— Это ты о чем? — опешил я. — Обычный у меня персонаж, сделанный по образу и подобию истинной внешности, разве что с поправкой на особенности лица тифлинга. Удачное наложение черт, и не более того.

— Удачное, значит! Вот я сейчас тебе покажу…

Хель с энтузиазмом бешеного крота начала рыться в своей действительно бездонной сумке, периодически что-то шепча. Нашла… зеркальце, без которого, судя по всему, даже в виртмире прекрасной половине человечества жить не в кайф. А затем протянула мне это гламурное нечто, оправленное в золото и украшенное аляповатыми завитушками.

— Смотрись!

— На кой?

— А ты посмотрись, я тебе и скажу. — Чтобы отвязаться от приставучего создания, я все же взял безделушку и ничего особенного не увидел. Обычная морда с уже упомянутой поправкой на демоническую расу. Вот только Хель поняла, что до меня так и не дошла ее мысль, и изрекла: — Вот у тебя родинка на шее. На верхней губе ниточка шрама, еще один на левом виске… По умолчанию все это затирается. Чтобы оставить, требуется специально вносить изменения, а они стоят некоторой суммы. Реальных денег, а вовсе не игровых кристаллов.

Я машинально отшутился какой-то банальностью, а мозг в это время рванул с места в карьер, пытаясь осмыслить только что услышанное.

Шрамы, родинка… Клянусь, что недавно их еще не было, я всегда старался быть внимательным к подобного рода мелочам. Не было, и вдруг появились. Почему? Ответ напрашивался сам собой и весьма меня радовал. Аватар, минуя естественную генерацию перса, проводил изменения, приводящие виртуальное тело в тот вид, к которому я привык в реальной жизни. Это могло значить лишь одно — реальность начинала влиять на вирт, влиять помимо того, что было заложено программами, прописывающими мир Скарлайга.

Еще один важный шаг перед полноценным «скольжением»? Скорее всего, так оно и есть. Мысленно поздравив себя с сим важным фактом, я вновь постарался сбросить эту мысль в самый дальний угол личности. Не дай боги и демоны зациклиться и, вполне вероятно, тем самым сорвать процесс. В общем, нельзя думать о «белой обезьяне», только и всего.

— …Алиэнэль с минуты на минуту должна появиться, — продолжала тем временем болтать кендерша. — У нее сейчас отпуск, вот она в Скарлайге и зависает.

— Это хорошо, а то долгое ожидание всегда навевало не самые радужные мысли, — отметил я одну из свойственных мне особенностей, после чего переключился на другую тему: — А сами-то вы как, новые инстансы чистить будете, по окрестностям Караха пробежитесь, или есть более экзотические намерения?

Хель на сей раз промолчала, а вот ее спутник ответил, хотя и довольно уклончиво:

— Кой-какие вопросы надо порешать. Потом уже и дальнейшая прокачка пойдет. Если только личных квестов, подходящих по месту и уровню, раздобыть не удастся.

— Понятная ситуация, Хельги. Сам примерно по тем же принципам жить стараюсь. Но если вдруг и время и возможности совпадут, то будет неплохо снова поработать командой. Сам видишь, первый раз хорошо получилось — ушли и с трофеями и с опытом. Да и репутацию среди некоторых особо неуважаемых наверняка заработали.

— Репутация репутации рознь, — слегка поморщился маг. — Это тебе в радость и Гильдии Равновесия мозоль отдавить, и с Ледяными Убийцами рассориться, прилюдно унизив одного из их бойцов. Только вот как часто ты на точки возрождения отправляешься? Хотя болевые ощущения наверняка на минимуме держишь. А то и вовсе убрал.

— С чего бы вдруг? Полная реалистичность и никак иначе. Только заблокирована возможность потери сознания, иначе хреновато может получиться. — Глядя в несколько изумленные глаза парочки, я счел необходимым прояснить свои мотивы: — Боль, она не всегда враг. Она всего лишь предостережение. Тебе больно, и возникает желание ее избежать, а для этого надо биться с максимальной осторожностью, но в то же время стараться закончить схватку побыстрее, парой точных ударов. Сразу возникают ассоциации с подобными ситуациями в реальном мире. Там, где ты на пределе сил будешь грызть противникам глотки, только чтобы не познакомиться с костлявой.

Хельги и Хель слушали внимательно, явно пытаясь примерить подобную философию на себя. Получится у них или нет? А бес его знает, если честно. Но шансы более высокие, если им по жизни приходилось либо неоднократно участвовать в уличных драках, либо, что маловероятно, бывать в переделках, где льется кровь, и трупы не есть нечто невероятное.

— Я вот подумала…

— Слушаю тебя.

— Сложно, наверное, постоянно быть готовым ощущать боль от ран и тем более отправляться на возрождение. Говорят, что без фильтров боли это очень-очень неприятное ощущение. Потому его и отключают по умолчанию.

— Не знаю, пробовать не доводилось, — усмехнулся я. — Буду и дальше прикладывать все усилия, чтобы избежать подобного «знакомства».

Кажется, Хельги хотел о чем-то спросить, но появление Алиэнэль, той самой эльфийки-воительницы, заставило его отложить вопрос в сторону и поприветствовать гостью.

— Утра доброго, Алиэнэль. Садись, чувствуй себя как дома. Если хочешь, сейчас официантку позовем…

— Н-нет, я как-то не хочу, — малость засмущалась девушка. Это контрастировало с образом той ледяной и безэмоциональной статуи, какой мы видели ее там, в подземелье. — Я хочу сказать… Я не ожидала. Всем вам… спасибо.

— Держи, дева смущенного образа. Носи, и хорошего тебе настроения хотя бы на некоторое время.

На стол легла та самая цепь с волчьей головой, извлеченная Хельги из сумки. Эльфийка сначала потянулась к подарку нерешительно, но потом резко схватила и снова несколько засмущалась. Ну твою же мать, прямо какое-то светопреставление. Или просто она такая и есть, а под маской холода и отрешенности прячет истинную суть. Тогда все понятно. Даже в виртмире столь ярко эмоциональным натурам жить весьма непросто. Вместо полноценного отдыха есть шанс получить ушат подколов и плоских острот. А ей такого и в реальном мире хватает… наверное. Может, я и ошибаюсь, но печенкой чую, что догадка моя в той или иной степени близка к реальности.

Ну да это лирика. Сейчас же мы просто беседовали о мелочах, не столь важных, но помогающих наладить контакт. Эльфийка, получившая неожиданный для себя презент, порой замыкалась, превращаясь в ту самую «ледяную воительницу», но потом оттаивала и робко пыталась включиться в беседу. Иногда невпопад, из-за чего следовал новый период отрешенности, но все же прогресс был заметен и невооруженным взглядом.

Приятно… Лично мне всегда больно видеть, если девушка замыкается в себе столь сильно, что приходится вытаскивать ее на свет божий. Вдвойне печально, если это происходит из-за каких-то дурацких шуточек лиц, окружающих ее по жизни. Поговорить бы с ней по-хорошему, да не один раз, чтобы постепенно вытрясти причины подобного, а там и «эмоциональный турникет» поставить. Хорошо поставить, жестко, чтобы даже самые малые нюансы событий, породившие комплекс, не то чтобы исчезли, а вспоминались бы в худшем случае как досадная, но не критичная неприятность.