Но он не нашел даже следа прошлой жизни.

– Мы накосячили во время зачистки?

– Вряд ли, – покачал головой Лакс. – Просто Гниль сидела в ней слишком долго и успела нанести… необратимые повреждения.

– Жаль, – вздохнул Тагриан.

Я вздохнула тоже, обратив все свое внимание на женщину. Она сидела на кровати с зеркалом в руках и растерянно рассматривала собственное лицо. Прикасалась к нему, к волосам, как будто не могла поверить, что все, видное на зеркальной поверхности – она сама.

Сейчас, когда тело женщины перестала терзать Гниль, ее можно было назвать даже красивой. Длинные светлые волосы, которые расчесывала негромко воркующая медсестра, изящные черты лица, тонкие пальцы. Совсем молодая, но уже успевшая пережить жуткое горе и все, что случилось после.

– Может это и к лучшему, – сказала я тихо. – Она не вспомнит, что было в прошлом, не будет мучиться. Спокойно начнет жизнь с чистого листа. А Гильдия поможет ей в этом.

– Поможет, – кивнул Лакс, не отрывая внимательного взгляда от Лилиан Лагерт. – Обязательно поможет.

Но мы снова остались ни с чем. Выжившая жертва Гнили, на которую я так рассчитывала, оказалась бесполезна. Поэтому вся надежда была теперь только на Тагриана. На те сведения, которые ему удалось собрать по стране, и на его мозги.

Через два дня он позвал меня в кабинет Лакса. Рабочий день уже закончился, Чистильщики разошлись, и нам никто не должен был помешать. В кабинете мы остались только втроем. Лакс заваривал чай, а Тагриан принес из учебного центра большую доску и сейчас крепил к ней фотографии.

– Предлагаю начать с уже известного нам Честера Кова. – Его фотографию оборотень поместил в самый центр. – Как мы знаем, скромный редактор из Малейна получил полгода тюрьмы за избиение невесты, отсидел свой срок, продал квартиру и отправился в небольшой город Келтон. Там прожил чуть меньше года, после чего переехал в Оксвил.

– Откуда периодически наезжал в Малейн, чтобы убивать, – заметил Лакс.

– Да. Гниль превратила его в серийного убийцу.

– Или усилила какую-то ненормальность, которая сидела в нем раньше, – пожала я плечами. – Скромный и тихий – еще не значит «хороший».

– Согласен, – кивнул оборотень. – В общем, Ков погиб от рук генерала Алвуса, его тело рассыпалось, а прах изучен и захоронен на городском кладбище Малейна. Из основного – на этом все. Второй фигурант – Трой Илькен.

Я подалась вперед, чтобы рассмотреть очередную фотографию, на которой был изображен мужчина с болезненно-землистым лицом и неприятным прищуром узких глаз.

– В возрасте шестнадцати лет переболел черной аурской лихорадкой. Болезнь повлияла на спинной мозг, из-за чего парня парализовало ниже пояса. Лечение такого паралича – дело долгое, дорогое и его нужно проводить хотя бы в ближайшие лет пять после острой фазы. Поэтому Трой начал собирать деньги, одалживая у друзей, получая от благотворительных фондов и просто сострадательных людей. Чуть больше чем за год он сумму набрал и вроде бы даже поехал лечиться, но потом исчез. Чтобы через два года появиться с тем же диагнозом, но с другим именем, и снова начать сбор. За двенадцать лет такой финт он проворачивал четыре раза. В разных частях Лурея.

– И каждый раз собирал с доверчивых людей деньги, которые не тратил на лечение, – скривилась я.

– Интересно, почему не стал лечиться на самом деле? – пробормотал Лакс.

Я только пожала плечами. Возможно, он пробовал лечиться, но ничего не вышло. Или просто решил, что жить на собранные деньги гораздо проще, чем стать здоровым и получить все связанные с этим заботы: необходимость искать работу, жилье, платить налоги.

Еще когда я жила в Стьюде, у нас там была соседка. Она родила ребенка с серьезной, но вполне излечимой патологией. Вот только лечить сына женщина не стала, потому что ей понравилось жить на пособие, которое платило государство. Бедный мальчик мучился, пока его бабушка не пришла с инспектором опеки и не забрала ребенка у горе-матери. И сейчас это нормальный симпатичный подросток шестнадцати лет.

Так что вполне возможно, что зарабатывать обманом сострадательных людей Трою показалось привлекательнее, чем вести жизнь здорового человека.

– На Троя Илькена заводились дела о мошенничестве, – продолжил Тагриан. – Четыре года назад его даже арестовали, но потом отпустили, дав условный срок. А мужчина пропал.

– Пропал?

– Да. Исчез из поля зрения инспектора, под надзором которого находился. Объявился только через три года. И шокировал всех тем фактом, что снова может ходить.

– Все же вылечился, – я неверяще покачала головой.

– Возможно. Вот только как именно он это сделал, Илькен никому не сказал. А потом опять исчез. Через полгода появился в Алайте. Напал там на мужчину, хотел то ли избить, то ли вообще убить. Но мимо проезжала полицейская машина. Илькен бросился бежать и попал под автобус.

– Какая глупая смерть, – пробормотал Лакс.

– Как я уже рассказывал Соле, тело рассыпалось в полицейском морге. Его оставили там на ночь.

– А пятна на нем были? – поинтересовалась я.

– Я сбросил местному судмеду фото шрамов Кова. Да, он говорит, на теле Илькена было что-то похожее.

Я задумчиво откинулась на спинку кресла. Значит, очень-очень высока вероятность того, что в лене Илькене тоже жила Гниль. Его жизнь остается для нас довольно мутной, но, если подумать, все то, что с ним происходило, вполне могло быть результатом воздействия Гнили.

Честера Кова она сделала сильнее, быстрее и даже хитрее обычного человека. Вполне возможно, что Гнили оказалось по силам поставить на ноги человека с поврежденным позвоночником. Вот только тот все равно плохо кончил.

– Что за мужчина, которого хотел избить Илькен? – спросила я медленно.

– Это правильный вопрос, Сола, – довольно улыбнулся оборотень. – В материалах дела было его имя, я связался с ним и поговорил. Это врач, очень известный, магически одаренный. В Алайте он спокойно проводил свой очередной отпуск, когда столкнулся с Илькеном. Самым интересным оказалось то, что доктор когда-то Троя лечил.

– Даже так… – Мы с Лаксом переглянулись. – И что?

– Илькен пришел к нему через два года после болезни.