– Что говорит вам имя Иешуа?

Я закрыл глаза, вспомнил запах обгоревшей кожи умиравшего в реанимации и его предупреждение, что мне нужно покинуть город.

– Ничего, – ответил я, и это соответствовало правде. – Я не религиозен.

Фиш кивнул, словно ожидал такого ответа.

– Иешуа происходил из колена Эфраимова и был преемником Моисея, – просветил он меня. – Его именем названа шестая книга Танаха и шестая часть Ветхого Завета, но вряд ли вам это поможет. Скорее знание, откуда произошло его имя.

Я открыл было рот, собираясь сказать ему, что в настоящий момент меня интересует исключительно судьба моей дочери, но Фиш оборвал меня на полуслове.

– Существуют различные толкования, – продолжил он. – Помощь, исцеление или спасение – самые популярные переводы имени. Это и еще то обстоятельство, что Иешуа, как историческая фигура, был пророком, уже приближают нас к сути дела.

– Иешуа – пророк? – спросил я.

Мой собеседник наклонился ко мне вперед, не вставая со стула, и спросил:

– Вы знаете историю про супермаркет «Таргет» и одежду для беременных?

От его пронзительного взгляда меня бросило в холод.

– Нет, – сказал я и с трудом сглотнул.

– Хорошо, тогда мне придется испытать ваше терпение. Эта история действительно имела место быть, и она очень поучительна, особенно ввиду того, что происходит с вами в настоящий момент.

Я с трудом мог представить, что какая-то байка про супермаркет утолит мою жажду знаний по поводу судьбы Йолы, но помалкивал, в это время Фиш поднялся и начал свой рассказ:

– Не так давно в супермаркет «Таргет», а это одна из самых крупных сетей США, в пригороде Миннеаполиса пришел негодующий отец семейства и потребовал управляющего филиалом. Он пожаловался, что его маленькая дочь, назовем ее Венди, уже третий раз подряд получает абсолютно неприемлемую рекламу от «Таргет». Купоны на одежду для беременных, фолиевую кислоту и кремы против растяжек во время беременности.

«Моя дочь еще ходит в школу, она даже ни разу не целовалась!» – кричал возмущенный отец, и несчастный управляющий филиалом много раз извинился за ошибку компьютера. Видимо, программа, которая рассылала рекламу, перепутала адреса. Управляющий с красным лицом просил прощения, и, поостыв, отец извинение принял.

Фиш мечтательно улыбался. Мне казалось, он радуется развязке истории, хотя наверняка уже много раз ее рассказывал.

– Ну, все шло, казалось, отлично, пока две недели спустя управляющий филиалом не позвонил отцу, чтобы осведомиться, перестали ли присылать рекламу.

Фиш настойчиво посмотрел на меня. Как будто хотел зафиксировать мое левое, снова сильно задергавшееся веко.

– Этот разговор принял оборот, какого управляющий не ожидал.

В отличие от меня. Я знал, что сейчас последует. Как у автора, у меня было что-то вроде профессиональной болезни: я предугадывал странные повороты истории.

– Она действительно была беременна, – ответил я.

Фиш кивнул.

– Именно. Маленькая Венди была на четвертом месяце. Не замеченный семьей, учителями и подругами, в ее животе рос малыш. И теперь самое интересное: даже Венди этого не подозревала! А компьютер «Таргета» знал!

– Что?

– Да, невозможно поверить! Когда Венди стало часто тошнить, родители заподозрили неладное. И заставили ее пописать на полоску. Результат теста оказался положительным.

Компьютер супермаркета знал это раньше, чем сама беременная?

– Как такое возможно? – спросил я.

– Похоже на магию, да? На самом деле вполне земное искусство программирования.

Фиш снова сел и принялся довольно раскачиваться на своем стуле. Вероятно, наслаждаясь тем, что на мгновение сумел удивить меня своей историей.

– Почти любая крупная компания собирает данные о своих покупателях, – сказал он. – Многие активно выставляют свою личную жизнь на обозрение, например на «Фейсбуке», в «Твиттере» или других социальных сетях. Чаще всего это происходит пассивно, то есть между прочим, когда вы, например, программируете свой навигатор или просто делаете покупки в супермаркете. С каждой замороженной пиццей, которая оказывается в вашей тележке, вы – расплачиваясь по безналу или используя карточку постоянного клиента – оставляете виртуальный информационный след, который сам по себе еще не особо показателен. Но если вы регулярно потребляете продукты быстрого приготовления, не удивляйтесь, если вскоре найдете в почтовом ящике рекламу фаст-фуда.

– Вы издеваетесь надо мной? – спросил я его в паузу, которая последовала за этим пассажем. – Вы всерьез считаете, что я буду болтать здесь с вами о нелепых промахах прямого маркетинга, в то время как моя дочь… – Я не смог закончить предложение, потому что Фиш вскочил со стула и сломал мне нос.

Точный мощный удар ребром ладони – мне показалось, что мне треснули по лицу утюгом. Из центра брызнула кровь, густая и вязкая, как лавоподобная боль, которая полностью заполняла мою голову.

– Заткнитесь, Макс, – приказал он, но я был просто не в состоянии.

Я скулил, кричал от боли, слышал в бункере свое эхо – словно эхо какого-то чужого измученного существа – и наверняка сполз бы со стула, не удерживай меня Фиш.

– Держите, – сказал он, и я почувствовал в руках носовой платок, который конечно же не приложил к носу.

Любое прикосновение – я знал это по своему опыту боксера – в настоящий момент лишь усилит боль. Мне уже дважды ломали нос, но это было на ринге, где у меня зашкаливал адреналин. Внезапный удар – совсем другое дело. Я даже думать не хотел о том, что мне позднее придется делать, чтобы снова выпрямить носовую перегородку.

– У нас не много времени, – сказал Фиш.

Когда я открыл глаза, он снова сидел и дружелюбно кивал мне.

– Мне жаль, но, если вы хотите увидеть Йолу живой, очень важно, чтобы вы сейчас поняли положение, в котором находитесь. Вы следите за моей мыслью?

Я кивнул, и, пока считал капли крови, падающие с моего носа на кроссовки, Фиш спросил:

– Итак, как это возможно, что компьютер узнал о беременности Венди раньше, чем она сама?

Риторический вопрос, но была еще одна причина, почему я на него не ответил: мне вдруг стало сложно концентрироваться. Каждый звук его голоса словно касался воспаленных нервных окончаний в моей голове. Одновременно у меня возникло чувство, что мой нос увеличился до размеров медицинбола.

– Крупные компании не только собирают данные, они, разумеется, анализируют их, – продолжал развивать свою мысль Фиш. – Еще важнее программистов в наше время представители профессии, название которой не все могут написать без ошибок: антропологи.