не имела реальной возможности, а может быть и желания что-то изменить. Обсуждение ни к чему не привело, застряв в обычных политических дрязгах и интригах. Маги решили выждать.

В то же время, при отсутствии каких-либо действий со стороны правительств стран, появились маги, которые предлагали хоть что-то. Одни считали, что нужно еще больше отгородиться от мира простецов, ужесточив статут секретности и стерев из памяти маглов само упоминание о волшебстве…Другие — взять маглов под полный контроль. Не допустить повторения того, что произошло, и из-за кулис управлять простецами, не допуская появления еще более сильного оружия. И за это выступали многие, очень многие…

Именно тогда появился решительный, харизматичный лидер, идеи которого нашли свое понимание во многих достаточно знатных родах…

— И этот лидер был Геллерт Гриндевальд, — закончил за него я.

— Да, — подтвердил мою догадку Поллукс, — Тогда он был достаточно харизматичным молодым магом. Магистром боевой магии, выходцем из достаточно известной семьи, он уже тогда имел много сторонников. А когда получил поддержку других, не менее именитых семей, он с легкостью захватил власть сначала в Германии, потом начал свое победное шествие по всему миру. Разразилась война. К тому моменту многие поняли, что его идеи не ограничиваются порабощением маглов и раскрытием волшебного мира. Нет. Он желал единоличной и непререкаемой власти, бессмертия. И для этого был готов на все. Поняв, что именно скрывается под лозунгом «для всеобщего блага», некоторые попытались сбежать. Но только было уже поздно.

Последние слова прозвучали с неожиданной горечью, и где-то внутри у меня забрезжила одна догадка.

— А наша семья каким образом относилась к идеям Грин-де-Вальда?

— Самым что ни на есть прямым, внук, — грустно улыбнулся дед. — Самым прямым. В начале, когда Геллерт еще только начал набирать сторонников, наша семья оказала ему поддержку всем. Деньгами, связями, людьми. Конечно, не все поддерживали решение главы Рода, но и противиться ему не смели. До того момента, когда истинные мотивы Геллерта стали вполне очевидны даже таким упертым, вроде Арктуруса.

— А что было дальше? Я помню рассказы отца, как вы сражались против Грин-де-Вальда. Но не знал, почему именно…

— Да что он сам мог еще знать, десятилетний сопляк, — презрительно фыркнул Поллукс. — Вот если бы не война, сам бы его воспитал, и он бы не вырос бы размазней!

Немного помолчав после внезапной вспышки, дед продолжил.

— Это была страшная война. Пока маглы в сороковом держались за свое побережье, у нас дела шли похуже. Единого фронта не было. Нападения на поместья и волшебные кварталы происходили практический каждый день. Наш дом осаждали десятки раз, многие из нашей семьи погибли защищая его. И такие случаи происходили повсеместно, пока объединившись, старые Рода не навесили защиту от аппарации на все побережье. Тогда война переместилась в Грецию, затем в Сирию.

Исландия, Иран, Африка, даже Россия, мы побывали везде. Когда МКМ вытащил голову из задницы, где она находилась все эти годы, и стала активно ему противодействовать, мы стали жать сторонников Геллерта везде, где только можно…. Хотя, надо сказать, без помощи русских нам пришлось бы туго.

Потом же нелепая дуэль между Геллертом и его старым приятелем Дамблдором и война как бы затихла.

— В смысле? И все?

— Ну, Русские еще пару месяцев выбивали самых ярых сторонников Геллерта, и его марионетки Гитлера, а остальные в массовом порядке начали сдаваться в руки «правосудия». Ха! Да им даже не всем пожизненный срок дали. Гриндевальда же вообще посадили в тюрьму, им же построенную. Не понимаю только, почему он еще не сбежал…

— Потому что Старшая палочка теперь у Дамблдора, — тихо сказал я, неожиданно вспомнив деталь из фильма.

— Так значит вот где она всплыла… — протянул Поллукс прищурившись. — ну, теперь многое становится понятней. В любом случае, после войны я устал. И не смог смотреть, как своими руками твой отец толкает своих детей в пекло очередной войны. К несчастью, на тот момент я самолично отдал ему титул главы, боясь в один момент не вернуться обратно…

— А ты…

— Да внук, я помогу тебе. — ответил Поллукс на мой невысказанный вопрос. — Мы все-таки семья.

— А…

— Но с одним условием, — ехидно прищурился Дед. — Вернее даже с двумя. Первое, тебе нужно срочно подтянуть свои знания в магии. И второе — мне давно хочется понянчить правнуков…

— ДЕД!

* * *

С Поллуксом мы разговаривали еще долго. Я ему рассказал о ситуации с Гарри, о своих догадках по Дамблдору, о Андромеде, да и вообще о своей жизни… Надо сказать многое он и так знал. Не очень понятно, откуда именно, но знал, подтверждая мои догадки. Далее он согласился опять вернуться в дом на Гриммо, единственное что после некоторых запланированных экспериментов. Тогда же дед обещал подтянуть меня в боевой магии, а пока что посоветовал прочесть некоторые книги из семейной библиотеки.

Домой я вернулся уже затемно. Гарри отдыхал в своей комнате, Лаки, паршивец, лежал на кровати в ногах мальчика. Ну а мне нужно было еще переговорить с Медой. После того как я раздал указания домовику, серия аппарации привела меня прямо к дому четы Тонкс. Для разнообразия я решил даже войти через дверь.

— Кто там? — после недолгого стука, с другой стороны двери послышались тяжелые шаги. Тед Тонкс, а это был именно он, представлял из себя высокого массивного мужчину. Мягкие черты лица, с залегающими в глубине глаз смешливыми морщинками. Рыжие, коротко стриженные волосы. Одет он был в домашний халат, а в руке напряженно подрагивала палочка, направленная прямо в живот незваному посетителю.

— Сириус?! — не сразу узнал он посетителя.

— Кхм-м… Тед. Может быть опустишь палочку? — весело заметил я, поднимая вверх руки. — Видишь, я безоружен.

Тут я немного лукавил, моя палочка находилась у меня в руке, в специальном футляре, скрытом плотными рукавами пальто.

— Да, конечно! — Тед убрал палочку за пояс, и неожиданно распахнул свои медвежьи объятья. — Иди сюда, рад тебя видеть, Сириус!

— Эй, полегче! Задушишь ведь! — силушка у Теда была богатырской, и он, похоже, был искренне рад меня видеть. Когда Сириус ушел из семьи, он был частым гостем у семьи Тонкс, навещая племянницу. И с Тедом у нас сложились довольно теплые, приятельские отношения.

— Ой, заходи, не стой на пороге! Меда с Нимфадорой скоро будут, пошли за покупками, — Тед посторонился, впустив меня в дом. — Пальто сюда… ага… Рад тебя видеть, дружище. Меда мне все рассказала, и мы болели за тебя на суде.

— Спасибо, — поблагодарил я, снимая верхнюю одежду.

— Проходи, чувствуй себя как дома. Сейчас чайник согрею, — Тонкс метнулся на кухню,