Заметили, как часто в этих историях мелькают цари, мечтающие о сыновьях? Не знаю, в чем проблема. Можно подумать, что в царских семьях в принципе не рождались мальчики и в Греции было полно царей, что стояли на обочинах дорог, держа в руках самодельные таблички из картона:

Им стоило договориться с амазонками, потому что те леди, считай, просто выбрасывали младенцев мальчиков за ненадобностью, по... ну да ладно.

Эгей отправился к оракулу и совершил обычные подношения.

― О Великая Сказительница Будущего и Вдыхательница Вулканических Испарений! ― сказал парь. ― Я смогу заиметь мальчика или как?

Жрица на трехногом стуле вздрогнула — на неё снизошел дух Аполлона.

— Терпение, о царь! Избегай женщин, пока не вернешься в Афины. Мать твоего сына будет из благородного рода, и в его жилах будет течь кровь богов, по всему свое время!

— И что это значит?

— Спасибо за ваши подношения. Хорошего дня.

Ответ расстроил Эгея. Он ворчал всю дорогу до корабля и подготовился к долгому пути домой.

Если ты путешествовал по земле, Дельфы находились не так далеко от Афин. Но в ту пору ты никуда и никогда не отправлялся пешком, если только тыне безумец или в отчаянии. Дороги большей част представляли собой вытоптанные коровами тропинки или опасные горные перевалы. Редкие удобны для прохода участки наводняли бандиты, чудовища и дешевые торговые центры. Из-за этого греки все да путешествовали морем — что было не абсолютно безопасно, но безопаснее.

Чтобы вернуться в Афины, Эгею пришлось обогнуть весь Пелопоннес, крупный кусок суши, выступающий из южной материковой части Греции. Путь был долгим и нудным, но Эгею хотелось добрать до дома живым, поэтому выбора у него особого не было. Враги были бы счастливы поймать царя где-нибудь на дороге, где его можно окружить, порубить на кусочки и представить все случившееся как нападение монстров или бешеных овец.

Поэтому царь Эгей отправился вокруг Пелопоннеса. Периодически он бросал якорь в каком-нибудь прибрежном городе и ужинал с местным царем. Всякий раз Эгей рассказывал свою печальную историю и спрашивал у хозяина дворца совета насчет предсказания оракула. Местный царь обычно отвечал что-нибудь в духе: «О, ты ищешь жену? Я определенно могу тебе помочь. Моя племянница свободна!»

Все хотели заключить брачный союз с таким могущественным городом, как Афины, но Эгей помнил слова оракула. Он должен был избегать женщин, пока не вернется домой, поэтому продолжал отказываться от красивых невест, что никак не поднимало ему настроения.

После нескольких недель плавания его корабль зашел в порт небольшого города Трезена, примерно и шестидесяти футах к югу от Афин. Эгею оставалось пересечь Саронический залив, и он будет дома.

Царем Трезена был парень по имени Питфей. Так как его город находился недалеко от Афин, они с Эгеем хороню друг друга знали и близко общались, хотя их городам покровительствовали боги-соперники. В Афинах все были без ума от Афины. Покровителем Трезена был Посейдон. (У жителей этого Трезена был хороший вкус.)

В общем, два царя обсуждали предсказание оракула.

Питфей сказал:

— Ой, слушай, так тебе нужна жена? У меня есть незамужняя дочь, помнишь мою старшенькую, Эфру?

— Дружище, я ценю твое предложение, — вздохнул Эгей, — но я должен избегать женщин, пока не вернусь домой, так что...

— Эфра! — позвал Питфей. — Иди-ка сюда, слышишь?

Царевна зашла в трапезную.

— Привет.

Челюсть Эгея упала в тарелку. Красота Эфры буквально зашкаливала.

— Э-э, — протянул Эгей. — Э-эм... А...

Питфей усмехнулся. Он знал, какой эффект его дочь производит на мужчин.

— Так вот, как я уже сказал, Эфра не замужем, и...

— Н-но пророчество, — пискнул Эгей.

Питфей почесал свои царские бакенбарды.

― Оракул же не сказала, что ты не должен жениться, так? Она сказала, что ты должен избегать женщин. Ну, ты и избегал. Целыми неделями. Ты не просил о встрече с моей дочерью. Она нашла тебя! Так что, думаю, все пучком.

Наверное, Эгею стоило возразить, что логика друга сильно хромала, но он не стал.

Прямо там, в трапезной, они устроили быструю свадьбу в стиле Лас-Вегаса - жрица Геры, цветы, пародисты Элвиса, все как полагается. Затем Эфра вернулась к себе, чтобы переодеться во что-нибудь удобное, пока Эгей поспешно опрыскивался дезодорантом, чистил зубы и ждал красавицу новобрачную в приготовленной для молодоженов спальне.

Что насчет всего этого думала Эфра?

Она прикинула плюсы и минусы от этого брака. Как я уже говорил, у женщин в то время не было особого выбора, за кого выходить замуж. Для Эфры все могло закончиться много хуже, а Эгей был даже ничего внешне. Он дружил с ее отцом, так что, скорее всего, должен был хорошо с ней обращаться. Афины были крупным, могущественным городом, что резко повысит ее статус среди других греческих цариц.

Главный минус состоял в том, что у Эфры уже был тайный возлюбленный — бог Посейдон.

Будучи покровителем Трезена, Посейдон впервые заметил царевну, когда она совершала ему подношения на берегу, и решил за ней поухаживать, ведь Эфра была потрясающе красивой. Завоевать ее сердце было несложно.

Теперь же, выйдя замуж за другого, Эфра не знала, как ей быть.

После церемонии, пока ее новый муж чистил зубы, царевна выскользнула из дворца, побежала на берег и вброд добралась до острова Сферия, где обычно встречалась с Посейдоном.

Тот уже ждал ее в гамаке, натянутом между двумя пальмами. На нем были рубашка от «Томми Багама» и бермудские шорты, а сам он попивал фруктовый коктейль из скорлупы кокосового ореха.

— Привет, малышка, — сказал он. — Что нового?

— Ну... э-эм, я вышла замуж.

— Еще раз?

Эфра рассказала, что случилось.

— Я... Я думаю, мы можем убежать, — с надеждой закончила она.

Посейдон улыбнулся. Ему нравилась Эфра, но не до такой степени. Боги рано или поздно оставляют приглянувшихся смертных. Похоже, наступил именно такой момент.

— Нет-нет, — сказал он. Эгей хороший парень, хоть и афинянин. Он станет тебе достойным мужем. Нам с тобой придется расстаться, малыш, по было здорово. Правда!

Он щелкнул пальцами. На ветке пальмы повис диско-шар. Откуда-то заиграла песня «Последний танец», потому что Посейдон был без ума от Донны Саммер. Меня не спрашивайте. Невозможно зайти к нему во дворец, чтобы не услышать какое-нибудь диско-старье.