Впереди показались прожекторы, я начал различать серые коробки, обнесенные бетонным забором. Радовало одно: стрельба позади прекратилась. Я надеялся, что бандиты не сунулись за нами.

– Отдых, – сказал Хрип.

Ренат не услышал, и сталкер прикрикнул:

– Стой! Дальше я не ходок. Там военные, здоровенные. Начнут мордой об асфальт тыкать. Ты, это, Костыль, позаботься о Бортнике. Он нормальный мужик…

Я слушал сопли Хрипа и понимал: что-то не так, что-то было рядом, в темноте. Вроде хрустнула ветка. Или это со мной ветер игрался?

Я вскинул автомат, разорвал расстояние между мной и группой. Резкий переход от света к темноте ослепил меня.

– Оружие бросили! Замереть! – раздался властный голос. Совсем рядом. Я верно вычислил, откуда раздался шум. Сильный удар в спину опрокинул меня на дорогу. Мой верный автомат выдернули чуть ли не с пальцами. Завернули руки, прижали сверху коленом.

– Прекратить сопротивление! – повторил голос. «Замануха. Отвлекли внимание, а напали сзади. Я и купился, как наивный на слово “распродажа”».

– Свои! Свои! – закричали мы с Ренатом. Вот что значит военные, даже мысли и слова совпадают. Хрип не стал выхватывать пистолеты. Я краем глаза заметил, как он вскинул руки и опустился на колени. Опыт – сын ошибок и раннего идиотизма.

– Свои дома сидят, – раздался все тот же властный голос. В поле зрения показались начищенные до блеска ботинки. Прижимали меня крепко. Со всех сторон хлынул свет. Стало ярче, чем обычным зоновским днем.

– Документы в кармане, – прокричал я.

– Не шуми. Всех мутантов вокруг распугаешь. Переверни его, – раздался приказ.

Меня бесцеремонно и быстро перевернули. Луч света бил по глазам, красные круги блуждали под моей черепной коробкой.

Я на ощупь достал документ. Впереди стонал Бортник, ругался Ренат, тихо возмущался Хрип. Я же думал: хорошо, что не бандиты. Уж очень не хотелось побывать в яме.

Расправил сложенный листок, чтобы видно было подписи и печать.

– Ты глянь, это, оказывается, наша подмога, – сказал обладатель начищенных ботинок.

Военные засмеялись. Я же просто посоветовал:

– Прекратил светить в лицо, а то зубы в глотке застрянут.

1

Я хмурился. Военный, который нервно отреагировал на мои слова, опасливо отступил на несколько метров: у меня болели ребра, у него – физиономия. Не понравилась ему моя угроза – он заехал мне несколько раз. Я же дождался, когда глаза привыкнут к яркому свету и, главное, слов начальника в берцах:

– Прекрати своих дубасить.

Конечно, был риск, что нервный идиот выстрелит, но, насколько я знаю, в таких группах дисциплина превыше всего.

– Предупреждал, – зло сказал я.

Солдат тыкать в меня оружием не стал, а просто предупредил:

– После я тебя найду.

– Прекратить. Представиться и доложить по форме.

Я наконец-то рассмотрел знаки различия. В Зоне не принято светить погонами или золотыми звездами. Весь этот налет военного гламура – строевой шаг, подобострастные приветствия – заменяется на хорошо смазанный автомат и четкость доклада.

– Товарищ майор, сержант Новиков, прибыл для прохождения подготовки по курсу «военная разведка в Зоне». Вместе со мной сержант Баранов и два гражданских.

– Хмм, вас же пятеро должно было прибыть. И через месяц, – требовательно уточнил майор.

– Один из экзаменуемых утром получил ранение шеи от мутанта. Был срочно эвакуирован в сопровождении своих сослуживцев на Большую землю. Мы же решили продолжить курс обучения, пока нас не отозвали, – выпалил я.

Врать не хотел. Да и смысла не было. Майор внимательно смотрел на меня. Крепко сбитый, широкоплечий. В отличие от других, стоящих в касках и армейских бронежилетах, этот суровый дядька с квадратной челюстью был в навороченном костюме – темно-зеленого цвета, с четырьмя карманами для магазинов, – и в шлеме, похожем на разрезанную сферу. Если я правильно помнил, это был бронекостюм.

– Угу. Разведчики. Это от вас вонь со Отходника потянула?

– В ходе продвижения через Границу к Отходнику мы наткнулись на организованную бандитскую группировку, которая пытала и убивала гражданских…

– Это ты про сталкеров, что ли? – спросил получивший по физиономии.

– Цыц, Шмель. Не жужжи. Лучше проверь, не увязался ли кто за нашими великими разведчиками, – пролаял майор.

– Есть, – ответил Шмель и ринулся по нашим следам.

– Слепого возьми! – посоветовал вдогонку майор. Еще один боец, слегка наклонив голову, бросился за Шмелем. На шлеме у него болтался дорогостоящий прибор ночного виденья. Слепой, значит.

Кроме майора с нами остался еще один военный. Он отступил от Баранова, но оружие в сторону не отводил. Я заметил, вооружены они были АКМ – семьдесят четвертым. Конечно, кроме человека-глыбы с Абаканом.

– Товарищ сержант, с гражданскими понятно, что с подозрительной личностью?

Я даже не стал уточнять, о ком разговор. Морда уголовно-сталкерская стояла на коленях с поднятыми руками.

– Нанятый проводник.

– Да ну? С вероятным противником договоры заключаешь?

– Выполняю приказ. Имея цель, выбираю лучшие средства для достижения положительных результатов.

Майор оскалился.

– А если я его в расход?

– Вот этого не стоит, – тихо, но с угрозой произнес я.

Мы замерли. Хрип занервничал. Военный, держащий на прицеле сталкера и Баранова, хмыкнул.

– Не дергайся, сталкер. Друг моего друга – мой друг. Да и не охотимся мы на вас…

Выстрелы прекратили наш разговор.

– Пуля, всех четверых – в Банку. Ты, – майор ткнул в Хрипа, – не дури. Неволить тебя никто не собирается, но схватишься за пистолет – в расход пущу.

Он, раздав указания, ринулся в сторону звуков боя. Пуля же почесал нос и сказал:

– Делаем. Ставр заминок не терпит.

Хрип, что удивительно, молча подхватил край импровизированных носилок, вместо себя я поставил Рената. Сам же побежал рядом с Пулей. Хмм, мало я встречал в Зоне людей выше себя ростом. По плотности же этот парень был вдвое меньше. Кличка Жердь подошла бы ему больше. «И как под тяжестью бронежилета у него хребет не ломается? – подумал я. – Щеки запали, словно его морили голодом не одну осень».

– Вообще обнаглели бандюки, – пожаловался он.

– Далеко до Банки? – спросил я.

– Не-а. Главное, в аномалию не влезть.

Выстрелы прекратились. Я остановился, засомневался.