В перекрестье прицельной сетки попалась сутулая фигура сушильщика: ноги чуть согнуты в коленях, руки распахнуты, щупальца растопырены. Тварь бежала наперерез какому-то сталкеру. Тот, видно, хотел поменять дислокацию, но не вовремя выскочил из служившего укрытием дома. А может, его выгнала оттуда стая «слепышей», которые гнались за ним по пятам. Я набрал воздуха в грудь, задержал дыхание, немного сместил прицел вправо, учитывая упреждение. Согнутый палец почувствовал упругое сопротивление спускового крючка.

Тых! Винтовка чуть дёрнулась в моих руках. Прямо посреди лба вытянутой, как дыня, головы сушильщика появилась аккуратная дырочка, а из затылка брызнул багровый фонтан. Мутант споткнулся, нелепо дёрнул лысой башкой и грохнулся наземь, раскинув руки в стороны.

Я перенёс огонь на шелудивых псов, давая возможность сталкеру заскочить за угол кирпичного дома с крытой железными листами покатой крышей. Парень не зря мчался к этому зданию. Эту постройку будто специально приспособили к обороне от сил превосходящего по численности противника (окна больше чем наполовину были заложены кирпичом). Теперь узкие полуметровые щели, находившиеся высоко над землёй, позволяли вести огонь на дальние дистанции или сверху поливать свинцом подобравшихся близко к стенам противников.

Внизу сухо затрещали «абаканы», а чуть позже громко загрохотал пулемёт. Ребята с азартом включились в работу и принялись крошить скулящих и воющих тварей.

Вскоре одно из похожих на бойницы окон здания напротив с треском и грохотом вылетело тучей стеклянных брызг. Длинная очередь из «калаша» с хрустом перебила передние лапы и хребты паре «слепышей». Уцелевшие псы не бросились врассыпную, как обычно они это делают, получив достойный отпор, а попытались заскочить в дом через окна. Они лаяли, скребли когтями стены, но крепость не поддавалась натиску. Пегой псине с мокнущими проплешинами на шкуре удалось зацепиться передними лапами за подоконный выступ. Царапая стену когтями задних лап, клыкастая бестия подтянулась, просунула голову в оконный проём. Я сшиб её метким выстрелом, а остатки магазина расстрелял по беснующимся над телами сородичей собакам.

После секундной перезарядки я переключился на нюхачей. Эти уродцы скакали по крышам. Их целью были трое смелых парней, что соорудили баррикаду между стен близко расположенных домов. Так сталкеры пытались защитить один из проходов вглубь лагеря и, судя по дохлым мутантам перед заграждением, это им пока удавалось.

Нюхачи с флангов приближались к огрызающимся огнём смельчакам. Те как раз отстреливали большущую стаю прущих напролом во главе с матёрым мутохряком пучеглазок и не замечали надвигающейся угрозы. Обычно трусливые, мутосвиньи в этот раз как с цепи сорвались. Выпучив обезумевшие глаза, они с пронзительными воплями неслись прямо на кинжальный огонь, топча острыми копытами подстреленных соплеменниц.

Визг, вой, рёв, трескотня выстрелов смешались в ужасную какофонию. Акустическая атака била по ушам, мешая сосредоточиться на деле. Я закусил губу, поймал в прицел скакавшего в авангарде мутанта и выстрелом в голову сбил его с конька крыши. Тело нюхача ещё не грохнулось на землю, а за ним вдогонку уже отправился второй уродец с гофрированным шлангом вместо хобота.

Оба мутанта свалились перед баррикадой. Парни заметили новую опасность. Двое сразу взяли на прицел крыши, а третий продолжил фаршировать свинцом несущихся на засаду мутосвинов.

Я расстрелял половину магазина, помогая смельчакам справиться с атакой сверху. Сжёг бы и все патроны, но в поле моего зрения вдруг попали Арамис и Копчёный: они перебежками двигались от дома к дому, отстреливая попадающихся на пути мутантов. В этом им помогал Байкер. Он остался в доме и прикрывал их огнём из ПКМ, пока не потерял из виду. Потом, видимо, нашёл другую цель, поскольку грохот пулемёта не смолкал ни на миг.

Сталкеры направлялись к проделанной большеногом пробоине в заборе. Развороченная взрывами туша валялась в нескольких метрах от протараненного им периметра, рядом с тремя карликами и одним цербером. Тела уродцев в чёрных балахонах и двухголового мутанта тоже были изрядно посечены гранатными осколками. У цербера так вообще одну голову почти оторвало, и она висела теперь на лоскутах кожи, почти касаясь земли.

Я бы не отвлёкся на отчаянный рывок приятелей, если б не возникшая в виде сушильщиков проблема: хитрые твари в стелс-режиме приближались к парням, готовясь напасть на них с тыла. Монстров выдала шелковица, мимо которой они крались. Я заметил движение листвы, так не похожее на игру ветерка, а когда пригляделся, различил абрисы долговязых фигур. Выглядело это как голографический рисунок на фоне повторяющихся узоров.

Я припал глазом к прицелу. В размеченном на деления круге отчётливо различалась крадущаяся тварь. Второй кровопийца остался вне поля зрения, им я планировал заняться чуть позже, а пока полностью сосредоточился на одной цели. Мир перестал для меня существовать. Куда-то исчезли все звуки, как будто кто-то убавил громкость до минимума. Я слился воедино с «винторезом».

Тых! Тых! Тых! Винтовка трижды коротко отстучала, и в уши снова ворвался яростный вой мутантов, грохот выстрелов и голоса перекрикивающихся друг с другом сталкеров. Смертельно раненный мутант сбросил маскировку, коротко рыкнул и замертво рухнул.

Его сородич тотчас вышел из режима невидимки и бросился на Копчёного. Тот как раз отбивался от крыс, что серым шевелящимся ковром надвигались на сталкеров, и не заметил опасности. Не понимаю, почему Копчёный так глупо подставился. Стрелять по этим мерзким тварям – всё равно что палить из пушки по воробьям: только попусту боеприпасы сожжёшь. Единственный способ остановить такое нашествие – убить крысиного короля. Без него крысы теряются и начинают жрать друг друга. Копчёный сам меня этому учил, а теперь, поди ж ты, повторял ошибки зелёного новичка: короля-то как раз и не было среди острозубой пищащей массы четвероногих убийц.

Впрочем, это была не единственная странность в этой атаке мутантов. Разнородные твари собрались в кучу не просто так. Их целенаправленно гнали на убой. Но кто? Где тот дирижёр, что заправлял всем этим процессом? За всё время боя я не заметил ни одного пси-мутанта, если не считать убитых карликов. Так и те обычно воздействуют силой мысли на предметы, а не на живность. «Может, парни о чём-то догадались и решили отправиться на разведку? Тогда тем более я обязан им помочь!» – решил я.

Это словами долго описывать мыслительный процесс. На самом деле на осознание и осмысление ситуации ушли доли секунды. Я взял второго мутанта на мушку, плавно нажал на спусковой крючок, но вместо привычного «чиха» услышал характерный щелчок. «Тоже мне снайпер хренов! – мысленно отругал я себя. – Как я мог забыть о подсчёте выстрелов?»

К счастью, Копчёный был не один. Арамис быстро среагировал на неожиданно возникшую угрозу, развернулся и выпустил очередь из «абакана». Тут расстояние-то было всего ничего, а он всё-таки умудрился промазать. Большая часть пуль ушла в «молоко», но несколько свинцовых пилюль всё же достигли цели. Ранения лишь разозлили монстра. Он оглушительно зарычал, раскинув щупальца веером, попытался снова стать невидимым, но теперь уже Арамис бил наверняка. Все посланные им пули угодили в тело сушильщика. Да и Копчёный наконец-то перестал маяться дурью и пришёл другу на помощь. А тут и я подоспел. В общем, добили мы гада.