– Кажись, возвращается к жизни, – прозвучал откуда-то сбоку голос.

«Освежающий душ» действительно вывел Наташу из полуобморочного состояния. Теперь она могла не только мыслить, но и довольно-таки отчетливо видеть происходящее вокруг нее: просторную пещеру, освещенную прожекторами, торчащие то тут, то там сталактиты со сталагмитами, небольшое озерцо с мутно-зеленой водой, охранника Хайдарова и его моложавого напарника с сигаретой в зубах.

Первой мыслью девушки было бежать. Но куда? Да и в таком состоянии от двух крепких мужиков вряд ли ускользнешь – только еще больше их разозлишь. Поэтому с этой бредовой идеей Ростовцевой пришлось тут же распрощаться.

Снаружи послышался приглушенный гул мотора. Наташа лишь по одному звуку догадалась, что это за машина и кто на ней приехал. Она не ошиблась. Вскоре в пещере появился Тофик Хайдаров: напряженный и как никогда серьезный. Он взял стул, поставил его напротив стула, на котором сидела Ростовцева, сел на него как на коня и облокотился на спинку. Некоторое время он просто смотрел любовнице в глаза, будто пытался проникнуть в ее мозг и прочитать мысли.

– Ну что, Наташа? – Тофик закинул ногу за ногу. – Выбирай. Или ты мне все рассказываешь: почему убежать решила, кто тебя научил или купил… Или я тебя просто убью. Или молчишь. В таком случае ты будешь умирать долго и мучительно.

Наташа слизала с разбитой губы кровь.

– Я сама решила убежать. Мне стало страшно с тобой.

– Неправильный ответ. Ты обманывала меня.

Ростовцева напряженно смотрела на своего мучителя и любовника, понимала: возврата к прошлому не будет. Но ей хотелось жить, хоть она и знала, что жить ей в любом случае недолго, даже если Тофик помилует и отпустит ее.

– Тебя купили? На кого ты работала? Ты обманула меня, – Хайдаров схватил женщину за руку и выкрутил сустав. – Говори!

– Меня заставили обмануть тебя, – вырвалось у Наташи. Ростовцева не знала до этого, что такое настоящая боль. Просто не была готова к ней. – Никакого троюродного брата у меня нет, – выкрикнула она, не думая о последствиях, только бы прекратить свои страдания.

Лицо Тофика вытянулось, словно он ожидал другого ответа, но директор «Гермеса» быстро взял себя в руки, поняв, что услышал правду.

– Вот как? – усмехнулся Хайдаров и отвесил бывшей любовнице сильную пощечину, а затем схватил за горло.

Девушка закачалась, будто пьяная, но на стуле все же удержалась.

– Кто заставил? На кого ты работаешь? – Он дождался, когда Наташа начнет задыхаться, и ослабил пальцы, чтобы услышать ответ.

– Я ни на кого не работаю. Говорю же, меня заставили, – упрямо твердила свое Ростовцева.

– Хорошо. Допустим, – неожиданно смягчил голос Тофик, решив зайти с другой стороны. – Кто заставил? Скажи, и ты останешься жить.

– Одна женщина. Я ее раньше не видела. Она меня шантажировала. Говорила, если я ей не помогу, она расскажет, что… – и Наташа замолчала, поняв, что попала в тупик, из которого нет выхода.

– Что расскажет? – Хайдаров вновь схватил любовницу за горло.

– Что я… я… больна СПИДом… – призналась наконец Ростовцева, и на душе у нее тут же полегчало.

В пещере воцарилось гробовое молчание. Лишь было слышно, как капает вода да тяжело дышит Тофик. Признание бывшей любовницы стало для него шоком. Ведь получалось, что последние месяцы он занимался сексом с ВИЧ-инфицированной. А значит, и сам уже болен. К тому же заразилась и его жена, которую, несмотря на свои измены, он уважал, как мать своих детей.

Хайдарову стало не по себе: закружилась голова, застучало, отдаваясь в висках барабанной дробью, сердце. Земля, казалось, вот-вот уйдет из-под ног.

– Режьте по одному пальцу. Начните с ног. Затем возьмитесь за руки, – приказал охранникам Тофик.

– Уши отрезать? – На лице одного из охранников заиграла садистская улыбка.

– Я хочу, чтобы она умерла в муках, – бесцветным голосом бросил Тофик и, пошатываясь, направился к выходу из пещеры. Затем обернулся, оперся рукой о стену и хрипло проговорил: – Нет. Пусть живет. Только глаз с нее не спускайте, и чтобы – ни одного звонка не сделала. Полетишь со мной в Москву.

И ничего больше не объясняя ни своим подручным, ни Ростовцевой, уехал. Наташа не могла поверить, что осталась жива.

– Дайте мне мои вещи, я должна переодеться, – проговорила она, вытирая кровь с разбитой губы.

…Тофик нервно ходил перед дверью лаборатории в частной поликлинике. То и дело приближался к стене и бил в нее кулаком. Только боль могла отвлечь его от мрачных мыслей. Молоденькая лаборантка выпорхнула в коридор с листком заключения в руках. Ее улыбка казалась Тофику издевательской.

– Ну? – выпалил он.

– Реакция отрицательная, – прощебетала лаборантка.

– Отрицательная… – упавшим голосом вымолвил Хайдаров и побрел по коридору.

– Заключение возьмите, – догнала его девушка и, заглянув в глаза, поняла свою ошибку: ведь на нее смотрел человек, уже собравшийся обживать мир иной. – Отрицательная реакция – это значит, что СПИДа у вас нет.

Тофик поднял голову:

– Я здоров? – недоверчиво спросил он.

– В этом смысле – да. А насчет других болезней, если хотите, пройдите обследование в нашей клинике.

– Дура, не могла нормально сказать. – Тофик сжал кулаки, глаза его налились кровью, а потом он заливисто расхохотался, вытащил портмоне и сунул в нагрудный кармашек белого халатика девушки сто долларов. – Держи!

Лаборантка смотрела вслед Хайдарову. Тот не шел, он летел по коридору, подпрыгивая, как мальчишка. Он снова был полон планов и надежд, которые всецело связывал с Пролясковским.

– В Москву, теперь в Москву. И уже ничто меня не остановит! Есть, конечно, еще майор Скворцов, но это вопрос решаемый…

Хоть Рената Ильинична и была недалекой женщиной, но что касалось отношений с людьми – за километр чуяла, кто искренен с ней, а кто врет напропалую. Что же касалось ее мужа, Олега Юрьевича Пролясковского, то за долгие годы их совместной жизни она научилась не только угадывать его настроение, стоило тому переступить порог дома, но и всего лишь по одному взгляду, манере разговора понять – скрывает он от нее что-то или нет.

В последнее время Рената стала относиться к своему мужу с подозрением. Ведь тот на ее глазах превращался в совершенно другого человека. Вдруг ни с того ни с сего стал заниматься на велотренажере, на который не залезал, если не считать того дня, когда этот аппарат привезли в их загородный дом. Вместо строгих галстуков начал носить более яркие. Даже взял за привычку брызгаться туалетной водой не только по утрам, но и по вечерам. И много-много других мелочей, на которые внимательной женщине трудно было не обратить внимания.