Перепуганный директор выложил и то, о чем Ларин его не спросил. Оказывается, даже бумажные полоски с гербовыми печатями на бытовках были фальшивкой. Никакая милиция на объект не наведывалась. И сторож был подставной.

– …я все сказал, все.

– Сейф открывай. Все бабки сюда давай, которые есть на фирме, – потребовал Ларин и расстелил на полу мешковину.

Когда на ней уже оказалась невысокая пирамидка из банковских пачек, Андрей добавил к ним документы, лежавшие в сейфе. Завязал мешковину узлами и закинул на плечо. Подхватил с пола портфель.

– Сейчас же позвонишь, и пусть освободят объект. Там будут работать наши люди.

– Сделаю, все сделаю. Только, только… – произнес директор и осекся, боясь вымолвить страшное слово.

– На этот раз убивать не буду, – сделал это за него Ларин. – И о шофере своем позаботься. – Сказав это, Андрей вышел из кабинета.

Тангол с уважением посмотрел на Ларина, когда тот появился у лавки.

– Быстро управился.

– Клиент пугливый попался.

Алиев и Ларин переглянулись – мол, а что теперь с «татаро-монголом» делать?

– Может, его туда? На фирму забросить? – предложил Андрей.

– Не стоит. – Тангол явно не любил лишних проблем, решал вопросы быстро. Он без лишних слов стукнул кулаком в голову пленнику. Тот мгновенно отключился.

– Пусть полежит на лавке. Если бы баба лежала, кто-нибудь да подошел. А мужик – подумают, пьяный, никому и дела до него не будет, – Алиев поднялся и отряхнул ладони.

– Не знаю, что у вас за дела с Хайдаровым. Меня это не касается. Но он просил тебе помогать. Можешь у меня на квартире пожить, пока он приедет.

– У меня есть где остановиться, – ответил Тангол. – Так что не беспокойся. Может, еще и свидимся… – он махнул рукой и зашагал прочь.

Заместитель Хайдарова оторопел, когда Ларин вошел в его кабинет и распаковал перед ним мешковину.

– Это что такое?

– В «Меркурии» взял. Они наш объект хотели под себя подмять. Я им все и объяснил. Проблем теперь не будет. Правда, половину наших рабочих они все же вывели из строя. Но здоровых уже можно в дело запускать. Тофик прилетел?

– Пока нет.

– Появится – пусть меня сам найдет. Тогда снова к работе приступлю. Но только когда Тофик скажет. Можешь сам выйти посмотреть на людей в автобусе.

– Слушай, Андрей. Я твое состояние понимаю, но у нас проблемы и с другой стороны. Майор Скворцов совсем задолбал. У тебя же на него выход есть, попробуй.

– Я же сказал – только когда Тофик приедет. И это не обсуждается.

* * *

В комнате четыре на четыре метра, кроме стола, двух стульев, да огромного зеркала на половину стены, ничего не было. Весь этот скромненький интерьер освещала неяркая лампочка, свисающая с потолка на толстом черном проводе. Муторно-желтый свет навевал депрессию и безысходность, клоня в сон. Рахмона Сафарова доставили сюда сразу со стройки, после того, как милиция приехала и провела в бытовке обыск. Вот так неудачно начался его первый рабочий день. Сафарова привезли, усадили на стул и приказали ждать.

Никогда прежде Рахмон не был в кабинетах следователя в качестве задержанного. Он их видел лишь в фильмах, когда двое правоохранителей, разыгрывая из себя злого и хорошего следователей, пытаются расколоть преступника. Именно такими он представлял себе и тех, кто вот-вот должен был открыть дверь за его спиной. Но ожидания Сафарова не оправдались.

Во-первых, в комнату вошел лишь один сотрудник милиции. Во-вторых, он был ни злым, ни хорошим – по крайней мере, не кричал и не сюсюкал с Рахмоном. Вел себя естественно. Спокойно сообщил Сафарову его право не оговаривать самого себя, а потом корректно объяснил, в чем того обвиняют. После чего опустился на стул, закурил и задал первый вопрос:

– Где взяли наркотики?

Рахмон нервно грыз ногти, исподлобья поглядывая на дознавателя.

– Это не моя травка. Я даже не знаю, как она оказалась в моей тумбочке.

– Значит, подкинули?

– Получается, что так, – пожал плечами азиат.

– Кто?

– Не знаю. Может, кто-то из других рабочих.

– Конкретнее.

– Без понятия.

Дознаватель постучал костяшками пальцев по столу.

– Кончайте, уважаемый, лапшу мне на уши вешать. А прямо скажите – что купили травку на рынке, чтобы расслабляться после тяжелой работы на стройке. А потом сообщите, у кого именно вы ее купили.

– Нигде я ее не покупал. Говорю же – меня подставили.

– Значит, отказываемся признаваться в совершенном преступлении, – дознаватель крутил в пальцах шариковую ручку. – А ты знаешь, что тебе светит за распространение травки?

Рахмон совершенно не знал российских законов. Однако в чем заключается разница между распространением и хранением для собственного употребления, представлял.

– Аллахом клянусь, что она не моя… Покурить я еще иногда могу, если угостят, но не торговать же.

– Нашу находку можно квалифицировать по двум пунктам одной и той же статьи. Распространение – и несколько лет заключения тебе обеспечены. Признаешься в том, что хранил для собственных нужд, больше полугода не получишь. Выбирай.

…Тем временем по ту сторону зеркала за инсценированным допросом наблюдал Дугин, мысленно вспоминавший недавний диалог с Лариным, который и заставил его взять в оборот Сафарова.

«В том, что Рахмон быстро сломается, когда вы его прижмете, я нисколько не сомневаюсь. Но меня, Павел Игнатьевич, волнует другой вопрос, а точнее, человек – Тангол Алиев», – предвидел уже тогда развитие событий Андрей.

«Сафаров согласится с нашим предложением. Это точно. И правильно, что тебя в первую очередь волнует Алиев, – продолжал вспоминать недавний разговор руководитель тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти. – Буквально час тому назад меня проинформировали касательно него. Данных, конечно, немного, но вполне достаточно, чтобы сделать определенные выводы. Одно время он сотрудничал с исламскими экстремистами. Когда же организацию накрыли, бежал в горы. Спустя несколько лет был замечен в контактах с фирмой по трудоустройству «Гермес». Хайдаров выходил на него через еще не установленного нами старика, скорее всего, одного из среднеазиатских воров в законе. После чего последовала череда убийств конкурентов Хайдарова по бизнесу. Одного в машине взорвали, другого из снайперской винтовки сняли, а еще одному и вовсе голову отрезали, прислав ее бандеролью жене. Не исключено, что это именно Алиев помог уйти из жизни бывшему главе Департамента труда и занятости. В общем, вот такая, Андрей, картина вырисовывается. Одно только в этой истории тешит – мы понимаем, с какой целью он прилетел в Москву».

«Ясное дело, что грохнуть кого-нибудь, – развел руками Ларин. – А вот ответа на главный вопрос – кого именно, мы не знаем. Или я что-то пропустил?»