заморочки, я когда-то пыталась понять, как оно работает, но не слишком получилось.

– Значит, концентратор концентрирует Гниль, – задумчиво повторил Тагриан.

– Именно. Такая система позволяет сделать это быстро и просто. Естественно, просто относительно того, как было раньше.

– Когда Чистильщики собирали ее собой?

– Да. Я уже говорила, что их жизнь была тяжелой и не слишком долгой.

Оборотень кивнул, потом осмотрел артефакт со всех сторон, оценил диаметр, зачем-то примерился. Будто собирался воткнуть его себе в руку.

– Они всегда самоуничтожаются вместе с Гнилью?

– Сейчас да, – кивнула я.

– А было по-другому?

– Вообще-то было. Такая модель существует лет сто примерно. Раньше концентраторы Гниль просто собирали. И тогда Чистильщикам приходилось идти на поклон к боевикам. Те каким-то убойным заклинанием уничтожали артефакты вместе со всем, что было внутри.

– Интересно… – протянул волк.

– Да? А что именно?

– Мне пришла в голову идея. – Он поднял на меня взгляд. – Помнишь шрамы? Они ведь выглядели так, будто в человека что-то втыкали.

Я соображала быстро и сразу догадалась, что Тагриан имеет в виду.

– Ты думаешь, это были концентраторы? Чтобы пересадить Гниль внутрь тела?

– Это всего лишь версия, – пожал плечами оборотень. – Не знаю, насколько она правдоподобная.

– Правдоподобная… – Я села на первый попавшийся ящик и забормотала: – Конечно, мы никогда о таком не слышали, но совсем не значит, что это невозможно. Если прикинуть, теоретически… особенно, если у кого-то был способ сделать или найти концентраторы старой модели…

– То есть, отбрасывать эту версию мы не будем.

– Не будем. Знаешь, она мне нравится гораздо больше случайной мутации или аномалии. Вот бы Лилиан Лагерт пришла в себя и смогла нам что-то рассказать. Она наша единственная зацепка.

– Уже не единственная, – огорошил оборотень.

– Как?!

– Я ведь запросил информацию о всех странных инцидентах с трупами. И мне вчера сообщили о двух таких. Один в Эндерсе, второй – в Алайте.

– О, Алайт – это же на юге, в моем родном округе. И что там?

– В прошлом году полиция задерживала одного хулигана. Он попытался сбежать и глупо погиб, попав под автобус. Тело доставили в полицейский морг. Но на следующее утро на его месте осталась только кучка пепла. Никто так и не понял, что с ним случилось.

– А второй? – спросила я нетерпеливо.

– Тоже полицейский инцидент, – ответил Тагриан. – Вооруженный грабитель. Был убит при задержании, когда решил захватить заложника. Тело точно так же превратилось в пепел прямо под скальпелем изумленного судмедэксперта.

– И что нам это дает?

– Пока ничего. Я запросил всю возможную информацию по ним. Биографию, связи, уголовное дело. Хочу найти закономерность, чтобы понять, что может объединить их.

– Да-а-а, – протянула я, запуская пальцы в волосы. – Будет здорово, если найдется что-нибудь полезное.

– Дело Лилиан Лагерт мне тоже передадут со дня на день.

– Это хорошо, – улыбнулась благодарно. – Не представлю даже, как бы мы без тебя справлялись.

– Не зря мы все же зашли поесть в один и тот же ресторан, – хитро прищурился оборотень.

– Не зря, – согласилась я. – Ладно, пора работать.

Здесь я справилась быстро и без проблем. Заблокировала Свищ, потом четырьмя щупами и одним небольшим концентратором подчистила Гниль, и все. Тагриан не вмешивался, наблюдая за мной из дальнего угла, но ничего особенного так и не почувствовал. Я не удивилась и не расстроилась. Каким бы необычным и одаренным ни был оборотень, все же он не Чистильщик. Маги не одну сотню лет бьются над вопросом, что именно делает нас особенными. И может ли обычная магия заменить наши способности. Но у них так до сих пор ничего и не вышло. Лакс даже когда-то сказал мне, что ему кажется, будто наш мир сам создает себе Чистильщиков, чтобы не зарасти Гнилью. Такие вот мы странные, не поддающиеся никаким законам аномалии.

– Ну что, обедать? – спросил Тагриан, когда мы вышли на улицу и заперли дверь.

– Мне еще нужно найти дворника, – покачала я головой. – Подписать заявку и сообщить, что теперь в подвале чисто.

– Могу помочь, – хмыкнул мужчина и обернулся волком.

Зверь обнюхал порог подвала, безошибочно взял след и повел меня куда-то направо. Да мне достался просто идеальной напарник!

С обратной стороны дома нашлась дверь в небольшую пристройку, где и сидел дворник. Он выслушал мой отчет, опасливо косясь на крупного волка рядом, расписался на справке и постарался выпроводить нас побыстрее. Мне это показалось странным, но, уже закрывая дверь, я заметила в углу на подстилке беременную кошку, и понимающе улыбнулась.

– Вот теперь можно и обедать, – сказала я, когда мы вернулись в машину.

– Да, поедем…

Оборотня прервал звонок моего смарта. Звонил Лакс.

– Я еду в госпиталь, – выдал начальник, даже не здороваясь. – Март написал, что Лилиан Лагерт пришла в себя.

***

Отделение реабилитации пострадавших от Гнили было уютным и тихим. В конце коридора я сразу заметила две высокие мужские фигуры, так удивительно контрастирующие друг с другом: темноволосый Март в кипенно-белом медицинском халате и блондин Лакс в его любимом черном камзоле.

– Ну что тут? – я нетерпеливо дернула начальника за руку, отвлекая от созерцания палаты через большое окно, наполовину прикрытое жалюзи.

– Она пришла в себя, но ничего не помнит, – вздохнул Март, отвечая мне вместо Лакса.

– Совсем?

– Совсем. Когда пациентка очнулась, она была похожа на новорожденного ребенка. Даже разговаривать не могла. Но базовые навыки, вроде собственной речи, понимания чужой, моторики, восстановились быстро. Вот только ее личность полностью стерта. Вся память, все знания, сложные навыки… Эта женщина – как белый лист бумаги.

– Есть вероятность, что личность восстановится? – спросила я хмуро.

– Не думаю, – доктор устало потер переносицу. – Ее уже смотрел наш штатный менталист. Лилиан стала восприимчива к магии, к ментальной в том числе. И маг считает, что у нее есть хорошие шансы на обучение, реабилитацию и социализацию.