Никита скептически вздохнул, посмотрев на Дашку, и покачал головой.

Женя сделала вид, что этого не заметила.

Вероника отхлебнула остывшего чаю и снова посмотрела на свекровь.

– Хорошо, Никочка! – улыбнулась та. – Все очень славно. И выглядишь ты замечательно. Настоящая леди! Просто английский шик. Строго и достойно. Честное слово!

Аля почистила апельсин и протянула половину Натали.

Та мотнула головой.

– Изжога. Желудок болит всю дорогу. После того как эти сволочи… устроили свой гадюшник.

– Забей, – посоветовала Аля, – пошли они все! Пусть сдохнут все, кто нас не захотел, да, Натуль?

Натали горестно вздохнула и кивнула.

– Вот именно. Пошли они все! Уроды. А ты красотка, Ольшанская, – добавила она, – просто нереальная красавица, Алька!

– Киногеничная, – кивнула Аля, – а в жизни… – она рассмеялась, демонстрируя себя в домашнем виде, – а в жизни… Еще лучше, да?

И они снова дружно и громко расхохотались. Как идиотки, честное слово.

Кончился рекламный блок, и на экране появилось лицо ведущей. На сей раз оно было озабочено чем-то важным, словно тревожным и каким-то неприятным для нее, что ли.

Тобольчина чуть сдвинула брови, сделала паузу, снова нахмурилась и притворно вздохнула.

– А сейчас, мои дорогие, – снова возникла пауза, – а сейчас… сейчас мы с вами убедимся, что ничего на свете не бывает просто. Даже у таких блестящих и удачливых женщин. У всех есть свои тайны, горести, скелеты в шкафу и мыши под крышей. И все это не обошло стороной и наших прекрасных и талантливых героинь. И то, что они сумели со всем этим справиться… говорит еще раз только об одном – все в жизни поправимо. Все можно преодолеть, победить, разрулить, если хотите! Если, конечно, есть желание и воля. И еще – немного удачи. А самое главное – сильный характер и щедрое сердце.

На экране показались очертания старого, ветхого здания грязно-желтого цвета. Камера наехала на вывеску на двери. «Марютинский Дом малютки» было написано на вывеске.

Женя почувствовала, как ее сердце окаменело, словно остановилось. Она бросила взгляд на мужа и увидела, как тот побледнел и плотно сжал губы.

– Марютинский Дом малютки, – раздался печальный голос ведущей. – Он стоит на окраине города М. Семнадцать лет назад на центральной трассе поздно вечером произошла страшная авария. В машине ехали трое. Мать, отец и ребенок. Молодые родители погибли сразу, такое несчастье! А крошка-дочка осталась жива. Совсем чудом спаслась! Такая счастливая судьба у малышки. Даже прибывшие милицейские удивились такому чуду. На девочке почти не было царапин – еще одно чудо. Мать прикрыла ее своим телом. Машины, идущие следом, тут же остановились. И в одной из них сидели тоже совсем молодые люди, тоже муж и жена. Молодая женщина схватила девочку на руки и принялась успокаивать. Приехала «Скорая» и увезла малышку в больницу. А еще через пару месяцев молодые супруги, ставшие невольными свидетелями трагедии, удочерили малышку. Фамилия этих прекрасных людей – Ипполитовы. Евгения и Никита. Вы все уже поняли, правда? Наша героиня, наша прекрасная и любимая писательница Евгения Ипполитова и стала матерью той девочки, которую держала на руках в ту страшную ночь.

Женя закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Она слышала, как страшным шепотом закричала Даша, как муж быстро выключил телевизор, как раздался телефонный звонок, и Даша закричала:

– Оставь, бабушка! Оставь нас в покое! – И тут же громко, в голос разрыдалась. Никита что-то говорил дочери, пытаясь ее успокоить, а Женя медленно встала и пошла в свою комнату, моля господа об одном – чтобы у Маруси не нашлось соседей с телевизором. Или чтобы она – необязательная, забывчивая, легкомысленная Маруська – забыла об обещании обязательно посмотреть передачу с участием ее знаменитой и «публичной» матери.

Она легла на кровать и накрыла голову подушкой. Чтобы не слышать, не слышать! Ни криков Дашки, ни телефонных звонков. Ни от кого! И, не дай бог, звонка от Маруськи.

В голове так стучало, так громыхало, так отчаянно билось, что Женя подумала – так, наверное, и хватает удар. Вот и славно! Только дай бог, чтобы сразу, в момент! Потому что жить дальше не представлялось возможным. Вообще. Ни одной минуты.

Потому что закончилась жизнь. Все. Точка. Без запятых.

Вероника почувствовала, как руки у нее похолодели и сердце стало биться так часто, что казалось, выскочит из груди.

Тобольчина тяжело вздохнула и продолжила:

– Грустно об этом говорить. Грустно и больно. Хотя это – жизнь. И все, что нас не убивает, делает нас сильнее. На этом испытания нашей любимой писательницы не закончились. Увы! Несколько лет назад в дом снова пришла беда. Мужу Евгении, в прошлом – управляющему одним печально известным банком, было предъявлено обвинение. Конечно, потом суд во всем разобрался и все обвинения были сняты, но… Это произошло не сразу. Почти полтора года господин Ипполитов находился под следствием. Почти полтора года он просидел в СИЗО. Его бывшие коллеги похитили все деньги несчастных вкладчиков и сбежали за границу. Никита Ипполитов, человек честный и – увы – наивный, ничего не знал о махинациях партнеров и руководства. И только когда все открылось, понял – его подставили. Банально, по-бандитски подставили! Он подписывал все документы и оказался виновен. Можно представить, что пришлось пережить Евгении и их дочерям. Изолятор, передачи, следствие, дорогие адвокаты и суды. Кошмар, согласитесь! Но главное – как человек проходит через все испытания и как он из них выходит. И эта семья вышла достойно, ничего не растеряв по дороге. Поддерживая друг друга, помогая и борясь. И они снова вместе, их брак и любовь стали только крепче и глубже. Евгения – достойный пример преданной и верной жены. И к тому же человек, который сумел не только выстоять и поддержать, но еще и подняться и сделать блестящую карьеру, став любимицей и поддержкой для тысяч и тысяч женщин в нашей стране. Браво, не правда ли?

Вероника поймала на себе тревожный взгляд Веры Матвеевны. Та чуть насупила брови.

– Бедная эта Евгения, – тихо сказала свекровь, – такие испытания! Не приведи господи! Может, поэтому так хорошо пишет? После всего?

Вероника смогла только кивнуть. Она уже догадывалась, что может быть дальше.

Женя лежала в комнате с закрытыми глазами и слышала, как снова заработал телевизор. Страх опять подступил к горлу. И еще – она удивилась, что в комнату к ней не зашли. Ни Никита, ни Дашка. Значит, она виновата?

Вот только в чем? Этого Женя не понимала.

Потом распахнулась дверь. На пороге стоял разгневанный муж.

– Какого черта? – взревел Никита. – Какого черта ты про меня? Трепись про себя! Ты же у нас человек публичный! Зачем, Женя? Чтоб еще раз подчеркнуть, какая ты благородная? Живешь с нищим и безработным зэком? И вся страна про это услышала! Ну, теперь ты довольна?