– Вот ты, брат, зажрался, – усмехнулся Дэн.

Пес гавкнул. Возразил как будто. Типа, ты сначала дай мне что-нибудь вкусное, хотя бы сосиску в тесте, а потом обвиняй в «зажратости». Дэн повернулся к ларьку, чтобы посмотреть, есть ли в меню недорогие мясные пироги (не шаурму же собаке покупать – жирно будет), как увидел Нину. Она выбежала из подъезда, на ходу застегивая пуховик. Сына она не заметила, а он не стал ее окликать. Было интересно посмотреть, куда она так спешит.

Оставив на столике недоеденный пирог и чай, он пошел за ней следом. Пройдя сотню метров, Нина остановилась. Огляделась. И увидев мужчину, направилась к нему.

Так вот почему она так настойчиво выпроваживала сына! У нее была назначена встреча.

Ну-ка, ну-ка… И с кем же?

Дэн присмотрелся к Нининому кавалеру и был несколько разочарован. Рядом с такой женщиной, как его мать, должен оказаться мужчина поинтереснее. А этот и внешне не ахти, и одет бедненько. Значит, человек хороший, решил Дэн. После чего развернулся и зашагал к остановке автобуса.

Подперев щеку рукой, он смотрел в монитор. На нем отображалась последняя из снятых в загородном доме олигарха фотографий. И на ней, слава богам, не было хозяйки. Только фасад особняка, увитый плющом. Этот кадр получился самым что ни на есть фактурным. Даже редактировать не пришлось. Выходит, все предыдущие портила эта маленькая дрянь, жена олигарха, не вписываясь в классические интерьеры дома.

– Она как светильник из «Икеи», угодивший в палаты царские, – пробурчал Васко, отправляя готовые кадры по электронной почте на ящик заказчицы.

Затренькал телефон. Васко покосился на него с настороженностью. Неужто опять из полиции?

Но нет, звонил Оскар.

– Я сказал ей! – выпалил он, едва Васко взял трубку.

– Что и кому?

– Маме о нас.

– Серьезно? Как ты решился?

– Она меня достала своими претензиями. И я высказал ей свою.

– И как она отреагировала?

– На удивление спокойно. Я не ожидал.

– Я тоже…

– У нее явно кто-то появился, и ей не до нас сейчас.

– Может, ей не из-за этого не до нас?

– Я ее хорошо знаю. Когда на личном фронте полный штиль (этих ее мартышек гламурных я не беру в расчет), матушка шагу мне ступить не дает самостоятельно. Держит меня за ползунки, чтоб я якобы не упал, а на деле ей просто заняться нечем. Я сейчас не о бизнесе, а о межличностных отношениях. Но как только у нее появляется мэн – все. Она меня даже из манежа выпускает.

– Если Элена нашла кого-то, это хорошо.

– Ничего хорошего, – отрезал Оскар. – Опять потеряет время и останется одна. Потому что таких мужиков, какие ей нужны, в природе не существует. Когда она уже поймет, что лучше тебя ей не найти?

– Я очень ее обидел, Оскар.

– Раз она с тобой дружит, значит, простила.

– Это другое совсем…

– Ты так говоришь, как будто не хочешь жить с ней? Сам же говорил, что Элена – женщина твоей жизни.

– Да, но… Ведь не только и не столько от меня зависит.

– Понятно. Но от тебя тоже. И от меня. Раз мы заодно, значит, в большинстве.

Васко не сдержал улыбки. Таким решительным мальчик ему нравился. Оскар вообще в последнее время вел себя очень по-мужски. Васко тешил себя мыслью, что на него такое положительное влияние оказывает общение с НАСТОЯЩИМ отцом.

– Ну а что там с твоим учеником? – спросил «мальчик».

– А что с ним? Ищут. Я как передал флешку с фотографиями полицейским, они сразу к нему на квартиру поехали. Да Лешки там не оказалось.

– В федеральный розыск объявили?

– Вроде бы пока нет.

Разговаривая с сыном по телефону, Васко щелкал кнопкой мыши по экрану. Отправляемое им письмо было «тяжелым» и ушло только что. Он переключился на сайт с новостями Москвы. Пробежался глазами по экрану и обомлел. Оказывается, сегодня вышли в печать сразу несколько изданий с посмертными фотографиями Коко и Сью. Среди них оказался журнал Оскара.

Так вот о какой бомбе шла речь?

Только напутал что-то Оскар. Не бомба это. А картечь. Рвануло-то в нескольких местах…

– Я тебе еще кое-что рассказать хочу, – продолжил диалог Оскар. – Помнишь, я вчера упоминал о своих редакторских идеях?

– Ты сейчас в своем кабинете? – прервал его Васко.

– Да, а что? – растерялся Оскар.

– Открой сайт «Эмнью». Так и пишется, по-русски, пять букв.

– Сейчас.

До слуха Васко донесся стук клавиш, затем крепкое матерное словцо. Слышать такое от Оскара было дико. Пожалуй, при Васко он выругался впервые.

– Это катастрофа, – простонал сын. – Мы уподобились бульварным газетенкам!

– Ты этого добивался?

– Издеваешься? Я думал, у меня эксклюзив. А оказалось… – Снова матерок. Уже не такой забористый. – Как фотографии попали в столько редакций одновременно?

– Их кто-то разослал по ним.

– Но кто? Не полицейские же.

– Им-то зачем?

– А если утечка? Кто-то решил заработать и продал материалы газетчикам. Чтоб получить большую прибыль, слил инфу сразу нескольким изданиям.

– Наши таблоиды не так богаты, как западные. Сколько они могут заплатить? Несколько тысяч, не более. Никто не будет рисковать работой ради этих грошей.

– А если этот кто-то уже уходит из органов?

– Все равно может нарваться на крупные неприятности.

– Копии фотографий имелись только у нас с тобой. Я не рассылал их редакциям желтых газетенок. Ты тоже. Выходит, это сделал… убийца?

– Оскар, ты не о том думаешь, – строго проговорил Васко. – Сейчас тебе надо сконцентрироваться на том, как реабилитировать свой журнал.

– Есть кое-какие мысли…

– Озвучишь?

– Нет. Они еще не приобрели четкость. Зато я знаю точно, что станет главной темой следующего номера.

– И что же?

– Свадьбы! Ты знаешь, что Алиса выходит замуж?

– Нет.

– Мне мать вчера сказала. Глеб уже сделал ей предложение.

– Быстро они.

– Ей почти двадцать семь. Часики тикают. А Глеб – не худшая партия. Но не об этом сейчас. У нее контракт с нами на несколько съемок. Все уже в прошлом, кроме одной.

– Ты хочешь снять Алису в образе невесты?

– Да. И взять у нее интервью. А еще дополнить номер материалами со звездных свадеб. И еще придумать что-нибудь. – Оскар быстро взял себя в руки и теперь говорил совершенно спокойно. – Кстати, фотографом будешь ты. И кандидатуру мужчины-модели утвердил.