отместку решила сделать его лысым! А поскольку он попытался сопротивляться, то полысела не только голова, но и все остальное. А вдобавок она еще и наложила на него древнее родовое заклятие, под действием которого его мужская доблесть могла проявляться только в отношении наложившего это заклинание.

- И тогда мне пришлось отправляться в дальнее и опасное путешествие, чтобы обратиться за помощью к мифическим Хранителям! – Бродяга сделал страшные глаза, хотя без ресниц они и так выглядели не очень. – Полуживым я добрался до тех мест, где они обитают с самого зарождения мира, и там с их помощью смог снять одно из проклятий!

- И, судя по Вашей прическе, - улыбнулся я, - избавились Вы именно от родового проклятия?

- Совершенно верно! – радостно ответил Бродяга, снова поправляя юбку и подмигивая Язве.

Ее повторное фырканье в ответ было, как мне показалось, уже немного потише.

- Ну, это вполне закономерно, - улыбнулся я, прекрасно его понимая – наличие волос всегда можно сымитировать, в отличие от наличия мужской силы.

Пройдоха с Бродягой от души расхохотались, стоило мне только закончить фразу!

- Гениально сказано! – утирая выступившие слезы, простонал Эдвардс. – Но у моего друга выбор, все же, был посложнее!

- Да, - кивнул Бродяга, - дело в том, что никакой парик не может прийти мне на помощь! Стоит только любому моему участку кожи, имевшему когда-либо волосяной покров дольше пяти-семи минут провести в постоянном соприкосновении с любым предметом, как они начинают срастаться! Отрывать приходится уже только с самой кожей. А не отрывать тоже нельзя – вросший в меня предмет почти сразу же начинает так дурно пахнуть, что меня в этот момент презирают даже свиньи! Правда, пахнут только материалы растительного происхождения. Металлы, например, просто очень быстро окисляются, кроме золота высокой пробы, и отпадают сами, а камни крошатся… Как Вам такое развитие событий?

- Поэтому Ваш гардероб столь скуден и вызывающ? – поддел я его своей догадкой.

- Да! – снова рассмеялся Бродяга. – Юбка-разлетайка оказалась для меня настоящей находкой в такой ситуации! Правда, приходится ее прокручивать на поясе каждые несколько минут, но, поверьте, за те годы, что я мучаюсь от этого проклятия, данное движение выходит у меня уже абсолютно неосознанно, как моргание.

- Зато в бою в этом обмундировании он страшнее любого закованного в броню война! – усмехнулся Эдвардс. – Особенно в ветреную погоду!

Я улыбнулся в ответ на незамысловатую шутку. Язва тоже приподняла краешки губ. Что ж, видимо, ей такой типаж мужчин по душе. Хоть с кем-то в нашей разношерстной компании у нее могут возникнуть приятельские отношения. Главное, чтобы она у него на плече не заснула – нем тут не нужны дурно пахнущие сиамские близнецы.

Кстати, о сне!

- А как же Вы спите? – уточнил я. – Неужели все время ворочаетесь?!

- Да, - уже грустно улыбнулся Бродяга, - порой я сплю, как лошадь, а порой, как акула…

Я подождал немного, но дальнейших разъяснений не последовало. Из этого я сделал вывод, что он либо умудряется делать это стоя, и ни к чему не прислоняясь, либо как-то научился постоянно двигаться во сне. И то, и другое показалось мне достойным искреннего сочувствия. Вот, действительно, и думай: правильно ли он сделал выбор?

А Бродяга тем временем отвел Эдвардса в сторонку и, глядя на остатки приконченной им твари, начал что-то втолковывать своему другу. Пройдоха задумчиво кивал, определенно, соглашаясь с товарищем. Потом он снял рюкзак и, немного порывшись в нем, извлек оттуда три небольших флакона. Тщательно обследовав их, он со вздохом убрал один обратно. Оставшиеся два были тут же распечатаны и откупорены, а их содержимое – высыпано в ближайшие кусты. После этого Эдвардс принялся заполнять емкости той жидкостью, которая еще оставалась внутри трупа монстра.

- Чрезвычайно необычная тварь! – возвращаясь обратно, обратился к нам с Язвой Бродяга. – Когда мне рассказали о ней горцы, живущие в соседней локации, то я, если честно, подумал, что они по своей традиции привирают. Однако, когда эта гадина чуть было не заставила меня застрелить вас обеих, практически убедив, что вы собираетесь здесь и сейчас убить моего друга, я понял, что те ребята скорее приуменьшили способности монстра. Я заблаговременно поставил пси-блок, ожидая подобной встречи, но монстр справился с этой не самой плохой, уж поверьте мне, защитой, даже не подозревая о моем присутствии. А пока я не сделал пару шагов назад, мои руки просто отказывались наводить стрелу на эту тварь.

- Так что это был за вид магии, манипуляция сознанием? – уточнила наемница, с ненавистью косясь на выглядывающие из-за широченной спины Эдвардса останки монстра.

- Не совсе-е-е-м, - протянул Бродяга, подыскивая нужные слова, - скорее это изменение реальности. Тварь буквально физически впитывает в себя все позитивные эмоции, до которых может дотянуться, часть из них концентрируя на себе. В это же время, она выплескивает запасенный заранее негатив, распределяя и его между членами группы. В итоге на поверхность тут же всплывают все тлеющие конфликты, подозрения, старые обиды…

- Тварь опасна только для групп? Одиночкам она не страшна? – почти сразу сообразил я, в чем тут дело.

- Можно сказать, что да, - согласился Бродяга, - одиночек она ест только, когда очень проголодается. Слишком уж она неправильно сложена для падальщика – башка, как арбуз! С такой головой внутрь туши не залезешь. Поэтому она любит так людей рассорить между собой, чтобы они чуть ли не на кусочки друг друга изрубили… С одиночками так не получится. Придется самой потом тело разрывать, а силенок у нее немного.

- Получается, она живет только рядом с разумными? – уточнила Язва.

- Да, одна из немногих тварей, что легко путешествует из локации в локацию, - подтвердил Бродяга, - хищников она отпугивает волнами запасенного негатива, ну, а как она поступает с жертвами, я уже рассказал.

- А откуда она берет негатив? – не унималась наемница, не сводящая глаз с рассказчика.

- Ну, его, думаю, вдоволь выбрасывается жертвами, пока они друг друга на ремни режут, - развел руками Бродяга, - точно не знаю, но, сдается мне, я недалек от истины, милая девушка.

- Язва, - представилась наемница, блеснув глазами.

- О, - обрадовался Бродяга, - не один я обхожусь прозвищем?!

С этими словами он обернулся ко мне, вопросительно приподнимая то место,