в белой комнате. Экуппа, будто только того и ожидала, сразу же вынырнула в реальность и с помощью усилия воли и Дара в одно мгновение прекратила нечеловеческие мучения бедолаги. Заодно она сожгла и мириад мелких кишащих снаружи и внутри бедного существа паучков. Но это были цветочки. Оказалось, что у этих останков, утративших человеческий облик и рассудок, все еще была душа. И моя милая девочка не собиралась так просто отпускать ее на свободу.

Не уверен, что все происходило именно так, как я сейчас попытаюсь это передать, но чувствовал это я примерно так:

Одной рукой Экуппа держала чужую душу, второй – пыталась хоть как-то, временно подлатать искалеченное тело. Душа почему-то осознавала, что происходит даже лучше меня и всеми доступными ею силами пыталась ускользнуть. В один момент это у нее почти получилось, но я, удивленный и заинтригованный, неожиданно для самого себя пришел Экуппе на помощь. Протянув руки прямо сквозь интерактивную стену, я крепко вцепился в едва видимую глазом дымку. Звучит, конечно, неправдоподобно, но именно так все и было. Я понимал, что держу душу отнюдь не руками, но так мне было проще и привычнее концентрировать силы и внимание.

Стоило мне включиться в эту недетскую игру, как чужая душа поникла и, кажется, сдалась.

- Спасибо! – горячо прошептала Экуппа. – И дальше держи ее так же крепко, а я полностью займусь бальзамированием того, что осталось от тела. Еще немного и ее можно будет вернуть обратно.

- А смысл? – уточнил я, стараясь, в прочем, не ослаблять фокусировки внимания на удержании души.

- Потом, все потом, - ответила Экуппа, - смысл есть!

Я стоял и держал слабо трепыхающуюся душу, наблюдая за движением солнца по небосводу. Казалось, что проходят часы – так окаменели у меня все мышцы, и потяжелела голова, но светило не сдвинулось и на миллиметр.

- Все, можешь отпускать! – в конце концов, произнесла Экуппа. – Теперь будет самое сложное!

И начался настоящий кошмар…

Оказалось, что все это время душа не просто покорно ждала своей участи, а копила силы. И когда Экуппа начала процесс ее возвращение в ту бесформенную массу, что когда-то была вместилищем этой души, возник серьезный конфликт интересов. Душа сопротивлялась, как Жихарка, нежелающий лезть в печь лисы. Экуппа напрягалась буквально до черноты перед глазами. Она первый раз оказалась в такой ситуации, когда душа не просто не хотела обратно в старую оболочку, а, наоборот, всеми силами старалась этого избежать. Пришлось снова собраться с силами и помогать моему маленькому доброму некроманту. Оказалось, что насилие над душой мне дается куда легче, чем Экуппе. Я ведь в воображаемой комнате всегда был в своем старом добром любимом большущем теле, и когда я напрягал все свои былые мышцы, воля моя собиралась в стальной кулак. В этом кулаке я и зажимал душу под тихое усталое подбадривание девчонки.

- Да, Жень, так, - говорила Экуппа прерывающимся шепотом, - запихивай ее! Да не туда же! Неужели не видишь? Правее, еще правее! Да, так!

А когда душа оказалась полностью заточенной в своей старой развалине, оказалось, что запечатать ее там тоже не так-то просто.

И тут я уже помочь был не в силах. Здесь нужна была ювелирная работа Экуппы, а не мое условное махание кувалдой.

- Не могу поставить заплатку, - наконец, устало пожаловалась девушка, - она не держится, а без нее душа вылетит почти так же быстро, как и при смерти.

- Надеюсь, ты знаешь, зачем и почему ты все это затеяло, - не слишком тщательно скрывая раздражение, ответил я, - отойди немного в сторонку, дай мне попробовать.

- А ты знаешь как? – уточнила Экуппа.

Вопрос был резонным. Я представлял, что нужно попытаться сделать, но не совсем понимал, как.

- Сейчас я заслоняю дыру ладонью, - быстро начала объяснять девчонка, - как только ее убрать, душа начнет сочиться наружу. Нужно сразу же отщипнуть от себя кусочек своего Я, и, как жвачкой или пластилином, залепить отверстие, обрубив часть просочившейся через отверстие души.

- Что потом делать с обрубленной частью? – уточнил я. – Как ее ловить?

- Никак, - ответила Экуппа, - она сама притянется к тебе, как железо к магниту и станет на то место, где у тебя образовалась пустота.

Звучит, конечно, бредово. Но когда подобная мелочь останавливала меня в этом мире?!

Выбираюсь наружу, плечом отодвигаю девчонку в сторону, накрываю своей лапищей половину тушки того бедняги, что мы избавили от мучений, но не дали спокойно умереть и начинаю действовать по озвученной инструкции, делая по ходу пьесы небольшие коррективы. Даю душе побольше времени на осуществление побега, черпаю из своего Я добрую пригоршню и вбиваю ее в отверстие, которое не удалось залатать Экуппе. Там, где не помогает кройка и шитье, могут пригодиться чопики, жгуты или сварка…

Мне плохо. Мне холодно и серо. Очень холодно и непроглядно серо. Нельзя так грубо черпать из своего Я и мгновенно заменять пустоту кем-то другим. Благо, человек был добрый светлый и хороший. Жалко только, что женщина. Мало того, что я нахожусь внутри девушки, так теперь еще и внутри моего Я находится часть женщины-врача, похитившей Элизи.

И теперь я даже отчасти знаю, зачем они это сделали…

Потихоньку ко мне начинает возвращаться слух. Я слышу, как Экуппа задает вопросы тому, кто совсем недавно был сильной молодой женщиной с очень хорошим потенциалом мага жизни.

Существо несвязно говорит. Но это не ответы на вопросы, это информация, которую я никогда не хотел бы знать.

Глава 16

Куда более неожиданная встреча

Не слушать я почему-то не в силах. Каждое слово вколачивается в мою память, как гвоздь в дерево.

Полуживое существо, не знает, что гигантов уже нет в живых и взывает к мести. Мне кажется, что перед тем, как из этого сосуда начала уходить душа, его стремительно покинул разум. Остались только все виды боли. Да, сейчас мастерство Экуппы купирует основные очаги, но память о страданиях жива и она ищет выхода.

Я же почему-то получаю информацию не только из слов этого существа. Что-то внутри меня уже знает большую часть того что спешит поведать нам бывшая девушка-доктор, пока еще дышит и хоть немного понимает, что происходит вокруг нее. Она считает, что в деле мести не