Роза Линдсей очнулась от встряски «суперструнного» режима далеко не сразу.

Маккена спустился к ней и провёл в медотсеке два часа, всем своим видом подчёркивая, что ничего особенного не происходит. Экипаж поддерживал своего капитана, чем мог, в том числе и анекдотами, что в общем положительно сказывалось на тонусе больной. Маккена был им весьма благодарен за это, хотя вслух своего отношения к царящей на борту «атмосфере легкомыслия» не высказывал.

– Хочу коньяку, – заявила вдруг Роза после одного из анекдотов, который рассказал Успенский.

Маккена удивленно посмотрел на неё.

– Считайте это женским капризом, – сморщила носик Роза. – Хочу, чтобы закружилась голова. Или у вас на борту нет коньяку?

Маккена повернул голову к появившемуся Терёшину, который добровольно взял на себя обязанности медбрата.

– Найдём, – разулыбался тот. – У Мити где-то была бутылка «Смоленского Олега».

– «Смоленский Олег»? – сделала круглые глаза женщина.

– Очень качественный напиток, – успокоил её драйвер-секунда. – Мы пробовали… – Он виновато посмотрел на Маккену, но тот сделал вид, что не понял. – Чистый – как святая вода, и никаких последствий!

– Неси, алкоголик, – шевельнул железными челюстями Маккена. – Сам не пил, но по отзывам знаю, что этот коньяк очень ценит комиссар.

Воодушевлённый Терёшин исчез и вскоре заявился с бутылкой, на которой переливалась дымчато-голографическая этикетка с надписью: «Смоленский Олег. 2007» и рисунком бородатого меченосца в доспехах.

– Посуда, – напомнил Маккена.

Пилот смущённо почесал в затылке, умчался в кают-компанию и вернулся с тремя пластмассовыми стаканчиками.

– Прошу прощения, это самые маленькие.

– Фрукты, – сказал Маккена.

Терёшин засмущался ещё больше, исчез, как привидение.

Роза тихо засмеялась.

– У вас все члены экипажа такие?

– Какие?

– Непьющие.

Маккена пожал плечами.

– В употреблении алкоголя замечены не были. Вообще удивительно, что Митя пронёс на борт бутылку коньяку. Я с ним потом разберусь.

– Не наказывайте их, они хорошие.

Вернулся второй пилот с блюдом фруктов и орехов.

Налили по глотку коньяка.

– За возвращение, – поднял свой стакан Терёшин.

Маккена сверкнул глазами.

Пилот понял, виновато шмыгнул носом.

– Я имею в виду, что мы справимся.

– Будьте здоровы, – сказал Маккена.

Стаканы сдвинулись.

Роза выпила свою долю, поморщилась. Терёшин подал ей дольку апельсина.

– Ну, как?

– Горько… и странно… огонь течёт внутри живота…

– Сейчас пройдёт, и будет хорошо.

Маккена хотел было пошутить, что хмель ударяет в голову незаметно, зато его последствия заметны, но в это время послышался голос первого пилота:

– Тревога, командир! Снова эта дьявольская тварь!

Мужчины обменялись взглядами.

– Какая упорная! – проговорила Роза невнятно; глаза её заблестели.

– Останься! – бросил Маккена пилоту, метнулся к выходу из отсека.

В рубке выяснилось, что «черепаха», преследовавшая спейсер от самой Оси Зла, вышла к земному кораблю гораздо ближе, чем в прошлый раз. Создавалось впечатление, что она действительно находит спейсер по каким-то следам, хотя, по утверждению земных учёных, никаких следов «суперструнное» преодоление пространства не оставляло.

– Что будем делать, кэп? – осведомился возбуждённый Хржичка. – Не пора ли дать ему по рогам?

– Лучше обойтись без драки, – пробормотал бортинженер.

– Тогда он будет гнаться за нами до тех пор, пока мы не долетим до Солнца.

– Ну и хорошо, там его встретят пограничники.

– А если она приведёт за собой целую армаду «черепах»?

Все одновременно посмотрели на капитана.

Маккена думал, взвешивая решение.

– Отступаем в крайнем случае. Приготовиться к бою!

Члены экипажа закрылись в коконах защиты.

Маккена сделал то же самое, нацепил эмскан, позволяющий управлять техническими системами корабля в ручном режиме.

«Черепаха» приблизилась, показав целый пучок «щупалец». Намерения преследователя были предельно ясны.

– Вацлав, манёвр!

«Ра» стремительно завалился влево по ходу движения, сделал красивую петлю, возносясь над «черепахой».

Маккена поймал в визирные метки нашлемного целеуказателя тело «черепахи» и выстрелил, сразу используя самое мощное оружие спейсера.

Разряд «суслика» был точен.

Лобовой бугор «черепахи» вскипел фонтанчиками пара. Фонтанчики развернулись «капустными листьями» и застыли. «Черепаха» сбавила скорость. Сверкнули две-три молнии, выпущенные в белый свет, не прицельно, словно у космического охотника отказали все прицелы.

Маккена выстрелил ещё раз.

«Черепаха» странным образом изогнулась, как живая, превратилась в конгломерат встопорщенных «капустных листьев». Слим-модулятор продолжал исправно деформировать вакуум, а вместе с ним и заключённые в нём материальные объекты.

– Это тебе не мелочь по карманам тырить! – злорадно проговорил появившийся в рубке Терёшин, снова вспомнив одно из старинных выражений.

– Ты что здесь делаешь?! – оглянулся на него Маккена.

Пилот исчез.

– Вацлав, старт!

– Глубина оверспейса?

– Четырнадцать тысяч! Без разрыва!

– Понял. Держитесь!

«Ра» ещё какое-то время мчался к звёздам спирального рукава, таща за собой, как на буксире, гору «капустных листьев» преследователя, тщательно прицелился и нырнул в созданную им же «трещину» в пространстве.

Последней мыслью членов экипажа была мысль: не попусти, господи!

Маккена же подумал о Розе, надеясь, что кривые дорожки кончились, они выйдут к Солнцу и земные врачи спасут эксперта.

Полицейские, занявшиеся расследованием обстоятельств взрыва в квартире Руслана, ушли через два часа. Никаких выводов они не сделали. Кто и зачем установил на двери квартиры взрывное устройство, осталось невыясненным. Сам Руслан имел кое-какие предположения, но делиться ими с полицейскими не стал. Тот, кто сделал попытку ликвидировать инспектора, действовал исключительно осторожно, умело, профессионально. Спасла Руслана только интуиция.