

Начинает бадхн свою назидательную проповедь в рифмах. Обычно он сообщает невесте, что для нее сегодня Судный день, что она должна просить Божьего милосердия, чтобы быть избавленной от наказаний. Наступающая ночь для нее – ночь бдения, ее суженый – красивейший из юношей, поэтому пусть она возвысит свой голос как шойфер (бараний por)ai в плаче и горьких рыданиях, чтобы вымолить у Бога, чтобы они [невеста с женихом. – И. П.] навеки были неразлучны. Пусть каждая девица увеселяет их танцами, а каждый юноша – песнями… Затем он [бадхн. – И. П.] переходит к веселому. Всякий раз он заканчивает прибауткой, например: «Он [жених. – И. П.] за тебя в огонь, а ты [невеста. – И. П.] — в воду». Когда бадхн заканчивает, клезмеры играют веселую мелодию, и женщины сразу начинают веселиться и танцеватьaj.

У белорусских евреев (Завережье) во второй половине XIX – начале XX века если невеста была сиротой, то бадхн исполнял для нее до начала бадхонес «Эйл моле рахамим», (אל מלא רךזמים, букв. «Бог Многомилостивый», заупокойная молитва). Здесь же (Завережье) содержание бадхонес, по нашим полевым записям, было