Надо подумать, как бы мне с ней переговорить осторожно на эту тему, чтобы лишнее не ляпнуть, да не обидеть.

* * *

Посевная постепенно шла к своему логическому завершению. Трактор получилось вернуть в поле буквально за два дня. К счастью, двигатель из строя не вышел, так что новый ремонт большой проблемой не стал.

Сожжённый дом беспокоил меня больше, но, рассудив, что я всё равно вряд ли смогу самостоятельно раскрыть это дело прямо сейчас, я отодвинул его в сторону и занялся другими вещами.

В колхозе и так каждый день что-то происходило и, порой, целый день приходилось заниматься всякими мелочами, вместо того, чтобы работать над чем-то глобальным. Хотелось то как в сказке, чтобы раз-два, и тут уже современные комбайны по полям катались, автоматизированные молочные фермы работали, а в деревне чтоб в каждом доме водопровод, телефон и прочие блага.

Но всё оказалось куда прозаичнее, хотя и с «огоньком», когда не надо.

Но я не хотел отодвигать свои планы надолго, тем более, что в колхозе уже назрела необходимость некоторых мелких улучшений. Например, ожидая прибавку к силосу и сену в этом году, я понял, что без ещё одной силосной башни и расширения сенохранилища ну никак не обойтись.

Также, я решил не откладывать в долгий ящик постройку теплицы. Но к этому стоило подойти основательно, поэтому я озадачил этим вопрос не только себя, но и агронома.

Маслов Иван Иванович, правда, сразу за голову хватился:

— Да что ж вы творите, товарищ председатель. Мы только недавно обсуждали, где бы ещё относительно плодородной земли на дополнительные посадки найти, а тут целый тепличный комплекс куда-то воткнуть надо!

Я его подбадривал:

— С первой задачей справились и со второй что-нибудь придумаем.

— Да вы ж сами всё видели, — всплеснул он руками, — мы несколько раз все поля объехали, пока решали, где неугодья вспахивать. Разве что где-то в деревне место расчистить...

— Вот! Уже мысль закипела. Так и найдём решение.

Агроном задумался, а я полез в шкафы за картами и схемами. Кажется, я как в первый день их открыл, так больше и не заглядывал. Всё своими глазами хотел рассмотреть, да пощупать. Ну и время, опять же, постоянно что-то ещё требовало моего внимания.

Наконец, я нащупал нужную папку и вскоре расстелил большую подробную схему колхоза на столе.

Так мы спорили над ней некоторое время, пока я не заметил кое-что странное.

— Иван Иваныч, а что это за поля? — я показал карандашом на самый край карты, — что-то я не помню, чтобы мы их осматривали.

— Сейчас, — он нахмурил лоб и начал что-то шёпотом подсчитывать, и наконец, выдал, — ааа, так это не наши поля, товарищ председатель.

Как это не наши? — удивился я, — по карте вот же они. Явно к Новому Пути приписаны.

Он пожал плечами.

— Я здесь уже восьмой год агроном, никогда мы их не вспахивали. Это поля Красной Зари.

Хм. Интересное кино. А уж не хапнул ли товарищ Алексеев каким-то незаконным образом нашей земельки? Ещё и места там должны быть хорошие. Подальше от дорог, да недалеко от наших самых плодородных полей.

Да эти земли, практически все потребности нашего колхоза закрыли бы! И по карте они ну точно нам принадлежат, как ни крути.

Так. Кажется, перед тем, как думать о теплице, надо землемера срочно привлекать, чтобы чётко сверить количество гектаров по документам и по факту. И если что-то не сходится, нужно будет заново сделать межевание. Агроном про восьмой год говорит, может и не стоит поспешных выводов делать. Здесь надо серьёзно во всём разобраться. Как бы я не относился к Алексееву, тут и не его вина может быть. Вдруг кто-то с межеванием ошибся много лет назад, и так всё и пошло...

Ладно. Хотя бы всё остальное плодотворно обсудили. Место для силосной башни наметили и точный план по расширению сенохранилища составили. Осталось только запрос на выделение дополнительных фондов отправить, чтобы всё это мы могли себе позволить как можно быстрее.

Этим я и занялся после того, как агроном ушёл.

* * *

Товарищ Антоненко уже давно вернулся в Москву, но, не достигнув особого успеха в деле Филатова, не слишком стремился лишний раз отсвечивать перед Кулагиным. Хотя, конечно, ему пришлось с ним связаться сразу же после приезда и объяснять, что по всем сигналам новоявленный председатель чист как слеза и ну никак не подкопаться.

Хотя и был там моментик спорный с тракторами, который можно было бы раскрутить... но об этом Василий Дмитрич предпочёл умолчать. Не рассказывать же, что он даже несколько растерялся тогда от напора Филатова. Ему и так пришлось выслушивать реплики типа: «Что ж ты, Дмитрич, не нашёл как сопляка прищучить?»

В общем, товарищ Антоненко предпочёл бы об этом лишний раз не вспоминать. Но тут опять так события стали складываться, что появился шанс снова повысить свою значимость перед Кулагиным.

Тот недавно назначил ему встречу у себя уже по-другому делу, и ровнехонько в тот же день, Василий Дмитрич принял очень интересный звонок из Калуги. Всё-таки приятно, когда свои люди везде имеются.

Так что сейчас товарищ Антоненко входил в кабинет к своему покровителю в приподнятом настроении. И даже то, что Дмитрий Антонович Кулагин уже явно не был настроен к нему также благодушно как в тот раз, когда он угостил его икоркой, а потом они вместе поехали в веселиться, ничего не меняло.

Антоненко спокойно ждал, пока Кулагин доест. В этот раз начальник наворачивал шашлык и запивал, как водится, коньячком. Наконец, он вытер руки салфеткой и предложил ему присесть, после чего максимально строго и сдержанно обсудил вопрос, по которому к нему обратился.

И, когда разговор пошёл к завершению, Антоненко, наконец-то ввернул свой сегодняшний козырь.

— Тут по прошлому вашему делу подвижки есть, товарищ Кулагин, — осторожно начал он.

В глазах начальника промелькнул интерес. Он явно ждал продолжения, и Антоненко не стал тянуть.

— Планы большие у этого Филатова. Разогнался так, что уже запросы в фонды строчит. Хочет и силосную башню новую, и расширять ангары, даже на теплицу дополнительные материалы запрашивает.

— И что же? — усмехнулся Кулагин, — ему это всё одобрили?

Антоненко расплылся в улыбке.

— Конечно нет, Дмитрий Антович, — вы знаете, у меня на местах люди понятливые. Если надо, позвонят, переспросят.

— Вот и чудненько. Надо понимать, что фонды не бесконечные,