— Доброе утро, — немного натянуто улыбнулась она при виде меня. — Вы уже гуляете? Я думала, вы так крепко спите, что не слышите стука.

Я не стала ей сообщать, что не ночевала в собственной постели, просто молча пропустила женщину внутрь.

— Что вы принесли? — спросила я, приготовившись к очередному словесному сражению за право носить то, что мне нравится.

— Это костюм для верховой езды, — швея протянула мне коробку. — Лорд Райс сказал, вы предпочитаете брюки.

Она не смогла скрыть своего недоумения по этому поводу. Как, впрочем, и я. Дэйм обсуждал со швеей мои предпочтения? Серьезно?

— Что еще сказал лорд Райс? — спросила я, не торопясь заглядывать в коробку.

— Чтобы я больше прислушивалась к вашим пожеланиям и не навязывала местную моду, — недовольно процедила леди Матильда. — Поэтому если хотите выглядеть как…

— Как кто? — меня снова накрыло раздражение. В моем мире было нормально оголять живот, демонстрируя красивый пинсинг в пупке, и никто не отозвался бы плохо о такой девушке. Здесь же, по ощущениям, за голые коленки могли закидать камнями.

— Как разбойница, — неодобрительно качнула головой швея. — А вы, как никак, теперь невеста герцога.

Герцога?

Как-то до этого я не задумывалась о титуле моего жениха. Да и герцогов себе, если честно, представляла иначе. Не такими молодыми и сногсшибательно красивыми. Тогда действительно странно, что у ворот замка не дежурит толпа девиц в ожидании, пока толпа завидный жених не выберет одну из них своей верной спутницей. Неужели так боятся его темной силы?

— И это странно, — пробормотала я. — Леди Матильда, как думаете, почему он выбрал меня? У него же, наверное, отбоя нет от поклонниц.

— Так проклятие же, — махнула рукой швея и, внезапно побледнев, зажала себе рот.

Но я уже услышала.

— Проклятие? Какое еще проклятие?

Дэйм мне точно ничего об этом не говорил.

— Умоляю, не спрашивайте меня об этом, — женщина смотрела на меня широко распахнутыми от ужаса глазами. — И ради Никсы забудьте то, что я вам сказала.

На ее висках заблестели бисеринки пота, и я поспешила успокоить швею, пока ее давление не взлетело до критической отметки.

— Все хорошо, — я усадила ее в одно из кресел у камина. — Я не собираюсь выпытывать.

У нее нет, а вот некроманта ждет допрос с пристрастием. Проклятие. Подумать только. И в чем оно заключается? В том, что его невесты мрут, как мухи? Поэтому такой завидный мужчина до сих пор не окольцован?

Пообещав леди Матильде, что ни словом, ни взглядом не выдам некроманту ее оплошность, я выпроводила женщину прочь и направилась, наконец, в душ. Пока стояла под горячими струями, успела со всех сторон обдумать ситуацию. Не зря целый герцог живет отшельником в каком-то отдаленном замке и за что-то зол на местного императора. Что произошло между ними? И какое отношение это имеет к ведьмам? Почему Дэйм уничтожил их всех? Мысли метались в голове, перескакивая с одного на другое. Мой собственный жених скрыл от меня какую-то страшную тайну. Должна ли я потребовать от него правду? И как сделать это так, чтобы не выдать швею? Что, если ответ кроется в той самой башне, в которую мне так категорично запретили посещать? Наверняка это как-то связано с проклятием. И тот призрак…

Поток мыслей прервался внезапно, когда к моей спине прижалось чужое обнаженное и, судя по всему, сильно возбужденное тело. От крика меня спасло то, что после двух совместных ночей я безошибочно узнала это прикосновение и, развернувшись в кольце крепких рук, собралась высказать некроманту все, что о нем думаю. Но при виде потемневших от желания шартрезовых глаз все мое раздражение как будто смыло, и я первая потянулась к его губам за поцелуем. О проклятии узнаю как-нибудь в другой раз.

Глава 17

Лаборатория некроманта располагалась глубоко под замком, даже не в подвале, и где-то гораздо ниже. Мы долго спускались по каменной лестнице, освещая себе путь магическими светляками.

— Обычно на такой глубине сложно избежать влаги, — заметила я, проведя пальцем по стене. Камень был сухим и теплым.

— Магия, — обернувшись, самодовольно усмехнулся Дэйм.

— И как ты умудряешься одновременно контролировать столько процессов? — искренне удивилась я. — Поддерживать защиту своих территорий от чужаков, подвал от влаги, еще и освещать дорогу?

— Мой резерв практически… — он запнулся и ненадолго замолчал. — Мой резерв был практически безграничен. И излишки силы я сливал в накопители.

— Был? — почему-то меня насторожило это уточнение. Не связано ли это с проклятием, о котором так неосторожно заикнулась леди Матильда?

Некромант не удостоил меня ответом, да и мы, похоже, пришли. Приложив руку к небольшой панели рядом со входом, мужчина едва заметно поморщился, а затем массивная железная дверь совершенно бесшумно открылась.

— Зачем такие предосторожности? — спросила я, не торопясь войти внутрь. Просмотренных фильмов про зомби мне хватило, чтобы понять, что они практически не обладают интеллектом, и простая закрытая дверь для них непреодолимая преграда.

— Потому что я не хочу, чтобы эти порождения Тьмы наводнили ближайший лес.

— Ты создаешь чудовищ? — из помещения тянуло холодом, как из прозекторской, и я невольно поежилась.

— Я экспериментирую.

В лаборатории зажегся свет, и Дэйм первым шагнул за порог. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, не давать же задний ход в самый последний момент.

Я оказалась в огромной помещении, в середине которого были установлены широкие металлические столы. Вдоль стен тянулись ряды шкафов, наполненные различным оборудованием и инструментами. В одной из витрин стояли колбы, наполненные мутноватой жидкостью, в которой плавали различные части человеческих тел.

— А где чудовища? — мой голос дрогнул. Взгляд невольно прилип к злополучной витрине, и по позвоночнику липкими щупальцами скользил холод.

— Там, — Дэйм показал на еще более массивную дверь в противоположной от входа стороне помещения, аккуратно между шкафами.

— И ты…, — я сглотнула. — Убивал ради своих экспериментов?

Именно такие мысли крутились у меня в голове, когда я смотрела на чью-то руку в банке.

— Разве я похож на чудовище? — невесело усмехнулся маг.

Я уставилась на него.

Шутит или нет?

Но некромант казался серьезным. Вот только слова, что готовы