Окудников опустил глаза, скользнул взглядом по полу, от носков собственных ботинок и вперёд.

Два тела лежали на краю каменной ванны. Остатки жизни медленно вытекали из каждого вместе с кровью. Скапливалась на дне углубления, смешивалась. Чёрное и красное. Демон и человек. Как раз то, что требовалось.

Окудников презрительно отшвырнул пистолет.

Достаточно уже скучных современных реалий. Настало время для настоящего тёмного колдовства.

Он подошёл к телам. Сначала ухватил за шиворот помощника, недовольно морщась и чертыхаясь от того, что тяжело и неудобно, затащил того целиком в ванну, потом проделал то же самое с демоницей.

Хорошо лежат.

Окудников присел на корточки, запустил пальцы в кровавую лужу, поболтал ими, чтобы чёрное как следует перемешалось с красным. Получившейся жидкостью нарисовал нужные знаки на лбах жертв, тихонько произнося слова заклинания. Вытер руку о лацкан пиджака своего подчинённого, бывшего, распрямился. Ждал.

Нарисованные символы на мгновение проступили особенно резко и ярко, а после начали бледнеть, словно постепенно погружались под кожу. Тела потеряли чёткие контуры, стали расползаться, растекаться, как если бы были сделаны из воска. Даже одежда растворялась в этой густой перетекающей жиже. Что живое, что неживое – уже без разницы.

Ванна наполнилась до краёв. Кровь и плоть. Строительный материал готов.

Окудников опять присел, вытянул руки. Ладони почти касались тёмно-красной густой жидкости. На этот раз глаза не закрывал, шептал, шептал. Губы подрагивали от сосредоточенного напряжения. Медленно поднимал руки вверх, и поверхность жидкости, словно притянутая к ним, выгибалась. Тоже поднималась, холмом. Сначала пологим. Потом он становился всё выше и круче.

Колдун выпрямился, раздвинул ладони, развернул ребром. А тёмно-красная гора продолжала расти между ними. Пока не стала высотой с Окудникова. Приняла очертания человеческой фигуры, уплотнялась всё сильнее, чётче выделяя отдельные части. Голова, туловище, руки, ноги.

Призванное к жизни антропоморфное существо шагнуло из глубины ванны на край, одновременно обретая мелкие индивидуальные черты. Лишние капли жидкости скатились вниз, и уже не возникало сомнений, что перед тобой обычный человек.

Внешне он походил на убитого помощника. Может, в чём-то незначительном и отличался, но в первый момент точно не заметишь разницы. Окудников вытер с побледневшего лба выступившие капельки пота и ухмыльнулся через силу, точнее, через бессилие:

– Ну вот. И не обидно.

Отодвинулся подальше, словно хотел как следует оценить и вид в целом, с головы до ног.

Ресургент [2] стоял неподвижно, напоминая статую. Хотя он, появившийся с помощью колдовства, и не должен ничего делать без приказа. Своих целей и стремлений ему не полагалось, только то, что велел хозяин.

Окудников сделал ещё шаг. Ботинок зацепил валяющийся на полу пистолет, тот заскрежетал по каменному полу. Взгляд на оружие навёл на новую идею.

– Да, конечно, – кивнул Окудников. Молчать не получалось, и разговор сам с собой его не смущал. – Надо проверить.

Он наклонился, подобрал пистолет. Голова чуть закружилась, пока распрямлялся.

Как напрягает эта унизительная слабость. В последнее время каждое колдовство выматывает, отбирает остатки сил. А ведь не назовёшь значительным, вполне рядовое. Такими темпами скоро окажешься простым смертным.

Ну уж нет!

Окудников вскинул руку, опять особо не выцеливал, выстрелил и угодил ресургенту в голову. Увидел, как пуля врезалась в висок, пробила дырку, ровную, круглую с тёмно-красным, будто оплавившимся краем. Созданный человек не вскрикнул, лишь едва заметно вздрогнул, грохнулся на пол. Окудников смотрел на него с ожиданием.

Несколько секунд прошло. Ресургент зашевелился, поднялся как ни в чём не бывало. Не возмутился, даже ни капли осуждения во взгляде. Черепушка целая, от пулевого отверстия и следа не осталось.

– То что надо. Полностью оправдывает название, – удовлетворённо проговорил Окудников, приблизился к возродившемуся. – Но не буду проверять, на сколько раз тебя хватит. Не моя забота.

Тем более одного мало, придётся создавать ещё. Материала пока достаточно, а вот собственная магия может подвести. Надолго ли Окудникова хватит? Придётся за несколько заходов с перерывом на отдых и восстановление сил, а потом ещё несколько дней, чтобы окончательно очухаться. Он, конечно, перетерпит. Зато потом…

Десятый-одиннадцатый классы Кира отучилась уже в третьей по счёту школе. Но всё-таки закончила, очень даже неплохо. У неё никогда с учёбой проблем не было, только со всем остальным. Да и то непостоянно, наскоками. И в университет поступила, сразу в первом потоке.

С Машкой познакомилась ещё в момент подачи документов. Вместе вошли в двери, вместе искали «Приёмную комиссию», и там оказалось, что выбрали один и тот же факультет. А потом попали в одну группу. Все условия для того, чтобы им сойтись, стать подругами.

Кира уже давно без друзей обходилась, максимум – хорошие знакомые, приятели, а тут наивно решила: школа закончилась, детство прошло. Кира поумнела, возмужала, выросла, теперь удержит себя в руках. Ей летом как раз и восемнадцать исполнилось. Взрослая жизнь началась – новая. Её можно выстраивать с ноля, по своим правилам и усмотрениям. Даже с друзьями.

И ведь получалось. Почти целый год.

Преподаватель по математике раздал желающим индивидуальные задания. Кто решит правильно, тому экзамен «автоматом». Кира с Машкой тоже отхватили по листочку, договорились, что попробуют сделать задание вместе. Кира предложила: у неё дома, но Машка упёрлась:

– Лучше приходи ко мне в общагу. Соседки сейчас нет. Она диплом дома пишет. И Семёнов, если что, поможет.

Семёнов – Махин парень. Заканчивает второй курс. Не скажешь, что уж очень умный, но в математике соображает. Во всяком случае, Машка в этом Киру старательно уверяла.

Ну ладно. Кире без разницы, где уравнения решать. И в субботу после обеда она потащилась в общагу. Уже была там пару раз и у подруги в гостях, и комнату её нашла без труда.

Постучалась, на всякий случай. Мало ли. Может, там Машка с Семёновым решили по-особому к математике подготовиться. Но никто не отреагировал на стук.

Кира подёргала дверь: заперто. Ещё раз постучала, но уже громче и настойчивей.

Могли хотя бы откликнуться, если на месте. Или в комнате всё-таки пусто и Машку носит непонятно где? Тогда зачем было договариваться?

Кира достала мобильник, набрала подружкин номер, но после пары гудков телефон бесстрастно сообщил о недоступности абонента и посоветовал позвонить позже. В ответ Кира досадливо вздохнула, скривила губы.