– Сколько?

– Четыре тысячи хватит. Еще я заберу свои десять, которые подарил этим дуракам из Форт-Стоктона, и тогда у нас останется тридцать шесть, то есть по двенадцать тысяч каждому.

– А откуда взялись те десять тысяч в Змеином ущелье, Ховард?

– Моя старая заначка на черный день. Иногда такие деньги спасают жизнь. Я вот помню однажды в Сан-Себастьяне, лет пять назад… – начал Уэсли.

В комнату вошла Сьюзи Ллойд.

Ховард оборвал свой рассказ и спросил:

– Как там Лора?

– Напилась и спит. У нее что-то с нервами, – Сьюзи немного подумала и, словно сожалея о чем-то и покачала головой: – Никогда не видела ее такой раньше такой злой.

Уэсли белозубо улыбнулся:

– И поэтому тебе пришлось накачать ее спиртным?

– У меня нет другого лекарства, – Сьюзи села на стул рядом с Уэсли и игриво обняла его за шею. – Тебе не скучно, дорогой?

– А ты также ненасытна, моя милая? – Уэсли отстранился от женщины. – Вопрос не кстати, почему злится Лора?

– Она сказала, что две тысячи за ее работу – слишком мало.

Уэсли расхохотался:

– Какую работу? Твоя подруга что, сошла с ума? Съездить в Форт-Стоктон и посетить с кучей ребят в Змеиное ущелье это не работа, а прогулка.

– Я согласна, но Лора вернулась очень расстроенной.

– Тут причина злости не в двух тысячах. Интересно, что Лора стала бормотать себе под нос после пятого стаканчика виски? – усмехнулся Уэст.

– Ну-у-у, я не знаю… – протянула Сьюзи. – Точнее, я не совсем поняла. Кажется, это очень давнее дело, в котором замешан мэр Стоктона. У Лоры довольно тяжелый характер и она не умеет забывать обиды.

Лора взяла один патрон из кучи на столе и приложила его к фигурке, которую выкладывал Алан.

– Это длинный хвост твоего ежика, – пояснила она.

Уэст встал.

– Ладно, вы тут веселитесь, а я пойду, посмотрю, что происходит вокруг, а заодно подышу свежим воздухом.

– Не выходи на улицу! – крикнула ему в спину Сьюзи. – Тебя могут узнать.

Уэст ничего не сказал и громко хлопнул дверью.

– Он на чердак пошел, – усмехаясь, пояснил Сьюзи Алан. – Ховард даже кресло туда утащил. Сидит, курит и смотрит на дорогу.

– Там же пыльно, – Сьюзи ответила на мужскую ухмылку мягкой, почти добродетельной улыбкой.

– А еще холодно, – согласился Алан. – Но, Уэст называет эту дымовую и пыльную смесь «свежим воздухом».

… Через полчаса, когда обнаженная Сьюзи лежала в кровати рядом с Аланом и бездумно рассматривала потолок, она вдруг сказала:

– У меня нехорошее предчувствие, Алан. Странно, но весь день мне кого-то жаль: то приблудную кошку с двумя котятами, то спящего посреди улицы пьяницу, то бедняжку Лору.

Алан протянул руку к женскому лицу и осторожно погладил его.

– Ты плакала сегодня? – удивился он.

– Да… – Сьюзи растеряно улыбнулась. – Странный день! Я ничего не боюсь, но знаю, что скоро случится что-то нехорошее… То есть… Не так… Случится что-то большое, понимаешь?

– Нет, – честно признался Алан. – Но случится все-таки плохое или хорошее?

Сьюзи думала целую минуту.

– У некоторых вещей нет цены, – наконец сказала она.

– Например?

– Ну, например, если я уйду со двора, сколько будет стоить моя тень, которая останется на этом дворе?

14.

… Не помогало даже виски, и к полуночи старый мэр Эндрю Грей вдруг понял, что попросту сходит с ума. Спасительный сон не наступал, маленькая, жесткая подушка под головой была уже мокрой от пота, а в довершении всего, низкая штора не защищала глаза от яркого лунного света. Старика-мэра душила ненависть к Лоре Уайт. Он ворочался в кровати, замирая на минуту или две, но потом, издав очередное сдавленное ругательство, рывком руки поднимал одеяло и переворачивался на другой бок. Лежать на правом боку было удобнее, но тогда ему в глаза бил яркий лунный свет, а лежать на левом мешала глухая и жутковатая темнота. Эндрю никак не мог понять, какая ненависть страшнее: та, что была светлее, то есть подсвечивалась луной через закрытые веки или та, что была черной, как не имеющий дна колодец. Вчерашние, еще недавно казавшиеся очень важными, мысли о магазинчике Феликса Чалмерса, который можно было бы легко прибрать к рукам и о скорой и долгожданной свадьбе дочери растекались масляными, невесомыми пятнами и превращались в насмешливое лицо Лоры.

«Сволочь!.. Гадина! Наглая потаскуха!»

Эндрю устал. Но мысленные ругательства продолжали течь как кровь из глубокой раны и остатки здравого смысла – «Да плюнь ты на это!..» или «Все пройдет, забудь» – были слишком слабы, чтобы зажать эту дьявольскую рану. Кроме того, Эндрю всегда плохо контролировал свои эмоции, если выпивал больше полбутылки виски.

На какое-то мгновение ему все-таки удалось отстраниться от своей ненависти, и он с тоской подумал: ««Может, мне испугаться, а?» Эндрю Грей прожил много лет и по опыту знал, насколько спасительным может быть чувство страха. Он, может быть, и прожил так долго только потому, что вовремя прислушивался к инстинкту самосохранения. Но сегодня инстинкт молчал, и Эндрю в который раз потянулся к бутылке виски.

Он сел, отхлебнул прямо из горлышка и посмотрел на свои босые и белые ноги.

«Да-да… Так и чокнуться не долго, – думал Эндрю. – А, казалось бы, с чего вдруг?.. Конечно, неприятно, когда за твоей спиной вдруг станут болтать всякую чушь, но, по большому счету, это все равно что безобидный собачий лай, а не вой волков. Вот только…»

Эндрю сделал еще один глоток из бутылки. Мысль оборвалась и Эндрю щурясь, посмотрел на яркую луну за окном. Ровный мертвый свет проник в его мозг и залил его, как вода заливает прибрежные камни.

«Убью!..» – подумал Эндрю и, еще не понимая полностью содержания этой мысли, улыбнулся. Ему стало легче. Тьма ушла, а лунный свет показался ему едва ли не солнечным. Бессонная ночь словно провалилась под пол, и наступило освобождающее утро.

«Что тут такого?.. Убью и все», – снова подумал Эндрю и засмеялся от облегчения.

Он встал и удивился легкости и быстроте своего тела. Ненависть исчезла, и Эндрю, расхаживая по комнате, принялся спокойно обдумывать убийство Лоры Уайт.

«Лучше ножом… так меньше шума. Потом поджечь все… Именно поджечь. Вот только где Лора прячется? Не у своей ли подружки Сьюзи? – старик остановился и потер лоб, собираясь с мыслями. – А если… нет, наверняка там. Она же боится за свои две тысячи долларов. Значит, она там».

Эндрю подсчитал время на дорогу до Биг-Роут и обратно. Он мог легко успеть обделать свое дельце к утру.

«Деньги у Лоры наверняка с собой, – размышлял