Она ахнула.

– Ты такой же вульгарный, как и тщеславный!

– Просто это правда, – с язвительной вежливостью откликнулся я. – Ну, знаешь… то самое, что ты так ценишь в других, но в чем не можешь признаться самой себе.

Моя ирония ее задела. У нее в глазах заблестели злые слезы.

– Знаешь что, Бел? На самом деле меня не тянуло к другим мужчинам, но теперь я всерьез подумываю проверить твое самодовольное утверждение. Может, и правда найдется мужчина, который не будет загонять меня в угол, пока я отчаянно пытаюсь сориентироваться в новой жизни. Мужчина, который поймет, что мне на самом деле нужно.

Мои глаза заволокла чернота. Лишь невероятным усилием воли я не дал своей силе воспламенить воздух вокруг меня. Я знал, что Кассия блефует… но также знал, что ей хватит гордости и упрямства доказать мне обратное. Она выполнит свое обещание, просто чтобы охладить мой пыл. Из-за этого и мысли о том, что какому-нибудь развратнику посчастливится испытать ту же нежность, ту же преданность, ту же страсть, которые Кассия дарила мне, у меня в подсознании разверзлась бездна, поглотившая весь здравый смысл. Долго этому парню не придется наслаждаться своим счастьем.

Кассия вздрогнула от моей бурной реакции. Не из-за страха – из-за осуждения. И это презрительное выражение в больших темных глазах, которые я так любил, лишь подлило масла в огонь. У меня на лице появилась холодная улыбка, одна из тех, которые обычно предназначались исключительно моим врагам.

– Все, что пожелаешь, – сказал я. – Я тебе это пообещал и сдержу свое слово. На самом деле, чем дольше думаю об этом, тем больше верю, что ты можешь быть права. Мы почти друг друга не знаем. Да, у нас был классный секс, но, похоже, не более того. Пора мне простить самого себя и начать смотреть вперед, вместо того чтобы постоянно зацикливаться на прошлом. Мне нужна женщина, которая будет ценить меня и мою любовь. Которая знает, чего хочет. А не наивное нерешительное создание, мнение которого меняется каждую минуту. Не та, кто вечно убегает, когда хочешь откровенно с ней поговорить. Не та, кто начинает рыдать только потому, что у нее нет фамилии. Женщина, которая в состоянии не просто возбудить меня своей одержимостью сексом, но и соответствовать всем аспектам и потребностям моей бессмертной жизни.

Я не без удовлетворения наблюдал, как с каждым моим словом гнев Кассии все больше превращался в смущение. Вот и хорошо. Может, она наконец-то поймет, какую боль может причинять отказ.

– Думаю, будет лучше, если ты снова переедешь в одну из гостевых комнат, – небрежным тоном добавил я. – Каждому из нас, вероятно, скоро понадобится собственная постель, а мы же не хотим мешать друг другу набираться нового опыта, не так ли?

Кассия сверкнула глазами. Кажется, она не могла решить, плакать ей или кричать. Я невозмутимо смотрел на нее.

– А, и прежде чем ты спросишь: да, теперь я злюсь!

Молча развернувшись, она вместе со своей простыней направилась к комоду. И пока я наблюдал, как она лихорадочно роется в одежде, на меня мощной волной накатило отрезвление. Я зашел слишком далеко. Действительно слишком. Нельзя было позволять себе так выходить из себя. Кассия…

Твою мать! Я подошел к ней и выхватил у нее из рук нижнее белье, которое она в тот момент разглядывала. Это, наверно, самый соблазнительный и провокационный кусок ткани во всем ее гардеробе, и от понимания того, что Кассия явно планировала надеть его для кого-то еще, у меня сдали нервы. Я яростно запихнул белье туда, где оно и лежало, и с грохотом закрыл ящик. Кассия взвизгнула от неожиданности.

– Это ты с собой не возьмешь, – мрачно отрезал я.

Она бросила на меня испепеляющий взгляд.

– Извини, забыла, что все твои подарки всегда сопровождаются условиями.

Меня поразила холодность в ее голосе. Это не просто задетая гордость. Я оставил у нее в душе зияющую рану.

Будь все проклято.

– Но если ты так хочешь, – колким тоном продолжила она, – то я охотно подчинюсь. Мне ничего от тебя не нужно.

Без дальнейших церемоний Кассия развернула простыню и бросила ее к моим ногам. А затем, как была, голая пошла к двери.

Что она задумала? Не собиралась же в таком виде выйти из комнаты?!

Да, собиралась.

В полном шоке я догнал ее и захлопнул наполовину открытую дверь прямо у нее перед носом.

– Не доводи до крайностей.

Кассия просто проигнорировала то, что мои слова были не предупреждением, а скорее отчаянной просьбой.

– А что такое? – ответила она, воинственно глядя на меня. – Разве тебя смущает, что из твоей комнаты голышом выйдет наивное нерешительное создание? Уверена, я не первая и не последняя.

Кассия опять дернула за ручку, но я держал дверь. Черт с ней, с ссорой, она зла, обижена и готова унизиться, лишь бы сбежать от меня. Я не мог этого допустить.

– Пожалуйста, Кассия, прости меня. Я…

– Ты пугаешь меня, Бел, – перебила она мою жалкую попытку извиниться. – А мне не нужны отношения, в которых мне страшно.

Простая констатация факта. Тихо, элементарно и совершенно оправданно.

Таким образом, у меня осталась лишь одна возможность предотвратить ее побег.

– Оставайся, – бесцветным голосом произнес я. – Эта комната принадлежит тебе. Я перейду в другую.

Кассия

Чертов порочный круг

Люциан смотрел на меня как на сумасшедшую.

– Бел меня убьет.

– Разве он может? – встревоженно спросила я.

Праймус со стоном помассировал переносицу.

– Только в метафорическом смысле, но нервы потреплет сильно.

На самом деле я воспользовалась печатью Ари для экстренного случая, однако вместо нее появился Люциан. Его пара была занята тем, что он считал «абсолютно бесполезной тратой времени». Так что в библиотеке Бела материализовался кудрявый брахион в отвратительном настроении.

– Пожалуйста, у меня нет другого выхода, – умоляла его я.

По всему дому сновали люди Бела. А даже если бы мне удалось прошмыгнуть мимо них, я все равно не представляла, куда мне идти.

Люциан присел перед креслом, в котором съежилась я, и пристально смотрел мне в глаза. От слез у меня наверняка опухло все лицо. Заметил он и дрожащие руки, хотя я крепко вцепилась в свои джинсы слишком большого размера. Они и футболка, которую Грим вчера позаимствовала у кого-то из служащих, были единственными вещами, которые не принадлежали Белу.

– Что он натворил? – задал вопрос Люциан. Сквозящее в голосе понимание помогло мне ему довериться.

– Бел… хотел на мне жениться.

– Вот черт, – вздохнул Люциан, словно одно это уже все объясняло.

– Я сказала ему,