– Вон оттуда они выходят… – указывая на разветвившееся ущелье, шепнул Гиз, успевший лучше всех изучить на карте местность и просмотреть блёклое и спутанное сознание местной юродивой.

Дороги на ту сторону тёмной незамерзавшей речушки не было, и пришлось перебираться с помощью магии. Милли подхватила Тренну и ещё троих магов снежным вихрем, перебросила на противоположный склон ущелья и оглянулась, ища, не нужна ли ещё кому-нибудь подмога. Как сразу выяснилось, помощь требовалась менталам и огневикам, они в этой ситуации не могли обратиться к помощи своих стихий. Зато один из мощных природников вытащил из-под камней цепкие корни горной ивы и заставил сплестись в узкий, но прочный мостик. Маги идею подхватили, нарастили из снега высокие бортики, укрепили полотно и побежали, подстёгиваемые метелью, на другой берег.

Милли, последив немного за переправой, внезапно с досадой сообразила, что зря теряет время. Тропы на этой стороне не было, и кому, как не водникам, её создавать?! Магиня торопливо бросила своё любимое заклинание льда, прокладывая по склону ровную тропу, сделала несколько шагов и заменила гладкий лёд на шероховатый, словно слегка припорошённый снежком. Кто-то удовлетворённо фыркнул, выгоняя на щёки девушки румянец, – могла бы и сразу догадаться.

Голубенький, как незабудка, зайчик-сеголеток сидел на склоне, печально повесив вниз одно ухо, идти куда-то в такую метель ему явно не хотелось. Но настойчивый приказ, неприятно коловший кожу, неумолимо гнал в ту сторону, откуда так опасно тянуло запахом дыма и доносился собачий лай.

Вереница тёмных фигур, вынырнувшая из-за скалы, пробудила в заячьем умишке вечную тягу к самосохранению, заставив оборвать непрочную связь со странным существом, заставлявшим вести себя так глупо.

– Туда, – с ненавистью прищурился Гизелиус, поймав острый всплеск отчаяния потерявшего надежду магистра, – немного правее и вниз.

Приняв его слова за приказ, Милли без раздумья построила ледяную лестницу, на этот раз не забыв сразу сделать ступени шероховатыми. Она не расстраивалась из-за того, что маги как должное воспринимали её действия, точно зная, если бы это было не нужно, никто бы не постеснялся сказать правду.

Именно этого отношения не хватало ей во дворце, насквозь пропитанном лестью и лицемерием. Интересно, а как Гиз там себя чувствует, неужели не слышит истинные мысли всех этих фрейлин, пажей и кавалеров?

– Мерзко, – оглянувшись на Милли, хмуро пробурчал маг, – если хочешь, я тебе вечером список напишу, а сейчас выкини их из головы, ладно?!

От огорчения Милли смутилась не на шутку: как нехорошо-то вышло! Вместо того чтобы помочь, она мешает Гизу своими глупыми заботами!

– Есть, – произнесло сразу несколько голосов, – тут.

Узкая нора, уходившая под нависший над ущельем камень, принадлежала лисице или скальной рыси, больше никто не мог бы туда пролезть.

«Вот, значит, куда собирались отправить детей проклятые шаманы», – неожиданно задохнулась от жгучей ненависти Тренна, вспомнив измождённые, худенькие тела и несмелый шёпот: «Нам кушать нельзя. Хозяин потом много мяса и хлеба принесёт, когда мы синего зайчика достанем».

– Тише, тише, родная, – мгновенно оказался рядом Гиз, – вот, выпей снадобье, раз сама не можешь справиться.

– Я могу. Я так с ним справлюсь… и за тебя, и за Ди, и за Милли… и за этих малышей! – змеёй прошипела Тренна, но зелье взяла. – Да ты так не волнуйся, Зелик. Я потерплю, пока вы его допросите.

– Камень еле держится, – сообщил кто-то из природников, – столкнуть?

– А его там не засыплет?

– Мы сразу камни вытащим, – пообещала Тренна. – Встаньте сбоку, Милли, сделай нам вот тут площадку.

– А брать не хотели, – пробурчала Милли, аккуратно поднимая целый сугроб снега и заставляя сдвинуться в сторону. Уплотнила пол получившейся террасы, подвела к ней ступеньки.

– Все стойте в стороне! – скомандовала Тренна и кивнула коллегам: – Вы, двое, полегоньку сбрасываете скалу, мы вытаскиваем камни и мусор из норы. Все готовы? Начали.

Понятие о том, что такое полегоньку, у магов явно было слегка своеобразным. Скала подпрыгнула в воздух на добрых три локтя и, пролетев через расщелину, с гулом врезалась в противоположный склон. И тут же по ней градом застучали камни и осколки, выброшенные из норы.

Густая вонь, вырвавшаяся вслед за камнями и мусором, заставила воздушников торопливо прикрыть дыру воздушным куполом. Маги торопливо кастовали дополнительную защиту от запаха, вдобавок к уже стоящим многочисленным щитам. В таких вылазках никогда невозможно предугадать, какое заклинание окажется самым нужным, а какой амулет поможет спасти жизнь.

– Пришли… – В торчащем из узкой расщелины израненном теле с погрызенными и почерневшими руками почти невозможно было узнать холёного и высокомерного главу ковена.

Валявшаяся рядом с ним разодранная тушка лисы и остатки обуглившейся шкурки пояснили лучше любого рассказа, что тут произошло и почему Чеджерг ещё жив. Понимая, что без еды и воды долго не протянет, магистр понемногу ел поверженного врага. Кое-как пропекая боевым амулетом оторванные куски мяса.

Церемониться с ним не стали, усыпили, поснимали все амулеты, какие смогли, и забросили предателя в стазис. И только потом стали решать, как вытащить из расщелины, в которой он застрял из-за распухшего плеча.

Коротко посовещавшись, маги обмотали безвольное тело многослойным коконом, настолько прочным, что даже рухнувшая скала будет не в силах его раздавить, и на пол-локтя убрали вокруг бывшего главы стенки расщелины. Природники просто заставили камень на мгновенье ослабить связь между частицами, по сути, превратиться в песок, а воздушники, опутавшие кокон невидимой сетью, выдернули его, едва почувствовав, как ослабло давление каменной ловушки.

Скала дрогнула и чуть просела, навсегда перекрывая коварную расселину, и стоящие на площадке маги облегчённо вздохнули. Операция прошла блестяще. Теперь можно было смело открывать портал домой, никакой необходимости топать назад по снегу Гарди не видел.

Он уже даже указания дал, кто куда идёт, как вдруг откуда-то сверху на тело Чеджерга упал перевязанный чёрным шнурком свиток.

«Оставьте его тут и уходите, да не вздумайте шутить, иначе герцог Анримский не доживёт до рассвета».

– Это шутка?! – заглядывая Тренне в глаза, несчастно пробормотала Милли, когда Гарди во всеуслышание прочёл письмо.

– Нет, – качнул головой Гизелиус, – тут, внизу, его волосок приклеен.

Магистр цепко держал в руке свиток, надёжно прикрыв большим пальцем тёмное пятнышко, чтобы никто не догадался, что это не волосок, а капля крови. Один из амулетов, настроенный на Дорда, сразу среагировал лёгким волнением на эту бурую кляксу. Но Милли знать об этом не нужно, как и о том, какие объяснения сейчас мысленно выдаёт Сарджабизу его бывший ученик.