— Так.

— Ты повзрослел или влюбился?

Влад отвернулся к окну, ничего не ответив. Герман лишь задумался, склонив голову, еще внимательнее рассматривая Соболева. Прошло пятнадцать лет, как они встретились, как он впервые полюбил его сестру, ту веселую и уверенную девчонку, ту, которая сказала, что отдаст жизнь за него, и отдала.

Тогда он не завязал, а развязался, можно сказать, по полной, потянул за собой ее брата, надолго вместе пустив корни в это грязное дело. Наемники, торговля оружием, контрабанда, много что было, но только не наркотики и не торговля живым товаром. Это Герман не принимал и презирал.

— Я не знаю, но знаю точно, хочу ее видеть. Хочу ее.

— Всего лишь хочу? Не многовато ли, жизнь девушки за твое “хочу”?

— Я не об этом, хочу быть с ней снова и не одну ночь.

Герман тоже этого хотел, не меньше Влада. Хотел видеть янтарные глаза Полины в дымке страсти, ее приоткрытые пухлые губки в момент, когда она стонет и кончает. Ее румянец смущения оттого, что они вытворяли с ней, и все равно сплошное желание во взгляде.

Если они вернутся, примет ли она их?

Если они вернуться, смогут ли делить ее на двоих?

— Полина Викторовна, как вы себя чувствуете?

— Все хорошо, а что случилось?

Полина смотрела на мужчину и не понимала, к чему он клонит. Окна кабинета управляющего рестораном “Мишель” Симонова Александра Евгеньевича, из которых открывался прекрасный вид на внутренний дворик в прованском стиле, были открыты настежь. Знойный конец августа не хотел отпускать лето, цвели лилии, петунии в напольных вазах спускались ярким ковром прямо на дорожки.

Полина залюбовалась этой красотой, не понимая, о чем говорит Александр Евгеньевич. Она сейчас так часто зависала на чем-то красивом и милом. То безумные краски цветов, то детишки на игровых площадках или причудливые облака в голубом небе. Правду говорят, что у беременных малость едет крыша и они чудят, конечно, огурцы в аптеке она не покупала, но задумываться и отстраняться от мира приходилось.

Переполняющее внутреннее счастье выплескивалось наружу, Полина по-новому смотрела на обычные вещи, впитывала красоту и яркость природы. Разговаривала с малышом, думая о том, что вот, когда он родиться, непременно все ему расскажет, покажет, как прекрасен и красив мир.

Временами, конечно, было грустно, накатывала тоска, настроение напоминало качели. Она все чаще вспоминала сурового и молчаливого Германа, пошляка Влада, эротические сны были регулярными и такими же возбуждающими. Полина не верила, что их больше нет. Пусть они не с ней, не рядом, но пусть у них все будет хорошо.

— Все-таки вы в положении. Вам не тяжело?

— Ой, нет, что вы, Александр Евгеньевич, все прекрасно. Еще рано, чтоб было тяжело, нам всего пять месяцев, почти шесть. Я замечательно себя чувствую.

Полина погладила животик, свободное летнее длинное платье ее любимого нежно-голубого цвета почти скрывало ее положение. Да и мода такая сейчас на все свободное, летящее, лишь декольте подчеркивало ставшую еще полнее грудь. Девушка заправила за ухо волнистые до плеч волосы, улыбнулась Александру Евгеньевичу.

Он ей нравился, взрослый мужчина, годящийся ей в отцы, ни намека на флирт и сексуальную заинтересованность. Странно, что он вообще вязал ее, но тут помогла протекция Илоны, и ее большое желание работать в новой для себя сфере.

— Ну и отлично. Просто помню свою жену в таком же положении, скажу честно, натерпелся я тогда с ней. Капризы, обиды, странные вкусовые желания. У вас есть кому исполнять ваши капризы?

— Нет, я не замужем.

— Я не про замужество, штамп в паспорте не определяет наличия в жизни мужчины.

— Вы правы, но нет, у меня никого нет.

— А как же отец ребенка, он знает о нем?

— Не знает.

— Но как же так, Полина? Надо обязательно ему сказать.

Александр Евгеньевич был взволнован, Полина лишь вздохнула, снова посмотрела в окно, на яркие цветы у центрального входа. Она обязательно скажет, сказала бы, да вот только некому. Не объяснять же управляющему, что отцы ее ребенка погибли в перестрелке, потому что были торговцы оружием, Александр Евгеньевич сойдет с ума уже на слове «отцы».

— Я лезу не в свое дело, извините меня, Полина. Но я вызывал вас не для этого. Дело в том, что наш ресторанчик купила крупная сеть известных ресторанов. Новые владельцы хотят двигаться в направлении именно семенной уютной ресторации и французской кухни, сегодня придут подписывать все документы, я прошу вас проследить за залом, кухней и администраторами.

— Да, конечно, я все сделаю, — Полина взволновалась от такой новости. — Это как-то коснется нас?

— Владелец, точнее его доверенное лицо, заверил, что нет, все останется так же, но по нашему примеру будет открыто еще несколько ресторанов.

— Почему он его продал?

Полина искренне не понимала, как можно отказаться от такого уютного места. Ресторан «Мишель» на самом деле был семейным местом, здесь праздновали дни рождения, детские праздники, всегда было людно и красиво.

— Деньги, скорее всего, ему предложили хорошую сумму, всему есть своя цена.

— Вы снова правы, Александр Евгеньевич.

У нее тоже есть цена, три тысячи евро. Но то, что ей оставили мужчины, в миллион раз дороже, точнее — бесценно, так что на евро можно закрыть глаза.

— Я за всем прослежу, можете не волноваться.

Дальнейший рабочий день прошел спокойно, Полина проследила за приемкой продуктов на кухню, поговорила с девочками-администраторами двух залов. Ответила на звонок Илоны, которая ежедневно интересовалась ее здоровьем. Так же звонили из клиники, и напомни ей о завтрашнем визите. Ближе к вечеру Полина присела за самый дальний столик, у раскрытого окна. Гостей было не так много, и можно было отдохнуть, выпить чаю с вкуснейшим круассаном.

Она снова замечталась, любуясь внутренним двориком ресторана, завтра должно быть плановое ультразвуковое исследование, она узнает пол ребенка. Полина, правда, не знала, кто у нее, вот даже не была уверена, как некоторые мамочки. Погладила животик, для ее срока он был не большим, там вполне могла быть миниатюрная девочка, от чего-то Полина подумала, что она будет похожа на Влада, карие глаза, темные волосы, и такая же вредная. Но впереди было еще время, и живот мог вырасти достаточно большим, а вот мальчик будет копией Германа.

— Привет!

— Здравствуй, Семен.

За ее столик подсел молодой парень, бросив на пол спортивную сумку, а на стол ключи от мотоцикла. Когда Полина встретила его впервые, то не поверила, что ему всего двадцать три года. Высокий, спортивный, с татуировками по рукам и шее. Широкая белозубая улыбка, блеск в зеленых глазах. Семен был сыном Александра Евгеньевича и су-шефом. Молодой, достаточно амбициозный парень и, кстати, на самом деле талантливый повар.